/Ну и информация, кому интересно. В ворону эту молодую стреляли из пневматики. Пробили крыло и грудь, жуткая гематома и кровопотеря. Но оживят. Сказали, что летать она будет. В клинике еще пять подстреленных птиц. Мужики, вот это я понимаю – самореализация! Вы это… если в вас охотничий инстинкт-то не спит, возьмите вилку со столовым ножом, шуруйте в тайгу на медведя? Хотя и так не очень честно. В природе-то у вас ни вилки, ни ножа не было б, да?/

/август 2018-го/

Ну. После пятнадцати направлений в дурдом и одной сорвавшейся попытки госпитализировать в психиатрию экстренно… могу сказать, что день был неплох. Мы узнали, как выглядит фантаст-летописец в хорошей такой панике, панику купировали, обменялись с ним писательскими конфетками. Асю едва не избила у парадной полоумная барышня; мне, по традиции, предложили быстрый секс. Я начинаю думать, что все эти вот мальчики-мужчины, что делают такие предъявы сходу, куда честнее прочих. Хотя бы сразу понятно, нужна им моя рожа размалеванная да ноги в каблуках или я сама, со своими мирами и какими-то там качествами человеческими. Вот правда. Все бы так. Даже отказывать начала нежнее. Видимо, мудрость женская проснулась наконец.

/немного о направлении на инвалидность, сентябрь 2018-го/

Берешь огромную форму, за две недели заполняешь ее от корки до корки, собираешь анамнез у пациента за всю жизнь, как родился, когда женился, когда ударился мизинцем, особо прицельно и по датам – последний год. Где лежал, что видел, как там туалет? Все больничные, все госпитализации, всё. Готовишь анализы и обследования по всем системам и органам. Переписываешь. Прогоняешь по пяти специалистам. Переписываешь. Делаешь со всего копии в двух экземплярах. Нельзя забывать, что каждая копия должна быть на отдельном листе. Сортируешь по датам, смыслу и фантазии начальства. Все вкладываешь друг в дружку, вручаешь пациенту, отсылаешь к руководству оформлять инвалидность. Ждешь с результатом.

Получаешь результат: Доктор, тут куда-то делось все, что вы делали… Ничего нету. Вообще ничего. Что делать теперь? У нас ведь два дня осталось!

Глядишь на начальство, медленно откладываешь молоток подальше. Смотришь в стену.

Размеренно дышишь.

Молча уходишь, садишься за свой стол, достаешь новую форму и десяток чистых листов…

/октябрь 2018-го/

Опухла правая бровь. Как доктор, подозреваю, что это связано с выражением вечного удивления на моей морде.

/об очередях на исследования, октябрь 2018-го/

Чтобы было понятно. Почему у нас все так хреново. Одна, конечно, из причин.

Мужчина. Молодой, «дискомфортец» в пояснице. Все болит, ничего не помогает. Дала направление после рентгеновского исследования на МРТ. Говорю, в течение месяца, потому что в той же очереди есть тяжелые пациенты. Ждал меньше двадцати дней. Возвращается, дает заключение, я ему рассказываю-распинаюсь о том, что нашли. Но почти ничего и не нашли. Протрузии без диско-неврального конфликта.

А он мне и говорит устало:

– Н-да-н-да, вы, в принципе, повторяете то, что мне сказали в частной клинике после их МРТ. Правда, там я денег отвалил.

– Что, простите? – поднимаю я на него глаза.

– Что «что»? – не понимает он. – Я решил не ждать и сразу же сделал МРТ платно.

– А… а зачем же вы пошли второй раз на ту же область делать снимок? Если у Вас было заключение и даже консультация? Почему вы не отказались от исследования, когда вам звонили и приглашали? Там же ждут тоже люди. Вы ведь так хотели МРТ по ОМС.

– Ну а что? Мне дали направление, я решил, что грех отказываться… Еще разок схожу. Вдруг что-то за два дня изменилось у меня? А что не так?

– Всё так.

