Перед ним оказывается мужчина средних лет — впрочем, выглядит он намного старше. Красное лицо, мешки под глазами и стойкий запах алкоголя говорят лучше любых слов. Мужчина скалит пожелтевшие, гнилые зубы и бросает на Антона небрежный, раздражительный взгляд.

— Чё надо? — недоброжелательно фыркает он.

— Полиция. Майор Шастун. Я ищу Наталью Сергееву.

— Её тут нет, — всё так же выглядывая из приоткрытой двери, отвечает мужчина.

— Можно пройти? — спрашивает Антон.

Не то чтобы ему хотелось заходить в этот гадюшник, но осмотреться явно не будет лишним. Мужчина снова презрительно фыркает, но беспрекословно отходит в сторону, явно не желая наживать на свою голову проблем с ментами.

— Наташки уже месяц нет, может, наконец-то нашла себе хахаля при деньгах да свалила, — говорит мужчина, пока Антон коротко осматривает обшарпанную, захламлённую и пропахшую спиртом квартиру.

Он сразу замечает неухоженную, вдрызг пьяную женщину, спящую на диване, которую сразу же принимает за мать пропавшей. Антон пока что не совсем понимает, что общего могло быть у девочки из золотой молодёжи с кем-то, кто вырос в подобных условиях.

— Она часто уходила из дома?

Мужчина задумчиво чешет облысевшую голову и тянет в рот дешёвую сигарету.

— Ей тут не нравилось, — Антон в ответ ухмыляется: да уж, было бы странно обратное, ведь разве может нравиться хоть кому-то адекватному жизнь среди таких людей? — После того как она поступила в этот свой университет вместе с подругой, дома она появлялась редко. Стала фифой примажоренной и о родителях своих вообще забыла. Не помогала даже.

Антон едва сдерживает себя от нелестного комментария. Если Наташа смогла своими силами поступить в вуз и вырваться из этого дерьма, то она явно заслуживает уважения.

— Что за подруга? Знаете что-нибудь о ней?

— Знаю только, что шлюшка она с золотой ложкой в заднице. Науськала Наташку против семьи.

Речь явно шла о Самойловой. Что ж, девчонка явно была куда достойнее своего папаши, раз пыталась помочь девушке из неблагополучной семьи.

— Когда Вы в последний раз видели Наташу?

— Да где-то с месяц назад, пришла вся такая деловая, собрала шмотки и свалила восвояси. Сказала, что больше сюда не вернётся.

— И вы не пытались с ней связаться? — спрашивает Антон.

— А нахрен мне оно нужно? Если ей родители ни к чему, то пускай катится на все четыре стороны. А что, произошло что-то?

Антон сомневается, что мужчина переживает за дочь — скорее, просто мучается любопытством, что ещё больше отвращает от этого человека. Антону становится даже немного жаль девушку.

— Мы подозреваем, что Наташа пропала.

Мужчина кривит губы в очередной некрасивой усмешке.

— Небось, шляется где-то с этой проституткой. Найдётся.

— Дарья Самойлова мертва, и у нас есть все основания подозревать, что Наташа тоже могла стать жертвой.

Впервые с момента этой встречи на лице мужчины проскальзывает искреннее беспокойство.

— Погодите, это как? Что случилось?

— Пока я не могу Вам ничего сказать. Мы сделаем всё, чтобы найти Наташу, — говорит Антон. — Кстати, у Вас есть её контактные данные? И ещё, если вы в курсе: где училась Наташа?

Мужчина торопливо хватает предложенную ручку и блокнот и трясущимися руками пишет номер телефона.

— Она одно время прям помешалась на своём Китае, всё мечтала туда уехать, поступила вот тоже на свой китайский, кажется, в наш государственный.

Антона словно током бьёт во все двести двадцать — снова проскальзывает эта грёбаная китайская тема. Как они вообще сошлись с Наташей и почему в итоге стали так близки? А что, если именно Наташа свела Дарью с Линчевателем?

— Спасибо за помощь, — бросает Антон, прежде чем направиться к двери.

— Могу я попросить Вас сообщить мне, если найдёте Наташу? — неловко спрашивает отец.

