Напрашиваться в гости (чего Йен, в общем-то, не умел) не пришлось, Август сам его пригласил. И в гостиной на диване на том самом месте обнаружился Марк, без пиджака и галстука, хотя по его виду и нельзя было сказать, что с братом он мог здесь заниматься чем-то… не тем. И других гостей в квартире не было.

Как ни странно, оба брата на гостя отреагировали настолько спокойно, будто та сценка Йену просто привиделась. На этот раз он не спешил убегать из-за общества Марка, и старший Норд показал себя с другой стороны — что он привязан к брату, что почему-то у него в поведении было заметнее, чем у Августа, а может он этого просто не видел смысла скрывать, что он может быть довольно приятен в общении, что у него есть чувство юмора…

Но больше старшего брата Йена удивил младший — ни смущения, ни напряжения, вообще ни одной негативной эмоции он не показал, наоборот, был спокоен и полностью доволен. Спокойно смотрел на брата, и временами Йен вновь чувствовал то же, что и разговоре Августа с матерью — будто какие-то фразы имеют несколько смыслов, но такого напряжения между братьями не было. А еще Август не шарахался от прикосновений, сам касался брата, это просто невозможно было не заметить, учитывая, что обычно чужаков рядом он не любил, теперь же задерживал прикосновения на пару мгновений дольше, чем требовалось.

В компании братьев Йен провел не пару десятков минут, а больше часа, и ушел совсем не в том настроении, как думал, хотя все еще не знал, как ко всему этому относиться и что думать.

Август закрыл дверь за другом и вернулся обратно в гостиную, вытянулся на диване, пристроив голову на колени старшему брату и подняв на него взгляд. Марк уже привычно устроил руку у него на груди, вслушиваясь в стук сердца, и негромко уточнил:

— Ну и зачем ты ему показал?

— Хочу, чтобы он знал.

— Это можно было преподнести по-другому, Август, — укоризненно заметил старший.

— Он сам пришел, — пробормотал младший. — Не хочу прятаться от него. Я не хочу прятать тебя от него. Ты сказал Оливии…

— Она сама догадалась.

— Она из драконов, — Август сел, обнял старшего и тот охотно притянул его еще ближе. После почти месячного перерыва в общении обоим хотелось прикосновений, и Август расслабился, уткнулся носом в шею брата, наслаждаясь запахом, зовом крови и его близостью. — А Йен человек, и сейчас у него есть время, чтобы привыкнуть к этой мысли, потому что изначально люди настроены резко отрицательно.

— Я все же думаю, ты слишком рано ему показал, — Марк запустил руку ему в волосы.

— Марк, он мой близкий круг. Лучше разойтись с ним сейчас, если принять наши отношения он не сможет, потом мне будет… сложнее.

Старший вздохнул и согласно кивнул, сейчас уже поздно что-то говорить в любом случае. К мнению чужаков Август обычно относился наплевательски, но мнение близких для него всегда было важно, даже важнее, чем он обычно старался показать. И если Марк к сложившейся ситуации, что он не может сказать правду о своей личной жизни, относился спокойно — он вообще личную жизнь демонстрировать не любил, он бы и Оливии ничего не сказал, не потому что не доверяет, просто не видит в этом необходимости, то Августу нужно понимание Йена, и если бы вопрос для младшего не был настолько важным и принципиальным, он вполне мог бы пойти на уступки своему человеку и молча, без демонстрации отказаться от того, что друг не одобряет.

— Надеюсь, ты не пожалеешь об этом выборе, — тихо сказал Марк. Сам он такой выбор сделал бы, не раздумывая — сколь бы близкими ни были ему мать, Оливия, Ева, да кто угодно, его выбор всегда будет в пользу Августа. Но требовать того же от брата, даже просто ставить его перед таким выбором, старший не хотел и не стал бы, если бы это зависело от него.

— Что выбрал тебя? — Август, отстранился, удивленно глядя на брата, и с досадой качнул головой: — Ты всерьез думаешь, что я могу об этом пожалеть?

— Я… не хотел тебя обидеть, — в голосе старшего послышалась вина, и Август невесело улыбнулся:

— Я знаю, Марк.

