Золотое Трио прошли через весь зал и сели на свои места, которые стали такими родными за последние семь лет. Обычная скамья, но, можно подумать, что на каждом месте выгравированы их имена. Каждого.

Стол был как обычно шикарно оформлен — огромное количество разновидных блюд, словно все они пришли на свадьбу к самому Мерлину. Гермиона огляделась по сторонам. Она остановила свой взгляд на Парвати Патил, которая смотрела как-будто сквозь стол. Очевидно, для нее это возвращение было очень болезненным. Лаванда Браун была её лучшей подругой с первого дня нахождения в Хогвартсе. Сидела с ней на этой скамье Гриффиндора с их выгравированными именами.

Парвати Патил винит себя. Никто не виноват. Винит за то, что она не оказалась рядом. Виноват лишь Волдеморт. Не помогла. Не спасла. Это всё его заслуга.

Раздался громкий звук удара по хрусталю, что тут же вывело Гермиону из оцепенения. Все студенты устремили взгляд в сторону профессорских столов. МакГонагалл стояла там, где раньше стоял Дамблдор. Стояла там, где раньше стоял Снейп. Её глаза носились по всему залу, останавливаясь особенно долго на лицах тех, кто стоял вместе с профессором на черте обороны Хогвартса.

— Дорогие студенты, добрый вам вечер! Хочу выразить огромную благодарность всем тем, кто набрался сил и вернулся, чтобы закончить свое обучение, и тем, кто впервые вошёл в стены Хогвартса, — директор сделала паузу и шумно вздохнула. — Этот год будет для многих особенно сложным, поэтому прошу вас всех не опускать руки, — Гермиона поймала на себе взгляд МакГонагалл. Такой трепетный и по-матерински тёплый заставил девушку напрячься, чтобы не заплакать прямо там. — Я уверена, что мы сможем показать всему Волшебному Миру, что эта война была бессмысленна в первую очередь для тех, кто её начал. Не забывайте, что наша школа и вся Магическая Англия была отстроена заново только благодаря единству.

Профессор МакГонагалл закончила речь и вернулась на свое место. Не каждый бы заметил, но Гермиона точно увидела дрожащие руки директора.

— Я хочу закончить это, — сказал Поттер, при этом расплескивая содержимое своего бокала.

Недоумение.

— Закончить — что? — Гермиона вопросительно взглянула на Гарри.

— Войну факультетов. Мне кажется, что пора заканчивать этот цирк. Мы лишь тратим время и нервы впустую.

Он серьёзно? Он сейчас говорит все это серьёзно? Война факультетов — это война, которую никто и никогда не закончит. Состязание. Борьба. Это течет по венам. В крови.

— Это невозможно! Слизерин никогда и ни за что не уступят гриффиндору, если мы попросим, — сказал Рон, ковыряясь вилкой в курице и испачкав все свои руки.

— Бросьте. Им самим это нужно, — Гермиона не понимает, к чему он клонит. Она лишь поворачивает голову и видит платиновый цвет. Идеальная укладка. Она не видела Драко Малфоя с того самого момента, когда он ушел с родителями с поля боя. Все думали, что он струсил. И она так думала, пока не начала анализировать — он всего лишь хотел спасти их как умел. Спасти свою семью. И, возможно, единственным правильным решением было действительно просто сбежать, — ведь они в очень невыгодном положении. Им нужна реабилитация.

Гермиона нахмурилась, но всё же увидела в этом здравый смысл. Но, вряд ли они позволят сместить их на второе место лишь ради «реабилитации». Эта борьба длится уже очень давно. Грейнджер сразу начала анализировать, взвешивать все плюсы и минусы предложения, и хотела спросить у Гарри когда же он собирается обсудить это с остальными сокурсниками — но буквально в этот же момент Поттер поднимается со своего места и направляется в сторону слизеринского стола. Гермиона не успела опомниться, лишь распахнула глаза, глядя на удаляющуюся фигуру друга. Она вцепилась в руку Рона. Ей казалось, что её друг делает что-то неправильное. Что-то… Незаконное.

Но, кажется, сам Поттер не сомневался в своих действиях. Он очень уверенно подошел к столу своих главных соперников без особых приветственных жестов и произнёс:

— Малфой, хотелось бы обсудить с тобой кое-какие моменты.

