Кецалькоатль рванул стрелу, угодившую точно в сердце, но было уже поздно.

Занятый внутренней борьбой он не заметил, что завеса невидимости рассеялась, и Вифания, принявшая его за мужа, направила Мушку в его сторону. Когда дракон приземлился, она спешилась и вежливо поприветствовала нежданного гостя. Золотой император не любил брата и никогда не приглашал его к себе домой, поэтому это была их первая встреча, и она старалась не слишком явно его разглядывать. Молчание Кецалькоатля и его явно страдальческий вид, вызвали у неё тревогу, и она спросила, не случилось ли чего с Золотым императором.

Не в силах что-либо сказать Кецалькоатль отрицательно мотнул головой и, спасая остатки гордости, заставил себя развернуться и зашагал прочь от той, что навсегда поселилась в его сердце.

Вифания посмотрела ему вслед и направилась к дому. Удивлённая странным визитом, она проанализировала свои впечатления и озадаченно хмыкнула. «Неужели?.. Нет, не может быть! — она тряхнула головой, отгоняя навязчивую мысль. — С другой стороны, когда мы впервые встретились, у Чака был такой же вид, будто его стукнули обухом по голове». Дракончик на её запястье поднял головёнку, и она улыбнулась. «Дорогой, побольше доверия! Я ни на кого тебя не променяю, даже на того, с кем вы будете похожи как две капли воды. А тут даже путать нечего. Кецалькоатль совершенно не похож на тебя».

Сильнейший удар грома заставил её вздрогнуть. Вифания поднялась на въездную эстакаду и с потемневшего неба хлынул проливной дождь. Кровавые ручьи, стекающие с черепичной крыши, вызвали у неё оторопь, но не успела она испугаться, как Алконост появилась, живая и здоровая, и она облегчённо перевела дух.

Сообщение о войне и, в частности, о нападении на Золотой город не слишком её огорчило; уверенная во всемогуществе мужа, Вифания не сомневалась, что победа останется за ним.

Куда больший переполох вызвало исчезновение паладина Алконост, в основном из-за того, что его сестра заливалась слезами, почему-то уверенная, что он погиб. Сначала поместье обыскали слуги, затем Алконост с тройкой паладинов, но воина-тигра так и не нашли.

Время шло, а Золотой император всё не возвращался. Вещее сердце нашёптывало Вифании, что случилась беда, но она не верила и гнала от себя тревожные думы. Когда Чантико сообщила ей, что Золотой император пропал, и его место занял Кецалькоатль, она без раздумий перенеслась на Небеса.

Журчат ручьи,

Кричат грачи,

И тает снег, и сердце тает.

И даже пень

В апрельский день

Березкой снова стать мечтает.

Чудесная песня и фильм отличный. «Веселый шмель гудит весеннюю тревогу, кричат задорные весёлые скворцы, кричат скворцы во все концы: “Весна идёт — весне дорогу!”», — промурлыкала я себе под нос и, борясь со скукой, пнула подвернувшуюся под ноги ледышку. Она упала в ручей, берущий начало в огромном сугробе у забора. Зима в этом году была очень снежная; как бы ни пришлось обзаводиться лодками, когда окончательно потеплеет.

Держа воображаемый меч, я сделала несколько выпадов. Когда весна на дворе и ярко светит солнце, то организм выпадает из зимней спячки и требует движения. Впрочем, с той поры, как близнецы научились ходить, я круглый год пребываю в непрерывном движении, вдобавок постоянно приходится быть начеку.

Вот поганцы! Я метнулась к ближайшему гномику, вознамерившемуся искупаться в стылой луже, и ухватила его за оранжевый комбинезон; затем бросилась ко второму, который собрался прыгнуть с двухметровой верхушки сугроба.

Чадо, пойманное в полёте, подняло дикий рев, и второй тут же составил компанию брату, хотя до этого помалкивал и, сидя у меня под мышкой, мирно таращил глаза. У Ильюшки с Егоркой солидарность в крови, они даже болеют за компанию, причём не всегда заразными болезнями. Однажды Егорка расцарапал ранку на левой ручке, и она воспалилась; в тот же день точно такое же покраснение появилось у Ильюшки, на том же самом месте, что у брата. Затем Ильюшка, большой любитель полётов, вывихнул ногу, прыгнув с крыши павильона, так у Егорки тоже опухла лодыжка и появилась температура. Вот такая между ними тесная связь, что даже страшно. Конечно, я стараюсь не думать о плохом, но иной раз так накроет, что я не нахожу себе места от беспокойства.