Старший потянул его на себя, но Август вновь лег на диван, повернувшись к телевизору, где как обычно фоном шел какой-то фильм, ощущая пальцы брата в волосах. Неприятно от него это слышать, потому что для Августа это проявление недоверия, но Марк действительно не хотел его обидеть, своими словами только показав, насколько ему не хотелось бы ставить брата перед таким выбором. Марк успокаивающе провел по его спине и еще раз тихо попросил:

— Прости. Иногда мне сложно предсказать, как именно ты поймешь мои слова.

— Потому что ты до сих пор считаешь мой выбор ошибкой, — голос Августа звучал ровно.

— У тебя не было выбора.

— У тебя тоже, но я ни разу не видел, чтобы ты об этом жалел. Ты жалел, что не можешь повлиять на ситуацию, но не о том, что не было выбора, — Август все же лег на спину, ловя взгляд брата, но старший на него не смотрел. — Почему ты думаешь, что я могу жалеть об этом?

— Не знаю, Август, — после паузы все же признал Марк. — Ты всегда хотел свободы, которую я тебе ограничивал и до сих пор ограничиваю даже тогда, когда сам этого не хочу. Мне кажется, этого нельзя простить даже тому, на кого запечатлен.

— Связанному можно простить все.

— Но не забыть, — тихо озвучил Марк мысли самого Августа, так что младший поневоле замер — у старшего было очень много того, чего «не забыть», но обычно он об этом не упоминал. — Я не хочу, чтобы ты помнил это, — старший все же посмотрел на брата, и младший покачал головой:

— Я помню не это, Марк. Почему ты считаешь свою привязку ко мне — подарком, а мою к тебе — тюрьмой, если возникают связи при одинаковых условиях? Уж я-то точно не подарок, даже сейчас временами мотаю тебе нервы исключительно из-за своих капризов! И ты знаешь, что я остался бы с тобой даже без этой привязки. Хотя тогда, возможно, я бы вел себя лучше, потому что мне было бы стыдно пользоваться твоим отношением…

— Ты и есть мой подарок, братец, — иронично улыбнулся Марк. — Странно, что это до сих пор вызывает у тебя удивление.

— Потому что ты единственный, кто считает меня подарком, — рассмеялся младший брат. — И если уж ты сегодня такой добрый и терпишь все мои капризы, то надеюсь, завтра ты тоже проведешь со мной? Максимум, куда я готов тебя отпустить — к Еве, но я бы и сам к ней съездил, а мамуля со своими делами пока подождет, вряд ли там есть что-то действительно важное.

— Ничего, ей просто скучно и хотелось познакомиться с Йеном, — с усмешкой подтвердил Марк. — И завтра я с тобой и Евой, да, хотя и о работе забывать не стоит, но там тоже пока ничего важного. Какие у тебя еще капризы?

— В пределах разумного? — широко улыбнулся Август, зная, насколько брат любит точные формулировки.

— Для тебя — не только…

========== Часть 6 ==========

Застыв в дверях гостиной, Йен отстраненно подумал, что надо уже начинать заходить в квартиру соседа со звонком, потому что он вновь стал свидетелем не предназначенной для него сцены. На этот раз братья явно выясняли отношения, и это вовсе не были их обычные полушутливые словестные пикировки. Август сидел в кресле, глядя на старшего брата с любимым презрительно-насмешливым выражением, но даже Йен видел настороженность. Сам Марк стоял перед ним, держа младшего за подбородок, чтобы он не мог отвести взгляд, и даже без своей обычной маски высокомерной скуки, глядя на брата с предупреждением.

— Август, не создавай себе лишних проблем, — услышал его фразу Йен. Голос у Марка необычный и пользоваться этим он умеет, так что у человека по спине пробежали мурашки, очень уж тон получился интересным, с предостережением и обещанием больших проблем, но при этом с теплой ноткой, предназначенной только для брата — особая интонация присутствовала всегда, когда Марк обращался к брату, даже когда им недоволен.

— Ты столь вежлив сегодня, братец, — язвительно заметил Август, прямо глядя ему в глаза, и Йен услышал в его голосе азарт, хотя друг не выглядел привычно-расслабленным как обычно, когда находился в компании старшего брата. — Я обязательно обдумаю твой добрый совет, когда у меня появится на это время, а пока мне некогда, много работы.