Теперь он сидел, скрестив ноги, на полу крошечных покоев этого человека, окружённый густым запахом горящих благовоний, маленьких алтарей, посвящённых различным наставникам и дэвам, самый большой из которых был посвящён Черензи Бодхисаттве, медных чашек с водой и фруктами, небольшими открытками, где нарисованы животные и водяные духи рядом с плавающими в облаках Буддами.

Локи подмигнул изображению Зелёной Тары, а затем перевёл взгляд на старого монаха.

— Найди её для меня, — Бог Хитрости не озвучил это как вопрос или просьбу. — Сделай это быстро, и я дам тебе вдвое больше, чем тут уже лежит, старик.

Старый монах насторожённо посмотрел на него, словно он мог видеть Локи таким, какой он есть.

— Кто она? — спросил монах.

Деревянные чётки обвивали одну из его рук и запястий. Он посмотрел на Локи с ещё большей осторожностью после того, как тот озвучил свой вопрос, казалось, отмечая все аспекты его внешнего вида: длинные, наполовину заплетённые чёрные с рыжинкой волосы, светлые глаза, смуглый цвет лица, ухмылку на полных губах, распахнутую рубашку и рунические татуировки на груди.

Что бы ни увидел старик, это его совсем не успокоило.

В голосе монаха послышалась лёгкая тревога.

— Вы не намереваетесь причинять ей вред? — спросил он. — Если я помогу вам найти её?

Локи криво улыбнулся лысому непальскому монаху в его бордово-золотом одеянии.

— Какая тебе разница, что я с ней сделаю? Она иностранка. И воровка. Готов поспорить на все тачки, набитые вашими никчёмными деньгами, что она не буддистка... или же очень, очень плохая буддистка.

Монах поджал губы.

— Да. Возможно. Но вы не...

— Я не причиню ей вреда, старик, — сказал Локи, выдыхая с нетерпением. — Я не пинаю собак. Я не причиняю вреда тупоголовому зверью. Я не бью маленьких белокурых эльфов с цепкими пальчиками. Она украла кое-что у меня. Я просто хочу вернуть это. Она иностранка, поэтому, насколько я знаю, она может сесть в какой-нибудь шаткий, пахнущий дерьмом автобус с кучкой других тупых животных, и мне придется искать её где-нибудь в Ришикеше, Агре, Дели или Варанаси... или в какой-нибудь другой говённой южной дыре, которую я бы предпочёл сейчас не посещать. Я хочу поймать её здесь. Я хочу, чтобы моя вещь вернулась ко мне прежде, чем я покину Непал. Тогда я отпущу эту маленькую эльфийку туда, куда она пожелает. Может, с отпечатком моей руки на её заднице в напоминание о том, что воровать у богов — нехорошо...

Старый монах продолжал хмуриться, но серьёзная тревога, казалось, исчезла из его глаз. Локи понятия не имел, какие выводы сделал монах из того, что сказал Локи, но ему было всё равно, лишь бы монах нашёл его воровку.

Старик закрыл глаза, пока Локи наблюдал.

Дым благовоний клубился вокруг них, оставляя тонкие, извилистые узоры в и без того едком воздухе.

Локи сидел совершенно неподвижно, глядя в лицо оракула.

У него самого не было таких способностей, хотя в ряде случаев он мог читать мысли, как и любой из богов. Если между ним и разумом, который он хотел прочесть, существовала связь, Локи мог, по крайней мере, улавливать эмоции и намерения, если не конкретные слова.

У него не было связи с этим монахом, но что-то в процессе использования этим человеком своих дарований позволило Локи почувствовать шёпот, когда это начало работать.

Возможно, он просто был достаточно близок, чтобы уловить некоторые образы, поглощённые аурой старого монаха.

Как бы то ни было, он не удивился, когда через несколько секунд монах распахнул глаза.

— Вы были правы в своём беспокойстве, — произнес монах, и его голос утратил всю тревогу и неопределенность; вместо этого он звучал совершенно уверенно. — Она сейчас в аэропорту, друг.

— Аэропорт!

Локи вскочил на ноги.

