– Лиз, и тебе хватило наглости уехать вместе с Эммой и даже не позвонить мне! – бранила меня мама по телефону. Мы с Эммой жили в нашем доме уже два дня, а мама позвонила мне только теперь. Либо из-за того, что она была зла на меня, потому что я всего лишь оставила ей записку, либо она все это время слонялась по городу с каким-нибудь мужчиной и только сейчас вернулась домой.

Я склонялась ко второму варианту.

– Извини, но ты же знала, что мы собираемся уехать… Нам был нужен новый старт, – попыталась объяснить я.

– Новый старт в старом доме? Это полная бессмыслица.

Я и не ожидала, что она поймет, поэтому сменила тему.

– Как прошел твой ужин с Роджером?

– С Ричардом, – проворчала она. – Не притворяйся, будто не запомнила его имя. А было все потрясающе. Мне кажется, он может оказаться тем самым.

Я закатила глаза. Каждый мужчина, который попадался ей на глаза, был «тем самым» – пока не становился «не тем».

– Ты про себя смеешься надо мной? – спросила мама.

– Нет.

– Смеешься, да? Ты иногда совершенно без уважения относишься ко мне.

– Мама, мне нужно идти на работу, – солгала я. – Я перезвоню тебе позже, ладно?

«Может быть, завтра. Может быть, на следующей неделе. Мне нужно немного свободы».

– Отлично. Но не забывай, кто был рядом с тобой, когда у тебя больше никого не было, девочка моя. Конечно, родители Стивена, наверное, помогают тебе сейчас, но настанет момент, когда ты поймешь, кто действительно твоя семья, а кто нет.

Я никогда еще не была так рада завершить телефонный звонок.

Иногда я просто стояла на заднем дворе, глядя на разросшиеся кусты и высокую траву и пытаясь вспомнить, как все это выглядело прежде. Стивен придавал этому месту невероятную красоту. Если речь шла о ландшафтном дизайне, он неизменно подмечал малейшие детали, и сейчас я почти ощущала запах посаженных им цветов – хотя все они уже давным-давно увяли.

– Закрой глаза, – прошептал Стивен, подходя ко мне и держа руки за спиной. Я послушалась. – Угадай цветок, – сказал он.

Запах коснулся моего обоняния, и я улыбнулась.

– Гиацинт.

Улыбка моя стала еще шире, когда он поцеловал меня.

– Гиацинт, – повторил Стивен за мной. Я открыла глаза, и он заложил цветок мне за ухо. – Я думал о том, чтобы посадить их возле пруда на заднем дворе.

– Это мой любимый цветок, – сказала я.

– А ты моя любимая женщина, – отозвался он.

Я моргнула и вернулась в настоящее, тоскуя по ароматам прошлого.

Мой взгляд упал на соседний дом – лужайка у соседа выглядела еще хуже, чем моя. Дом был построен из красновато-бурого кирпича, по всем его стенам вились плети плюща. Трава во дворе была в десять раз выше, чем у меня, а на заднем крыльце я увидела фигурку садового гнома, расколотую на куски. В нестриженой траве пряталась детская бейсбольная бита из желтого пластика вместе с игрушечным динозавром.

Рядом с гаражом стоял маленький столик, красная краска облетала с него хлопьями. У стены гаража были сложены поленья, и я гадала, действительно ли в этом доме кто-то живет.

Дом казался еще более заброшенным, чем прежде, и я не могла не думать о том, что же за человек мой сосед.

Позади всего нашего квартала тянулась опушка леса Мидоус-Крик. Деревья высились почти сразу за забором. Я знала, что густой лес тянется на многие мили и что где-то неподалеку в этой чаще прячется узкая речка. Большинство людей и не подозревали о существовании этой речки, но мы со Стивеном нашли ее в те времена, когда я училась в колледже. В этой речке лежал небольшой камень, на котором были начертаны инициалы «СТ» и «ЭБ». Эти инициалы были вырезаны на этом камешке, упокоившемся в этой речушке посреди темного леса, когда Стивен сделал мне предложение. Я обнаружила, что бездумно бреду в лес – и вскоре я уже сидела у реки, глядя на свое отражение в воде.

«Один вздох».

