— У Маринки сегодня день рождения, и мы все приглашены.

Арсений моментально отвлекается от своих копаний в сети и переводит любопытный взгляд на Абрамова. Антон, в общем-то, и не сомневался в том, что этот павлин заинтересуется возможностью хорошенько покутить.

— Эта та, которая из следственного? — спрашивает он.

— Она самая, — отвечает Ваня. — Так что прекращайте насиловать технику и собирайтесь, наши все уже там.

Антона нисколько это предложение не воодушевляет, он куда с большим удовольствием останется тут, потому что каждый потраченный час на отдых — это дополнительное время для Линчевателя и его больной фантазии.

— Без меня, — коротко бросает он в надежде, что его оставят в покое.

— Ну уж нет, — фыркает Абрамов, — даже не думай. Ты идёшь с нами. Марина очень настаивала, вы с ней сколько уже не общались. Хочешь её обидеть?

— Мне плевать, — честно признаётся Антон.

Да, Марина классная, и с ней всегда было весело. Она любила таскать Серёжу с собой по магазинам и сплетничать с ним, словно они две давние подружки. На самом деле Серёжа её обожал, Антон тоже, но теперь она была лишь одной из тех, с кем он потерял связь.

— Нехорошо так с девушками, молодой человек. Работа никуда не убежит, а тебе, как мне кажется, не помешает отдохнуть, — нагло заявляет Арсений.

Антон даже от ноутбука отрывается, чтобы взглянуть в эти бесстыжие глаза.

— Тебе кажется. Если так хочется побухать, вперёд, я не держу. Но меня втягивать в это не нужно.

Впрочем, Ваня не Арсений, и уговаривать его не собирается — он в два широких шага преодолевает разделяющее их расстояние и просто захлопывает крышку ноутбука прямо перед его носом, буквально поднимая Антона из-за стола.

— Хватит, серая туча, люди и так боятся к тебе лишний раз приближаться. Поэтому запихивай своё плохое настроение в задницу и бегом поздравлять Марину!

Антон возмущённо сопит, но сдаётся. Ладно, возможно, ему, и правда, не помешало бы выпить.

— Вот и здорово, — буквально освещая всё вокруг своей улыбкой, говорит Арсений, — подвезёшь меня?

— Я подкину, сегодня даю вам возможность выпить и расслабиться, — бросает Ваня в ответ.

В машине Арсений буквально весь изводится от нетерпения, ёрзает на заднем сидении, и время от времени его лохматая голова мелькает впереди, чтобы высказать очередную гениальную идею.

— Нужно заехать и купить ей большой букет белых роз.

Антон закатывает глаза и невнятно бурчит себе под нос нелестные ругательства. У чёртового Попова, кажется, пропеллер в заднице, и посидеть на одной месте молча хотя бы пять минут выше его сил.

— Что, понравилась девчонка? — усмехается Ваня, поглядывая в зеркало заднего вида.

Антон видит, как бледное лицо внезапно окрашивается едва заметным румянцем, отчего Антон чувствует неприятный укол иррациональной злости по этому поводу.

— Она симпатичная. Но это совсем не то, что мне сейчас нужно.

Ваня смеётся, и в уголках его глаз появляются морщинки.

— Это всегда происходит, когда не нужно.

— Не думаю, что в скором времени смогу смотреть на женщин и научусь не ждать от них подвоха. Пока что я лишь сторонний наблюдатель.

— Зря. Маринка хороша и, кстати, одинока.

Антон даже от себя не ожидает, когда вмешивается в разговор, довольно резко прерывая это несанкционированное сватовство.

— С каких пор ты Гузеевой заделался?

Ваня в ответ бросает в его сторону короткий смеющийся взгляд, отрываясь от дороги.

— А что такое?

Антон хмурится пуще прежнего и выдаёт первое, что приходит ему в голову.

— Переживаю за Марину. Ты подсовываешь ей просроченный товар.

— Эй, — возмущённо бросает Арсений и довольно ощутимо пихает Антона в плечо.

Попов, в этот момент до того нелепый, похожий на обиженного жизнью щенка, поджимает тонкие губы и смотрит своими голубыми так обиженно, словно Антон мороженку у ребёнка отобрал. Антон сопротивляется, как может, но улыбка сама по себе расползается у него на губах.

