– Нет. Он часто ездит… простите, ездил на встречу со своими покупателями и клиентами. Бывало, что задерживался, но я никогда не проверяла его слова. И зачем? Я доверяла ему. Тогда он сказал, что отправляется на какую-то важную сделку на окраину города. Катрин увязалась за ним, и…

– Дальнейшее известно, – вздохнул Кристиан, поворачивая монитор так, чтобы и Урсуле было видно происходящее на нем, – Вот, взгляните на это. Что вы об этом думаете?

Ее глазам предстала черно-серая картинка, лишенная четкого изображения, но вполне различимая. Моросящий дождь превращал запись в настоящую мешанину из всех оттенков темноты, где четко виднелась прямая, как стрела, дорога, и белые лучи фар, вырывающие оградительную линию по левой стороне шоссе и ряд высоких елей по правой. На какое-то мгновение Урсула обрадовалась, что камера регистратора не засняла лиц Хайни и Катрин, проецируя только видеоряд дороги. Кристиан ткнул пальцем в одну из кнопок на клавиатуре, и скорость воспроизведения снизилась втрое, выдавая запись почти статичным изображением.

– Этот участок – недалеко от места аварии, – пояснил полицейский, указав на монитор, – Если ехать прямо, будет поворот, а слева стометровый обрыв над Корком. Опасное место, особенно в такую сырую погоду. Видите, вот здесь, знак ограничения скорости? Хайни все делает правильно – машина замедляет ход, он поднимается в гору, придерживаясь правой стороны.

Урсула смотрела на медленно плывущие картинки, перерастающие одна в другую, мучительно стараясь сообразить, что именно увидел на записи Кристиан, раз это его так заинтересовало. Полицейский снова щелкнул клавишами, и скорость воспроизведения вернулась в норму.

– А вот теперь, смотрите внимательно, – подсказал Кристиан, и голос его прозвучал слишком сухо и резко, – Особенно вот здесь, когда начнется поворот.

Урсула наклонилась к монитору, пытаясь не пропустить ни одного кадра, транслируемого на экране. Ряд заграждений слева сделал поворот в сторону, и на какое-то мгновение свет фар тонул в темноте дождевого неба над обрывом. Урсула явно видела молотящие по лобовому стеклу мелкие капельки, почти различала в тишине их убаюкивающий стук. Трасса нырнула вбок, и в то же мгновение…

Кристиан с победоносным видом щелкнул пробелом на клавиатуре, остановив видео.

– Что это, фрау Воттермах?

Некоторое время Урсула разглядывала уродливый белый силуэт, словно выросший перед ярким светом фар автомобиля. Образ, замерший на экране, был настолько ярким, что ее бросило в дрожь. Полуразмытый, смазанный, прозрачный, он явственно напоминал сгорбившуюся человеческую фигуру в разлетающихся рваных одеждах, но только ни один человек не мог выглядеть так отвратительно и пугающе. Урсула разглядела тонкую линию рта, седые космы, падающие на плечи, вздернутый нос, впалые щеки и черные, бездонные, как могила, глаза. Наверное, именно лицо было наиболее четким и ярким – все остальное получилось слишком расплывчато из-за незавершенного движения.

– Господи… – вырвалось у нее невольно.

Кристиан согласно кивнул головой, отматывая запись назад.

– Не смотря на то, что запись идет непрерывно, мы до сих пор не можем понять, как он оказался прямо перед автомобилем вашего мужа, фрау Воттермах, – проговорил полицейский, снова включая запись, – Видите? Если бы он метнулся с обочины, мы бы заметили движение с правой стороны. Если бы он стоял посреди шоссе, нам бы удалось разглядеть его еще издали – здесь дорога прямая, так что виден каждый метр.

Урсула ошарашено покачала головой, снова уставилась на лицо, замершее на стоп-кадре. Было в нем что-то нереальное, невозможное, неправильное. Она почувствовала, как ее бросило в пот, не смотря на то, что в кабинете Кристиана было прохладно.

– При таком стечении обстоятельств, машина Хайни должна была размазать его по полотну, – сухо пояснил Кристиан, – Но мы не нашли ни тела, ни крови, ничего, кроме тормозного пути. Хайни попытался инстинктивно остановится, машину занесло, она пробила ограждение и… И случилось то, что случилось.

– Но как это все возможно?

Кристиан неопределенно пожал плечами.