Приостановившись ровно настолько, чтобы высыпать больше рупий из кармана на тарелку для пожертвований старого монаха, он выбежал через висящую ткань с многоголовой бодхисаттвой, которая развевалась на входной двери монаха. Выскочив на улицу, Локи отчаянно огляделся в обоих направлениях, прежде чем заметил такси и остановил его, приложив пальцы к губам и громко свистнув, чтобы привлечь внимание водителя.

Звук был настолько пронзительным, что такси затормозило.

Водитель недоуменно посмотрел на него.

Несколько других людей поблизости тоже вздрогнули от этого звука и теперь смотрели на Локи, пока он мчался сквозь поток машин, пробираясь к разбитому такси, разукрашенному сострадающими глазами Будды и изображением Ганеши, Бога с головой слона.

Ах, Непал.

Локи не ждал приглашения и просто распахнул заднюю дверь машины.

Он нырнул внутрь, по пути разговаривая с водителем, выпучившим глаза.

— В аэропорт, — потребовал Локи, тыча пальцем в воздух. — Сейчас же. В этот самый момент! И быстро! Езжай очень быстро... опасно быстро, мой прекрасный человек. Безопасность на последнем месте — так я говорю. Я щедро вознагражу тебя, если ты доставишь меня туда в нечеловечески быстрые сроки. Я буду устраивать тебе разнос на протяжении всего пути, если не почувствую себя опасно близко к смерти из-за твоей скорости и рискованного вождения на дороге...

Таксисту из Непала больше не нужно было никаких слов.

Для непальского таксиста не существовало ничего лучше, чем обещание денег и возможности доехать куда-либо быстрее, чем любой из его братьев.

Вдавив педаль газа ногой в сандалии, он выскочил в дневной трафик на дороге, оставив за собой облако дизельных паров.

 Лия вздохнула, усаживаясь на отведённое ей место в самолёте, и бросила свою потрёпанную кожаную сумку на пол в ноги.

Она попросила место у окна на обратном рейса до Лос-Анджелеса, и они дали его ей, по крайней мере, на первом рейсе до её пересадки в Бангкоке, Таиланде, которая продлится несколько часов, прежде чем она сядет во второй самолёт уже до Калифорнии.

Откинув голову на тканевое сиденье, она посмотрела на маленькие круглые вентиляционные отверстия, обдувающие её, и слегка нахмурилась, когда потянулась, чтобы выключить их. Она никогда не понимала, почему кто-то хочет, чтобы на них дул ледяной, затхлый воздух, пока они сидели в самолёте в окружении незнакомцев.

Найдя концы ремня безопасности с обеих сторон, в том числе и ту половину, которая оказалась под её задницей, она вытащила их и соединила металлические концы вместе, вздохнув и поудобнее устроив спину на подушке. Она не всегда могла спать во время полёта, но в этот раз она подремлет.

Благослови, Господь, корень валерьяны... и мелатонин.

И вино.

Тонкий баланс между тремя этими ингредиентами почти всегда помогал, вырубая её по крайней мере на пять-шесть часов. За месяцы путешествий по Азии она превратила сон в нетипичное время почти в какую-то форму искусства, и в последнее время это происходило всё чаще и чаще с тех пор, как её босс, Грегор Фараго, решил расширять свой бизнес на восток.

Возможно, в ближайшие месяцы он будет ещё чаще посылать её сюда.

Данная поездка скорее закладывала основу для этого, и для переговоров Грегора с одним жирным котом, действующим из Китая.

Грегор несколько месяцев пытался проникнуть во внутренний круг этого парня, и благодаря Лие у него наконец-то появилось достаточно рычагов для этого.

Не то чтобы Лия сильно об этом заботилась.

Она отправлялась туда, куда ей говорили. Она крала то, что ей говорили украсть.

Иногда она забирала кое-что дополнительно для себя, если риск казался минимальным.

Грегор не особо платил ей, поскольку она отрабатывала долг своей дорогой мамочки, и поэтому в интересах Лии было сделать всё возможное на стороне. Она изо всех своих проклятых сил пыталась отложить финансовую подушку безопасности для себя и своей младшей сестры Майи — при условии, что кто-то из них когда-либо вырвется из власти Грегора.