Дело в том, что мои сыновья — это живые ракеты, у которых начисто отсутствует инстинкт самосохранения. В детстве я тоже была активным ребёнком и часто лезла туда, куда не надо, но всё познаётся в сравнении. Ильюшка с Егоркой это какой-то родительский кошмар: стоит отвлечься хоть на мгновение и всё — получай фашист гранату. Конечно, можно снова завести речь о психологе, тогда Алекс гарантированно разорётся, мол, у мужчин риск в крови, так что нечего кудахтать, как наседка. По его мнению, разодранные в кровь коленки, разбитые носы и вывихи, а также несчётное количество ушибов, ссадин и царапин — это нормально для мальчишек. Ну, а я так не считаю; вот только папочке близнецов плевать на моё мнение. Оно и понятно; не он же с ними сидит, а я — во всяком случае, большую часть времени.

Ничего! Скоро конец моей каторге. У нас с Алексом уговор, как только близнецам исполнится полтора года, я выхожу на работу. Естественно, дракон был против, и спел мне любимую песню всех обеспеченных мужиков, мол, место женщины у домашнего очага; так что пришлось закатить полномасштабный скандал.

В общем, после ожесточённой словесной баталии Алекс капитулировал и пообещал найти няньку, которая вместо меня будет присматривать за близнецами. Заранее сочувствую бедной женщине: чтобы угнаться за нашими мальчишками, нужно быть олимпийской чемпионкой по спринтерскому забегу. Надеюсь, Алекс не рассчитывает нанять Мэри Поппинс и положит няньке хорошее жалованье, иначе она у нас долго не задержится и сбежит, как только поймёт, что ей светит двенадцатичасовой рабский труд.

Сквозь рёв близнецов я услышала гул самолёта. Очень обнадёживающий гул, судя по нарастающему шуму…

Слава богу! самолёт пошёл на снижение, значит, это наш отец семейства. Отлично, он вовремя!

Я подхватила на руки близнецов — примечательно, что они тут же замолчали — и направилась к приземлившейся «Сесне». Алекс тем временем выбрался из самолёта, и побежал нам навстречу. Правильно, любимый, моё терпение на исходе, тебе лучше поспешить!

После приветственного поцелуя я передала мальчишек Алексу и, чувствуя, как за спиной разворачиваются крылья свободы, со всех ног рванула к гаражу.

— Ирка, стой!

Ага, сейчас! Я плюхнулась на сиденье мерседеса и, стараясь не обращать внимания на возобновившийся рёв близнецов, повернула ключ зажигания.

— Хоть скажи, где тебя искать! — выкрикнул Алекс.

— Я в город! Хочу пройтись по магазинам, затем напьюсь в баре у Рудика и, может, схожу в кино, — изложила я благоверному свою программу и быстро добавила: — Не беспокойся! Ты же знаешь, пьяной я за руль не сажусь; так что сегодня не жди: я заночую в нашей городской квартире.

— Будь осторожна, на дороге очень скользко, — сказал Алекс ровным тоном, после чего улыбнулся притихшим мальчишкам и, больше не обращая на меня внимания, зашагал к дому.

Вот гадство! Вроде бы всё нормально, а настроение испорчено. Совесть — страшная штука. Я вздохнула и нажала на газ. Хотя желание куда-либо ехать пропало начисто, назад пути нет: сказала еду в город, значит, еду. Могу я хоть на вечер забыть о домашней рутине? В конце концов, Алекс ездит, куда хочет, я тоже хочу почувствовать себя свободным человеком и пропади всё пропадом!

На полпути я спохватилась, что у меня нет ключей от городской квартиры. Печально, но факт. Что ж, тогда пьянка отменяется. Впрочем, можно переночевать в гостинице. Как бы то ни было, но нужно позвонить Алексу и сообщить, что у меня изменения в программе, чтобы в случае чего он не заподозрил меня в измене. Я порылась по карманам. Увы, мне! мобильника тоже не было; кажется, я оставила его в зимней куртке. Ладно, тогда бар и ночёвка отменяются; просто пройдусь по магазинам и домой.