Чертовски красив.

Гермиона никогда даже не пыталась этого отрицать.

В горле образовался ком, который она поспешно проглотила и ответила:

— Что?

— Ты и есть эта жвачка, — сказал Драко, целуя девушку в лоб. — Прилипла к ботинку, и теперь я не могу от тебя избавиться. А потом…потом вспоминаю вкус, и мне хочется ещё.

Она тихо хихикнула и потянулась к парню; ей хотелось целовать его так целую вечность — по-детски, непринуждённо, нежно.

— И с каждым днём мне хочется избавиться от тебя всё меньше и меньше, — прошептал Малфой Гермионе в губы. — Боюсь, когда-то это нас погубит.

— Я не позволю.

Их губы слились воедино.

***

16 ноября, 1998

— Минуточку внимания! — сказала ведьма после того, как на весь Большой зал раздался звук удара по хрусталю; Минерва Макгонагалл стояла на своём привычном месте, разглядывая студентов.

Юные волшебники тут же направили заинтересованные взгляды в сторону профессорских столов. С минуты на минуту Гермионе придётся выступить перед студентами с речью, которую она толком не успела подготовить. В целом, она понимала, что от неё требуется, но волнение перед выступлением всегда накрывало её с головой.

Гермиона не любила публичные выступления. Всё внимание, что было направлено на неё, сбивало с толку.

Но сейчас она понимала, что это нужно. Действительно нужно.

— Я бы хотела пригласить на моё место мисс Гермиону Грейнджер, — продолжила пожилая волшебница, жестом указывая на стойку, около которой она стояла; заинтересованные взгляды тут же устремились на поднявшуюся из-за стола Гермиону.

Она прошла между столами факультетов Гриффиндор и Рейвенкло, игнорируя перешёптывания. Девушка могла поклясться, что услышала фразу «опять эта выскочка», от чего по спине побежали мурашки. И единственное, чего она хотела — побыстрее выступить и уйти, спрятаться от людей, которые в данный момент взглядами прожигали в ней дыру.

— Добрый вечер! — начала Гермиона. Она волновалась и буквально всем нутром ощущала, что все вокруг тоже почувствовали её волнение. — Я хотела…хотела обсудить с вами…– в горле образовался ком, а голова закружилась. В данном случае ей скорее не хотелось говорить о событиях последних месяцев перед студентами. Но она обещала. И, громко выдохнув, она продолжила: — Наверняка все знают о том, что происходило со мной в последнее время. Мне слал письма Пожиратель Смерти. Целью его общения со мной являлась жажда воскресить своего хозяина, Волдеморта, — когда она назвала имя Тёмного Лорда, зал заохал от упоминания. — Он угрожал мне смертью моей семьи. И самое ужасное во всём этом то, что я не хотела втягивать в это моих друзей, — она посмотрела на стол своего факультета и увидела Гарри, который одобрительно улыбнулся ей. — Я…не нашла другого выхода, как покончить со всем этим самостоятельно. Я пыталась убить себя дважды. Но я была не одна всё это время. У меня была поддержка в лицах моих друзей, преподавателей, самого Министерства и даже… — она взглянула на стол факультета Слизерин. Он смотрел на неё. И ей казалось, что он никогда прежде не смотрел на неё так. — Даже от тех, от кого я эту поддержку никогда не ждала. И единственное, о чём я хочу вас всех попросить — не бойтесь говорить о проблемах с окружающими вас людьми. Никто не одинок.

Зал молчал несколько секунд, а потом залился громкими аплодисментами и свистами. Гермиона ощущала себя победителем в этой игре.

В игре с Яксли.

И пусть её противником оказался вовсе не он. Она обещала себе, что будет играть по своим правилам.

В зале стоял невыносимый гул — обычно во время ужина ученики не были настолько активными. Вероятно, речь Гермионы вдохновила студентов, потому что многие обсуждали её выступление. Вернувшись за стол, её окружила теплота и любовь — Гарри и Джинни, что сидели по разные стороны от неё, заключили Грейнджер в крепкие объятия и шептали на ухо, какая она сильная.

Её плеча коснулась чья-то рука, и это движение заставило её вздрогнуть; Драко Малфой подошёл к столу Гриффиндор, и, игнорируя удивлённые взгляды и возмущения, подвинул Гермиону в сторону и сел рядом с ней.