– Ничего конкретного сказать мы не можем, – подытожил он, скрестив руки на груди, – Сбой записи? Погодные условия? Видите, этот человек выглядит слишком смазано, чтобы можно было полностью рассмотреть его лицо. Сперва оно закрыто волосами, а в том месте, где он поворачивается в сторону камеры – мешает дождь и яркий свет фар. Я не слишком-то склонен верить в мистику, фрау Урсула, поэтому, возможно, что этот несчастный – нищий или бродяга, которого занесло в такую глушь.

Урсула поглядела на замерший белый силуэт, передернула плечами.

– А что находится там, куда ездил мой муж?

Кристиан поднял брови и кивнул в ответ.

– А вот это уже интереснее. Объездной путь – почти нежилой район. Из интересных мест там только пара развалин времен войны, да несколько старых особняков. Хайни последнее время говорил вам что-нибудь о поместье «Мраморное гнездо»?

– Нет, я слышу о таком впервые.

– Хайни и Катрин приехали туда в девятнадцать сорок шесть, а покинули это место через сорок две минуты. Если смотреть запись видеорегистратора, можно увидеть свет фар другой машины, стоящей возле особняка. Возможно, это очередной клиент вашего мужа. К сожалению, камера не засняла номера автомобиля.

– А что такое, это «Мраморное гнездо»?

– Ну, здесь все не так просто, – посуровел Кристиан, переплетя пальцы в замок, – Насколько мне стало известно из нашей базы недвижимости, это развалина с претензиями, которую возводили еще до второй Мировой. Принадлежала кому-то из местной аристократии. Наверное, раньше это было красивое здание, а сейчас от него остался только остов – стекла выбиты, двери сорваны. Несколько раз мы там арестовывали наркоманские притоны и гоняли молодежь. Старое здание с плохой репутацией, но ничего выдающегося. Таких мест в старом городе – прорва. Хорошо знаете Альтштадт?

Урсула покачала головой.

– Скажем, это здание еще могло бы заинтересовать антикваров, если бы было в сносном состоянии. Поэтому «Мраморное гнездо» совсем не вписывается в общую картину. Что там можно рассматривать, если ничего не осталось?

– Но второй автомобиль?..

– Возможно, Хайни показывал развалюху заказчику, любителю старины, есть такой вариант, – согласно кивнул Кристиан, – Но напомню, что они провели там сорок минут. А это немало. Мы прошерстили «Мраморное гнездо», но так ничего и не нашли, кроме пары бездомных, которые спрятались там от дождя. Естественно, посмотрели поверхностно – здание находится в ведении мэрии, поэтому перерыть его от фундамента до крыши без ордера не так легко. Фрау Воттермах, у вас остались бумаги вашего мужа? Как я понимаю, он частенько принимал клиентов в своем кабинете на Курфюрстендамм 129?

Даже сама мысль о том, что ей предстоит возвращаться в комнату Хайни и тревожить его покой казалась Урсуле кощунственной. Она коротко кивнула, но не сказала ни слова.

– Если вы сможете отыскать бумаги или документы, связанные с «Мраморным гнездом», я думаю, это очень помогло бы следствию, – сказал Кристиан миролюбиво, – Я могу вас об этом попросить? Мне нужно знать, с кем Хайни разговаривал и встречался по этому поводу. Я могу рассчитывать на вас, фрау Воттермах?

Грегор Штернберг. Имя странного знакомого с кладбища, внезапно возникло перед глазами и закрутилось у нее на языке. Она инстинктивно сжала в кармане маленький картонный квадратик визитной карточки детектива. Как она могла забыть о нем?

– Фрау, вы меня слышите?

– Да, конечно, офицер, – хрипло проговорила она, и тут же взяла себя в руки, – Я услышала вас, и посмотрю, что можно сделать.

Грегор Штернберг замерз, промок и устал. Сегодня он встал задолго до рассвета, проглотил кусочек лимона и три стакана виски, после чего провел почти четыре часа под проливным дождем, где единственным спасением от ливня были кроны узловатых деревьев, да расползшаяся от воды широкополая шляпа – использовать одной рукой зонт он так и не научился. Холодные капли пропитали воротник пальто и теперь соскальзывали за шиворот, каждый шаг сопровождался противным чавканьем, драп отсырел и давил на плечи. Еще немного, и воспаление легких станет заслуженной наградой за хорошо проделанную работу – недавно Грегору уже довелось побывать в реанимации, а из него отправиться в хирургическое отделение, так что повторять опыт он не планировал.