Ваня не может поверить своим глазам: в последний раз Шастун улыбался почти полгода назад, ещё в то время, когда Серёжа был рядом и когда всего этого кошмара не было и в помине. Арсений этот не меньше, чем волшебник, раз заставил этот лёд хоть немного растаять и вытащить на свет настоящего Антона, того, которого они потеряли в том момент, когда Серёжи не стало.

Антон больше не был собой: из улыбчивого, жизнерадостного парня он превратился в серую тень, полностью разучившуюся улыбаться и верить в лучшее. На самом деле все скучали по тому Антону, который когда-то пришёл в их участок, чтобы заразить всех своим позитивным настроем и дать надежду, что даже в их дрянном деле всегда можно найти что-то хорошее.

До этого момент Ваня был почти уверен, что такого Антона он больше не увидит никогда.

Он никак это не комментирует, но в душе готов личную благодарность Попову выписать.

Они всё-таки останавливаются у цветочного, единогласно придя к выводу, что букет лишним не будет. Арсений едва ли не освещает собой все улицы, когда тащит в руках огромные белоснежные розы.

Никогда раньше Антон не замечал, чтобы мужчины так гармонично смотрелись с цветами в руках. Наверное, потому что Попов, мать его, красивый, что ни говори, а не признать это тяжело. Не самый красивый на свете, конечно, но красивый как-то по своему: глаза эти синие, тонкие черты лица, какая-то врождённая гибкость и магнетизм, а цветы эти ему чертовски идут. Антона эти мысли не пугают, ведь за долгие годы он научился принимать факты такими, какие они есть. Да, Арсений Попов хорош собой, но это совершенно ничего не значит.

Спустя полчаса они наконец-то подъезжают к неприметной с виду кафешке, откуда звучит громкая весёлая музыка, разлетаясь эхом по всей округе ночного города.

Арсений выскакивает из машины первым, привычным движением пальцев поправляет свою длинную чёлку и бросает на Антона хитрый взгляд из-под пушистых ресниц. Шастун его намерено игнорирует. Да, они затащили его сюда, но это вовсе не значит, что он готов гулять и веселиться. Антон планирует хорошенько выпить и в течение ближайшего часа свалить домой, как бы выполнив свой социальный долг. Это кажется самым приемлемым планом для него.

Когда они заходят внутрь, их буквально накрывает громкой музыкой и шумом сотни разных голосов. Если откровенно, Антон давненько не бывал в подобных местах, так что уже и забыл всю атмосферу этих душных, забитых людьми помещений.

На самом деле раньше ему нравилось всё это. Он никогда не был заядлым тусовщиком, но иногда любил выбираться, чтобы выпить и потанцевать — особенно он любил смотреть, как танцует Серёжа. У него это всегда получалось великолепно, может, всё дело в том, что в детстве мама записала его на танцы, куда он честно отходил почти шесть лет.

Сам Антон никогда не умел хорошо танцевать, скорее дёргался под музыку, словно эпилептик во время припадка, но Серёже нравилось — он смеялся и пытался научить Антона хотя бы элементарным движениям. У него так и не получилось, а сейчас Антону нет никакого дела до танцев.

Они быстро находят нужную компанию. Антон замечает, что большинство приглашённых ему хорошо знакомы, все ребята из отдела — он видит лишь нескольких посторонних людей. К слову, компания тут собралась немаленькая.

Маринка уже немного пьяна — когда они поздравляют её, она звонко смеётся и тянется обниматься.

— Я рада, что ты пришёл, — шепчет она Антону на ухо. В ответ он выдавливает одну из тех недоулыбок, которые он может теперь изобразить.

Впрочем, Марина не обижается — она действительно рада его видеть, Антон знает это, но от чего-то всё равно чувствует себя не в своей тарелке, будто предаёт Серёжу, веселясь тут без него.

Арсений ожидаемо усаживается рядом — места немного, поэтому тот буквально притирается к нему боком настолько, что Антон ощущает, насколько горячая у него кожа, и чувствует едва ощутимый шоколадный запах его волос.

— Тут здорово, — нагло нарушая любые личные границы, говорит Попов прямо Антону на ухо.