Гермиона была готова поклясться — глаза Рона вот-вот выпрыгнут из орбит.

— Ты столом ошибся? — спросила Парвати, изгибая бровь.

— Патил, если ты не в курсе, то Поттер сам предложил забыть о межфакультетской войне, — ответил Драко, кладя руку на плечи Гарри, изображая объятия.

Внутри всё замерло. Она не могла представить ничего более волнительного, нежели выступление перед всеми студентами.

А тут он. Со своим глупым поступком.

Драко сидел и рассматривал гриффиндорцев, словно всё именно так, как и должно быть. Бо́льшим шоком для Гермионы было то, что после его упоминания о предложении Гарри, однокурсники действительно расслабились, забывая о присутствии Малфоя за гриффиндорским столом.

Она опустила глаза в тарелку, ковыряя вилкой картофельное пюре. Ей было страшно поднимать взгляд, потому что единственное, что её ждёт — надменный, осуждающий взгляд рыжего друга.

За столом начались разговоры, в которых Драко активно участвовал.

Гарри, кажется, смирился с тем, что Гермиону и Малфоя что-то связывает. А Рон…если он действительно её друг, то он примет это.

— Думаю, мои товарищи захотят присоединиться ко мне в следующий раз, — сказал Драко, и Гермиона точно увидела, как Гарри улыбнулся на его заявление.

***

20 ноября, 1998

— Мне рано вставать. Если ты не забыл, я вообще-то работаю в Министерстве, — сказала Гермиона, вырываясь из объятий.

— У меня сложилось впечатление, что ты опошляешь совершенно любое моё предложение, — ответил Драко. — Я всего лишь хочу убедиться, что твой сон никто не побеспокоит.

— Если тебя увидят, то меня выгонят из башни Гриффиндор вместе с тобой, понимаешь?

— Никто меня не увидит. К тому же, маленькой Уизлетты там не будет, как и Патил.

— В смысле? — поинтересовалась Гермиона.

— Ну, Патил решила остаться в подземельях в компании прекрасного Блейза. А Уизли…ну, нас небольшая договорённость.

— Что за договорённость?

— Слишком много вопросов, Грейнджер.

Вытащив волшебную палочку из внутреннего кармана мантии, Драко посмотрел на Гермиону, посылая привычную ухмылку, и наложил на себя дезиллюминационные чары; спустя мгновение она почувствовала, как её ладонь сжимает крепкая мужская рука.

Гермиона тяжело выдохнула, но всё-таки прошептала пароль Полной даме и шагнула в гостиную, выпуская руку Драко.

Была глубокая ночь, и в гостиной уже давно никого не было. Страх быть пойманной преследовал Гермиону до самой комнаты девочек. И лишь плотно закрыв дверь за собой, она облегчённо выдохнула.

— Так, хорошо. Ты здесь. Только вот как ты собрался отсюда уходить? — сказала Гермиона, подходя к своей кровати.

Драко снял с себя дезиллюминационные чары и приблизился к ней, толкая девушку спиной на кровать и устраиваясь сверху. Гермиона пискнула от неожиданности, и Малфой накрыл её губы своими, стараясь избавиться от лишних звуков.

Он целовал её страстно, жадно, покусывая и оттягивая губы.

Ему не хотелось делиться. Драко целовал её шею и ключицы, оставляя алые пятна, желая оставить подтверждения того, что она принадлежит ему.

Конечно, утром Гермиона скроет доказательства порыва страсти, но сейчас… Сейчас она под ним, отвечает на поцелуи, и её тело хочет его.

Этого достаточно.

— Драко… — прошептала Гермиона, когда Малфой, расстегнув блузку девушки, оставил влажную дорожку поцелуев от ключиц до живота.

— Хочешь меня, — выдохнул Гермионе в губы Драко, параллельно задирая юбку Грейнджер и оттягивая бельё девушки в сторону. Он медленно ввёл в неё палец, осторожно двигая им в ней.

— Да, — еле слышно прошептала Гермиона, ощущая его движения.

— Я не слышу, — сказал он, добавив ещё один палец и ускоряя темп.

— Мерлин, да! — воскликнула Грейнджер, двигаясь навстречу его движениям, желая большего — его целиком и полностью.