— Мне нужны все дела за прошедший год, — чуть погодя распоряжается Антон. — Что-то подсказывает мне, что это не все жертвы, на которых нам стоит обратить внимание.

— Если ты не против, я бы съездил в универ — потолковать с преподавателями, — просит Арсений.

— Лучше дождись меня, поедем вместе, — отвечает Антон.

— У тебя и так достаточно работы, как и у всех остальных. А это не займёт много времени: я просто хочу поспрашивать их о студентах и понять, что к чему.

Отчего-то отпускать Арсения Шастуну совершенно не хочется, но он решает уступить, так как полагаться на собственные заскоки глупо, а информация им, и правда, нужна.

— Ладно. Только не задерживайся, ты нужен здесь, — сдаётся Антон.

Попов счастливо сияет своей невозможной улыбкой и шутливо отдаёт честь.

— Не успеете заметить моего отсутствия, товарищ майор.

Антон пытается скрыть улыбку за папкой в своих руках, но у него получается откровенно плохо, потому что улыбаются даже его глаза.

Стоит Арсению закрыть за собой дверь, как они снова погружаются в работу.

Шастун поднимает все дела за всё время своего расследования и немного раньше, когда Линчеватель только начал орудовать на улицах, и буквально открывает себе глаза на некоторые вещи, которые из-за собственных переживаний он просто упустил. Почти в девяноста процентах случаев всё действительно начиналось с детей. Не все из них учились в этом же университете, но, если посудить, все так или иначе были связаны с студенческой тусовкой, и, выходит, каждый из них, возможно, знал Линчевателя в лицо и подпустил его к себе ближе, даже не думая, чем это может закончиться.

— Блять, всё это время мы шли по ложному следу, — едва ли не читая мысли Антона, говорит Нурлан. — Кому могут доверять люди как себе? От кого они не ждут ничего плохого? Это не скорая и не доставка еды. Это — преподаватели.

Шастун должен был подумать об этом сразу, но история с Серёжей просто сбила его с толку — слишком явно он выбивался из всей этой цепочки.

— Он забирал студентов, потому что они не ждали от него беды. А после через детей он находил выход к родителям, поэтому они сами открывали ему двери и шли к нему на контакт, — добавляет Нурлан.

— Кафедра китайского, — безэмоционально озвучивает свою догадку Антон.

— Она самая, — тяжело вздыхает Нурлан.

Но кто мог справиться с Серёжей? Он бы ни за что не подпустил к себе незнакомца, и, более того, он умел себя защитить! Серёжа не имел никаких контактов с преподавателями, разве что…

— Твою мать… — на выдохе произносит Антон, ведь даже сам до конца не может поверить в свою теорию.

Именно в этот момент его телефон разрывается трелью, а на дисплее высвечивается имя Арсения. Антон хватает трубку почти сразу, чтобы остановить Арса, но вместо его голоса слышит совершенно чужой, немного исковерканный, но теперь всё равно узнаваемый.

— Привет, Антон. Думаю, вы уже догадались, в какую сторону нужно копать. Впрочем, без меня вы бы вряд ли додумались своими куриными мозгами. Хочешь, расскажу забавную историю? Тебе понравится, даю слово. Игра почти закончена — интересно только одно: сможешь ли ты спасти своего нового любовника, успеешь ли?

И несколько коротких гудков. У Антона телефон из ослабевших пальцев падает, он поверить не может в то, что всё это повторяется снова, в то, что всё это время он был таким идиотом и не замечал очевидных вещей.

— Антон, что случилось? — уже не в первый раз, пытаясь докричаться до Шастуна, спрашивает Ваня.

— У него Арсений, — это всё, на что хватает Антона, прежде чем он срывается с места. — Одна группа — в университет, вторая — со мной. Линчеватель — это Влад Топалов.

На несколько секунд все замирают в немом шоке, не зная, что делать дальше.

— Какого чёрта вы стоите? Бегом! — кричит Антон, буквально вылетая из кабинета.

Ему хватает несколько минут, чтобы собрать оперативную группу и выехать по знакомому адресу. Подумать только: всё это время Антон знал, где Линчеватель живёт, как он выглядит и, более того, поддерживал с ним тесную связь!

