Криспа слегка смутили слова Марцелла, и легкий румянец появился на красивом лице юноши. Старый вояка был абсолютно прав. За все время их путешествия, Крисп ни разу не пожаловался на неудобства, отсутствие комфорта, усталость или недомогание. Наравне с взрослыми, он достойно переносил трудности путешествия и ни разу не выказал своего недовольства, даже когда Марцелл изменил маршрут. Трибун, побуждаемый желанием скорее присоединиться к императору, решил сократить расстояние на несколько дней, предпочтя тяжелый переход через эти безлюдные места, спокойной поездке по основной дороге с многочисленными харчевнями-гостиницами и станциями императорской почты.
– Из тебя получится прекрасный воин, поверь моим словам мой мальчик,– с отеческой нежностью произнес трибун.
В этот миг, со стороны леса послышался неопределенный шум, который стал быстро нарастать, и вскоре, уже совершенно отчетливо превратился в топот конских копыт.
– Разведка возвращается, – произнес Марцелл, и через мгновение тревожно добавил,– но, клянусь Сатурном, это топот не двух лошадей, а целого табуна!
С этими словами, трибун, резко повернул своего коня в сторону противоположного берега. Его конь не успел сделать и шага, как взору трибуна и всех присутствующих открылась страшная картина и причина непонятного шума. Из лесу, во весь опор выскочила испуганная лошадь одного из легионеров, волоча за собой труп своего хозяина, нога которого застряла в стремени седла, оставляя за собой кровавый след. Лошадь с шумом ворвалась в ручей, подняв вокруг себя целый вихрь брызг воды. Секундное оцепенение римлян было прервано оглушительным улюлюканьем и дикими воплями, ворвавшихся на поляну из леса, нескольких десятков всадников варварского происхождения. Римляне, ошеломленные случившийся, смутно осознали, что оказались в ловушке и, не успев даже попытаться отразить неожиданное нападение, оказались под шквалом обрушившихся на них дротиков, неожиданно появившегося врага. Варвары, державшие наготове смертоносные орудия, напоминающие короткие копья, почти одновременно, метнули их в сторону легионеров, которые стояли плотно сбившейся группой. Несколько дротиков достигли своей цели, трое солдат рухнули замертво, пронзенные ими. Пятеро получили тяжелые ранения: трое в плечи, один в бедро и ещё один из легионеров получил дротиком в голову, лицо которого сразу залило кровью, хлынувшей из-под его шлема. Не избежали этой печальной участи и некоторые из лошадей. Двое из них упали в ручей, извиваясь в предсмертной агонии, пять лошадей получили различные ранения и обуянные страхом, стали метаться в узкой лощине, скинув с себя своих наездников, и сбив несколько спешившихся воинов, увеличивая сумятицу и всеобщую панику, охвативший отряд римлян. Тем временем, варвары, с дикими воплями, нагнетая обстановку, ворвались в беспорядочную толпу римлян, сокрушая всех, кто оказывался под их ударами. С неистовой силой, напавшие обрушили тяжелые мечи, дубины и палицы на головы своих несчастных жертв. Находившиеся чуть далее от основной группы, и те, кому удалось избежать попадания смертоносных дротиков, выхватив мечи или схватив копья, бросились в самую гущу боя, одержимые злостью и желанием отомстить коварным противникам. Все произошло настолько быстро, что, в следующее мгновение, римляне и варвары, смешавшись, превратились в одну большую неистовую бьющуюся толпу. Все слилось воедино, крики дерущихся, возгласы раненных, стон получивших удары, предсмертные вопли, лязг оружия, ржание озверевших лошадей, и эхом отдавалось среди безжизненных скал, безмолвных свидетелей разыгравшейся человеческой трагедии.
Марцелл и Крисп, которые находились в стороне от места нападения, избежали первой молниеносной атаки варваров, которые, вначале даже не заметили их, сосредоточив удар на сгруппировавшихся римских воинах. Марцелл, выхватив одной рукой из ножен гладиус, а другой, схватив свой легкий круглый щит, крикнул, обращаясь к Криспу:
– Немедленно спрячься за ели, мой мальчик, – затем, пришпорив своего коня, бросился на двух варваров, которые заметив его и Криспа, направили своих лошадей в их сторону.
– Римляне, вперед! За честь и славу нашего Отечества, за наш август! Смерть врагам Рима! – Громко прокричав, так чтобы сквозь шум боя, воины могли расслышать голос своего командира, трибун храбро помчался навстречу врагам. В мгновение, все трое оказались в один ряд, Марцелл подобно урагану пронесся между двумя варварами. Ловким движением, увернувшись от удара, размахивающего над своей головой палицы варвара, трибун быстро выбросил в его сторону свою руку с мечом в момент их наибольшего сближения друг к другу. Острое лезвие меча римлянина, скользнув по кольчуге варвара, рассекло его не прикрытую шею, в области артерии, взметнув фонтан крови. Другого противника, Марцелл опрокинув с лошади в ручей, подставив под удар его меча свой щит. Когда оружие варвара, ударившись об щит, скользнуло вниз, а сам нападавший всей тяжестью своего тела поддался вперед, трибун со всей силой ударил своим щитом навалившегося врага. Варвар, с шумом рухнув в воду и оглушенный ударом, остался лежать под водой ручья, полностью обволакивший его тело. Крисп, словно зачарованный происходящим, неподвижно сидел в седле, наблюдая за боем. Лошадь сраженного Марцеллом варвара, промчалась рядом с юношей, заставив резко дернуться его коня и этим самым выведя из оцепенения юного Криспа. В следующее мгновение мальчик быстрым движением схватил свой лук и, выхватив стрелу, натянул тетиву, целясь в сторону, где происходило сражение.