Блондин сидел в компании Блейза Забини и Теодора Нотта. Он скучающе поднял глаза и несколько секунд просто изучал стоящего перед ним Гарри.

— Какие моменты? — наконец выдавил из себя Драко, нахмурившись.

— Мне кажется, что эта война принесла вам не меньше хлопот, чем остальным. Поэтому, — Гарри поперхнулся. Кажется, он уже не так уверен в своей затее, — мне кажется, что мы могли бы прекратить войну факультетов. — послышался смех. Некоторые слизеринцы увидели в предложении Гарри что-то невыносимо смешное. Сам Малфой же прищурил глаза и слегка усмехнулся. Он серьёзно? — Я думаю, вам это нужно так же сильно, как и нам. Разве у вас нет потребности в реабилитации?

— К чему ты клонишь? — Драко Малфой выглядел весьма заинтересованным. Он наклонил голову в правую сторону, а пальцы постукивали по деревянному столу. Анализировал.

— Один день. Я хочу предложить один день в году, для начала. — Гарри окинул взглядом остальных сидевших за столом. — Можешь брать с собой компанию, и мы будем мирно общаться. Без намёков на войну.

Гарри выглядел очень растерянным. В его голове была идея, но не было плана. Он просто импровизировал. Он не знал, как именно они должны прекратить это своеобразное противостояние интересов и сторон, поэтому озвучил первую же мысль, что пришла ему в голову.

— Хорошо, — Малфой приподнял голову и ухмыльнулся, — давай попробуем.

Взрыв. Атомный. Нет, ядерный. Это что-то настолько новое, неизученное, под запретом. Гарри растерялся, когда услышал одобрительный ответ. Возможно, он даже не ожидал, что все пройдет настолько гладко. Он взглянул на белокурого парня и улыбнулся. Непроизвольно.

— Отлично. Обсудим детали позже, — Гарри бросил последний взгляд на его соседей по столу, и, развернувшись, быстро устремился обратно, к своему факультету. Он уже не слышал, что так бурно начали обсуждать слизеринцы за его спиной. Но он был уверен, что это начало чего-то нового.

В его глазах читался целый калейдоскоп эмоций. Удивление. Радость. Гнев. Как это все вообще можно совмещать? Студенты Гриффиндор смотрели на Гарри с задумчивым видом. Всем действительно было интересно, зачем Мальчику-Который-Выжил понадобилось идти к слизеринцам. Тем более так уверенно.

Как только Гарри вернулся за свой стол, все склонились ближе, чтобы услышать подробности.

— Ну… Как прошло? — неуверенно спросил Рон.

— Положительно. На удивление, — он выдохнул. Облегчение. — Кажется, теперь мы будем собираться для общения.

— Что? — Гермиона поперхнулась. Она не понимала. Ей послышалось? — Для общения? О чем нам общаться?

— Я… я не знаю. Малфой согласился меня выслушать сразу же, без своих едких комментариев. И… я не ожидал такого, хотя был уверен в своей идее, поэтому пришлось предложить первое, что пришло на ум, — Гарри поправил очки и пожал плечами.

— И что же тебе пришло на ум? — она рассержена. Ей абсолютно не хотелось проводить время с людьми, от которых пострадали её друзья. От которых пострадала она сама. Весь Магический Мир пострадал.

— Один день в году. Один день в году Малфой будет брать с собой компанию, и…, — Гарри неуверенно поднял взгляд на Гермиону и заломил пальцы на правой руке, — ну, мы будем проводить время вместе.

Рон подавился своим бутербродом. Он не мог поверить своим ушам. Рон Уизли не любит Малфоя куда сильнее, чем Гарри или Гермиона.

Осознав масштаб надвигающихся изменений, Грейнджер застонала и её брови сдвинулись к переносице:

— Гарри, во что ты нас втянул?

========== Глава 3 ==========

2 сентября, 1998

Гермиона Грейнджер крутилась в своей кровати уже третий час. Опущенные красные шторы вокруг её покоев не давали шанса свободно вдохнуть. Она чувствовала себя чужой. Не здесь ей нужно находиться. Не здесь. Вся эта ситуация навалилась на неё свинцом и вдавливала в скрипучий матрас с невообразимой силой. И, когда девушка поняла, что этой ночью ей не уснуть, она решила, что нужно проветрить голову.