За всей этой неразберихой и своей зацикленностью на Серёже он не заметил главного: дело было личным с самого начала. Линчеватель слишком много знал о нём и о его действиях, он всегда был на несколько шагов впереди, он был тем, кому Серёжа на все сто доверял, кого мог подпустить ближе к себе, кому Антон доверял сам, глупо и безоговорочно. Шастун не должен был быть таким беспечным, ведь, чёрт возьми, это было так очевидно! Влад убивал буквально у него под носом, пока Антон сам выкладывал ему всю нужную информацию и упивался собственным горем.

Всё это время он был рядом и, кажется, даже не планировал бежать. Антон не мог поверить в происходящее: он сам допустил всё это, и теперь Арсений в его руках. И он, чёрт возьми, не может позволить себе потерять ещё и его!

Он не церемонится и чужую дверь сносит просто с петель. Шастун ожидает увидеть всё что угодно, но точно не Влада, спокойно попивающего чаёк за столом.

***

Влад улыбается, когда видит его, но впервые за всё время Антон видит его настоящее лицо, и в этой улыбке больше нет того всепоглощающего сочувствия и понимания, которое Шастун там видел всегда. Влад открывается перед ним совершенно другим человеком.

— Где Арсений? — первым делом бросает Антон, наступая на Влада угрожающей поступью.

— Подожди, Тош. Что же ты так быстро, может, чаю для начала выпьем? — издевательски тянет тот. — Я, кстати, рад, что ты наконец-то догадался. В последнее время всё это стало слишком скучным.

— Где Арсений? И лучше тебе сейчас ответить на мой вопрос.

Влад тяжело вздыхает и отставляет чашку в сторону.

— А вот мне кажется, что тебе лучше играть по моим правилам. Иначе кто знает, что может случиться с твоим новым голубоглазым увлечением… Быстро ты, однако, Серёжу забыл. А ведь как себя в грудь бил и обещал любить вечно!

Антон до боли сжимает кулаки.

— Ладно, не злись ты так. Лучше присядь, поболтаем.

Антон бы и рад пристрелить ублюдка прямо на месте, а ещё лучше — придушить его собственными руками, чтобы видеть, как медленно из него уходит жизнь, чтобы смотреть ему в глаза в этот момент, но, увы, козырные карты не у него в рукаве. Антону в очередной раз приходится играть по чужим правилам, и поэтому он присаживается напротив.

— А ты ведь почти вышел на меня тогда, полгода назад. Забрать в тот момент у тебя Серёжу было отличным планом.

— Зачем тебе всё это? Влад, я не понимаю.

Они ведь были с Серёжей друзьями, он ведь дорожил им, Антон знает наверняка. Влад никогда не был плохим человеком — по крайней мере, Антон думал так до сегодняшнего дня.

— А сам не понимаешь? — фыркает Топалов. — Разве моя сестра заслуживала смерти, или, может быть, она была недостаточно хороша для правосудия? Если наша доблестная полиция не способна никого наказать, то почему бы это не сделать мне?

— Но Наташа… Она ведь ничего не сделала, — замечает Антон.

Сергеева не имела отношения к золотой молодёжи и была далека от коррупции и прочего дерьма.

— Наташа стала жертвой болтливого языка Даши. Трепись она поменьше, Сергеева осталась бы жива. Но я не об этом хотел поговорить.

У Антона на самом деле очень много вопросов, но теперь он не уверен, хочет ли он спрашивать хоть о чём-то ещё. Однако есть то единственное, что его всё ещё по-настоящему беспокоит.

— Серёжа доверял тебе и любил тебя. Зачем ты это сделал? Разве он заслужил? — Антон пытается сдержать эмоции в узде, но сама мысль о том, что Серёжа стал жертвой того, кого считал своим другом, просто убивает его изнутри.

— Любил? — недобро смеётся Влад. — Думаешь, он меня любил? Он любил тебя, и только тебя! Мы были с ним с детства, я всегда помогал ему и был рядом, я готов был ради него на всё, а он никого не замечал, кроме тебя. Пока ты не появился в нашей жизни, всё было намного лучше.

Это слишком для Антона, он просто не может поверить в то, что сейчас слышит.