Антон проглатывает неуместное «А вам не всё равно?» и в ответ только коротко кивает головой. В конце концов, он не господь бог и не ему судить, как правильно кому-то жить. Он и сам далёк от идеала.

Первым делом, прежде чем сесть в машину, он набирает номер Сергеевой, который ожидаемо оказывается недоступным, а дальше сразу же звонит Владу — кажется, ему снова понадобится его помощь.

— Да, — отвечает тот после нескольких коротких гудков.

— Привет. Не отвлекаю? — вежливо спрашивает Антон.

— Немного. Что-то произошло?

— Я могу сейчас заехать, у меня будет несколько вопросов.

— У меня сейчас лекция, давай через час, — говорит Влад.

— Конечно. До встречи.

У Антона есть ещё шестьдесят минут, чтобы заехать в участок и отдать номер телефона для обработки: возможно, у айтишников получится проследить местонахождения Сергеевой. Впрочем, сильно Антон на это не надеется, уже прекрасно понимая, что, скорее всего, пропажа Наташи напрямую связана со смертью Самойловой.

***

Арсений времени зря не теряет. Утром он едет к горничной, что работала в доме Самойловой, и выясняет много интересного. Оказывается, Дарья последние полгода была с отцом в контрах и вроде как камнем преткновения стал её новый ухажёр. Что это за парень, горничная, к сожалению, не знает, Дарья держала это в секрете, поэтому женщина резонно решила для себя, что мужчина, скорее всего, семейный — оттого и неодобрение отца, да и вообще такая тотальная скрытность. Арсений же подозревает несколько другое, учитывая, каким папашка был снобом, — парень вполне мог быть не из круга их привилегированного общества, чем, само собой, папаше был неугоден. А может быть, если этот мужчина, и правда, и есть Линчеватель, он сам просил Самойлову держать всё в секрете, а она, как влюблённая дура, повелась.

Впрочем, помимо этого, Арсений узнаёт, что последний месяц Самойлова часто не ночевала дома — вроде как оставалась у этой самой Наташи, так что все концы в очередной раз вели к ней.

Арсений чувствует странное ликование, когда Антон приходит в участок. Он вообще в последнее время чувствует себя странно при виде Шастуна. Его сердце определённо его подводит, останавливаясь на секунду и снова пускаясь бешено вскачь. От вчерашнего Антона остаётся мало чего, он снова такой же хмурый, серой тучей проходит мимо, даже не удосужившись поздороваться. Но Арсений не гордый, поэтому приветствует его сам.

— Доброе утро.

Антон бросает на него короткий взгляд из-под светлых бровей и снова утыкается в свой телефон.

— Кому как.

Другого ответа Арсений на самом деле и не ожидал. Кроме них, в кабинете нет никого, поэтому он позволяет себе некоторые вольности, присаживаясь прямо на край стола возле Шастуна.

— Я был у горничной, узнал много интересного.

Антон окидывает его нечитаемым взглядом с некой долей явного возмущения, но положение Попова никак не комментирует, только откидывается в кресле и складывает руки на груди.

— Выкладывай, трудяга, — фыркает он, на что Арсений, как обычно, сияет своей очаровательной улыбкой.

Антон, и правда, сейчас одарил его комплиментом?

Арсений принимается за свой долгий и основательный рассказ, а Антон время от времени залипает то на его голые крепкие лодыжки, то на чёлку, которую Арсений постоянно ловким движением пальцев убирает с глаз. Каждый жест Попова едва ли не театр одного актёра: то, как он хмурится, закатывает глаза, облизывает тонкие губы — всё это своего рода искусство. Антон ещё не встречал настолько непосредственных в своём совершенстве людей. Арсений знает, что хорош, и пользуется этим без каких-либо зазрений совести.

Антон, пропуская почти что добрую половину рассказа мимо ушей, пока откровенно разглядывает Попова в наивной надежде, что тот этого не заметил.

Арсений, конечно, замечает, но ничего не говорит, боится спугнуть, ведь все их отношения с Антоном ходят по тонкой хрустальной грани: одно лишнее слово — и всё рассыплется в одночасье.

— Выходит, все дороги ведут к Наташе, — неловко отводя взгляд в сторону, говорит Антон, как только Арсений заканчивает свой рассказ.