Мелкая рыбка беззаботно плыла по течению, потом по воде прошла рябь, и послышался громкий всплеск. Я повернула голову влево, и щеки мои зарделись, когда я увидела Тристана, стоящего у речки – в одних спортивных шортах, без рубашки. Он склонился к воде и начал умываться, расчесывая пальцами свою нестриженую, неухоженную бороду. Мой взгляд скользнул по его загорелой груди, поросшей волосами, когда он стал плескать на себя воду, смывая грязь и пот. Татуировки покрывали его левую руку и обвивались вокруг его торса. Я изучала эти отметины на его теле, не в силах отвести глаза. Их было больше, чем я могла сосчитать, однако мне хотелось всмотреться в каждую из них. Эти рисунки были мне знакомы – все они словно были переведены с иллюстраций из классических детских книжек. Аслан из «Хроник Нарнии». Монстр из книги «Там, где живут чудовища». Товарный вагончик – а это, конечно, «Дети из товарного вагона». Поперек груди тянулась надпись «Мы тут все сумасшедшие» – цитата из «Алисы в Стране чудес».

Я залюбовалась всем этим великолепием. Что может быть более потрясающим, чем мужчина, который не просто знает самые известные сказки всех времен, но и нашел способ превратить собственное тело в книжную полку?

Капли воды стекали с его мокрых волос на лоб и падали на грудь. Я буквально замерла на месте, гадая, знает ли он, насколько великолепно и при этом пугающе выглядит. Когда я рассматривала его, мои мысли почти дословно совпадали с давней рекламой сосательных леденцов Tootsie Roll Pop: «Мистер Филин, как долго я могу смотреть на этого человека, прежде чем это станет неприличным?» – «Не знаю, Лиз. Давай выясним. Раз… два… три…»

Тристан не видел меня, и я отступила от реки, чувствуя, как сильно колотится сердце в груди, и надеясь уйти незамеченной.

Зевс, привязанный к дереву, начал лаять, едва увидев меня.

«Черт!»

Тристан посмотрел в мою сторону, взгляд его был таким же мрачным, как и в прошлую нашу встречу. Он замер, вода стекала по его торсу до резинки шортов. Я смотрела на него слишком долго, потом осознала, что мои глаза устремлены на его пах, и сразу же перевела взгляд на его лицо. Он даже не пошевелился. Зевс продолжал лаять и махать хвостом, пытаясь отбежать от дерева, но поводок не пускал его.

– Следите за мной? – спросил Тристан. Эта короткая фраза не оставляла места для светских разговоров, она была прямой и жесткой.

– Что? Нет.

Он поднял брови. Я продолжала рассматривать его татуировки. О, «Зеленые яйца и ветчина» доктора Сьюза. Он заметил, что я глазею на него.

«Черт побери, Лиз. Прекрати».

– Извините, – пробормотала я, мое лицо покраснело от нервного напряжения. «Что он здесь делает?» Он выгнул вторую бровь. За все то время, пока он смотрел на меня, он ни разу не моргнул. Хотя он вполне мог бы что-нибудь сказать, однако, похоже, ему было куда забавнее вызывать у меня неловкость и беспокойство. На него было тяжело смотреть, он выглядел сломленным человеком, но этот внутренний надлом каким-то образом притягивал меня.

Пока я рассматривала его, он отвязал Зевса от дерева и направился в ту сторону, откуда я пришла. Я направилась следом за ним, к своему дому.

Тристан остановился и медленно повернулся ко мне.

– Прекратите преследовать меня, – прошипел он.

– Я и не преследую.

– Преследуете.

– Нет.

– Да.

– Нет, нет, нет!

Он снова поднял бровь.

– Вы как пятилетнее дитя.

Он отвернулся и пошел дальше. И я тоже. Время от времени он оглядывался через плечо и сердито хмыкал, но мы больше не сказали друг другу ни слова. Когда мы вышли на опушку леса, Тристан с Зевсом направились к заросшему двору рядом с моим домом.

– Полагаю, мы с вами соседи, – с усмешкой произнесла я.

Он бросил на меня злобный взгляд, от которого мой желудок сжался. Мне стало не по себе, но когда Тристан посмотрел мне в глаза, я ощутила знакомое покалывание внутри.

Мы разошлись по домам, даже не попрощавшись.