Фактор неожиданности сыграл свою роль, принеся римлянам большие потери. Почти половина отряда была уничтожена в первой атаке варваров. Оставшиеся в живых и те, кто были способны оказывать сопротивление, несмотря на свои раны, отчаянно бились, неся урон нападавшим, доказывая доблесть и славу римских воинов. Семеро солдат, заняв круговую оборону, оттянули на себя вдвое превосходящего числом врага. Трое остальных, каждый по отдельности храбро сражались с дюжиной варваров. Поляна была усеяна телами убитых, умирающими и ранеными. Римляне, с учетом первых двух погибших, потеряли девять человек, и только пятеро варваров были сражены римским оружием. После нескольких минут боя, римлян осталось одиннадцать человек, включая юного Криспа, враг в три раза превосходил своим количеством, сражалось около тридцати варваров.
Таково были положение и расстановка сил, когда пятеро варваров бросились на Марцелла. Трибун отважно встретил неприятеля. Подставив щит и отразив удар первого, он, в свою очередь, нанес удар второму. Мечи бьющихся скрестились, и уже оказавшись в окружении врагов, Марцелл ранил в бок проскочившего рядом второго варвара. Раненый, громко вскликнув от боли, выронил меч, зажав рукой рану. Рана оказалась серьезной, так как в следующий момент, он согнулся и медленно повалился с лошади в ручей. Однако, спустя мгновение варвар, шатаясь и громко изливая потоки брани на своем языке, выхватил второй меч, прикрывая рукой рану, с которой струилась кровь, бросился на Марцелла сзади. Трибун оказался в тяжелой ситуации, положение становилось критическим. Он был полностью окружен варварами и едва успевал отбиваться и увертываться от ударов. Один из нападавших, ранил лошадь трибуна в шею, несчастное животное резко дернулось, издав оглушительное ржание, встало на дыбы, и тем самым спасла своего хозяина от неминуемого удара сзади, который нанес разъярённый раненый варвар. Меч не успел коснуться Марцелла, благодаря лошади, но движение спасшее жизнь её хозяину, окончательно погубило само бедное животное. Острие меча, не задев Марцелла, проскользнув по боку лошади, оставляя за собой резаную рану, вонзилось в подбрюшье, откуда во все стороны хлынул поток крови, в мгновение залив лицо и тело раненого варвара. Лошадь Марцелла с грохотом упала, но трибуну удалось вовремя соскочить и отпрыгнуть в сторону. Не повезло раненому, который не успел увильнуться и оказался под упавшей лошадью, которая сдавив его своим телом, буквально прижала варвара к каменистому дну ручья. Не в силах пошевелиться под тяжестью убитого животного, несчастный захлебнулся водами ручья и быстро испустил дух. Марцелл, очутившись по колено в ледяной воде, оказался фактически без оружия перед врагами. Прыгая с лошади, он обронил меч, моментально исчезнувший под водой, и сразу же лишился щита, спасшего его от варварской дубины, но затрещавшего и разлетевшегося на куски, под воздействием чудовищной силы удара. Теперь в его арсенале единственным оружием оказался кинжал. Под тяжестью удара, трибун зашатался и, потеряв равновесие, упал. С трудом поднявшись на колени, Марцелл едва успел заметить блеснувшее лезвие меча, занесенного над его головой. Чувствуя безвыходность положения, Марцелл на миг прикрыл глаза, затем резко поднял голову, прямо смотря на своего врага, готовый встретиться со смертью. Варвар не успел опустить свой меч на Марцелла, так как сам замертво рухнул на трибуна, пронзенный в глаз стрелой. Трибун, не успев полностью осознать, что произошло, в следующий миг подвергся новой опасности. Марцеллу вновь удалось избежать смерти, он инстинктивно прикрылся трупом варвара, принявшего на себя удар копья. В этот же момент, наносивший удар копьем варвар слетел с лошади, раненный стрелой в плечо и упал в ручей недалеко от трибуна. Марцелл, не теряя времени, отбросив тело мертвого варвара, одним прыжком очутился возле раненного стрелой варвара, который, громко стоная от боли, пытался встать на ноги. Трибун не позволил ему подняться с колен, и варвар вновь погрузился в холодную воду, но уже в предсмертной агонии, пронзенный в шею острым кинжалом римлянина.