Пока люди не начнут друг друга уважать и думать хоть немного об остальных, все будет катиться в трубу с утроенной скоростью, дорогие мои. Но винить-то вы будете кого?

К слову, в среду в регистратуру отдала талон на дневной стационар тяжело страдающая бабушка. Она знала, что не сможет пойти в указанный день. Пришла сама. Сама отдала. И записку: «Доктор, спасибо. Передайте кому-нибудь другому!».

Пожалуйста, не воспитывайте детей эгоистами.

«Это, понимаешь… Филафейн… Местный суицидник-рецидивист…»

(с) Малекит, Kirena

«Скажите, а у вас в этих ваших Пространствах, так сказать, в каком возрасте начинаются курсы пафоса?»

(с) Трандуил, Kirena

/проклятая весна 2019-го/

Апнем вопрос до: «Да что ж я за врач такой?».

Вот серьезно. Прихожу домой, сопли до колена, кашляю так, что вот-вот выплюну верхнюю долю правого легкого, голова трещит, словно там дерутся слоны.

Надо сказать, что дома у меня два отдельно заведенных короба. Не коробочки, не коробки, а два короба, доверху набитых лекарствами.

Я, естественно, бегу к ним, распахиваю шкаф, достаю сокровища и вываливаю медикаменты на кровать в поисках ну хоть какого-то банального «нафтизина» или «Парацетамола».

И тут-то начинает приходить осознание того, что я, как минимум, очень неадекватный доктор. В заначке есть все: системы, шприцы, гемостатические губки, зажимы Бильрота, Кохера, пара скальпелей, гинекологическое зеркало Куско, бинты, жгуты, гипс… ваты столько, будто я собираюсь не иначе, как куда-то под Дамаск на каникулы.

Антибиотики: от пиелонефрита, от туберкулеза, лепры, атипичной пневмонии, от рожи и ангины, от дизентерии и сальмонеллеза, от конъюнктивита и блефарита, от вагинозов всех мастей и гонореи. Зеленка, йод, ряды перекиси, спирта, «хлоргексидина», «димексида». Лекарства, чтобы вернуть память и чтобы ее потерять. Чтобы лечить Паркинсона и Альцгеймера. Чтобы блевануть лекарства, и лекарства, чтобы ни в коем случае не блевать. Чтобы продристаться и чтобы не ходить в туалет неделю. Чтобы быстро и безболезненно вырубить мужика весом в центнер на сутки и чтобы оживить и вдохновить его на подвиги. Можно даже сделать так, чтобы он кровоточил из всех мест, а потом резко перестал это делать.

Есть, словом, все. Все есть.

Кроме гребаного «нафтизина» и банального «АЦЦ».

Шли мы с Аськой в пятницу, поскальзывались на льду и спорили, чье падение было эпичнее.

У меня с года полтора назад был такой случай. Работали до ночи, а в половину восьмого утра я уже бежала на работу снова. Ну, как бежала… На бег это похоже не было. И уже зайдя в здание и миновав почти и лестницу, я почему-то, даже не спотыкаясь, падаю с последней ступени вперед. Как подкошенная буквально. С ватных ног. Сумка в одну сторону, папка в другую, и я лежу: справа очередь в гардероб, слева – такая же притихшая очередь в регистратуру. Посередке – я.

Лежу, не подымаюсь, мне удобно, и только тихо, на долгом-долгом выдохе восхищаюсь: «Б-бли-ин…». Мимо шла заведующая, примерно с такими же мыслями в умной голове. Перешагнув через мою левую руку, она выдала: «Не отлынивайте, доктор!». И поплелась дальше.

А у Аси случай был, если представить, еще смешнее. Это дурное существо грохнулось примерно в то же время на улице, на льду. Мордой вперед, конечно. И проехало по инерции несколько метров, пока не встретила башкою фонарный столб, который и затормозил ее скольжение.

Цитата там была примерно такая же.

Я думала, что это моя прерогатива – дно пробивать.

Но нет, молодежь не отстает.

Сегодня вторая терапия пригласила на экстренную консультацию мою коллегу-невролога на диагноз: «Ой, инсульт?!».

При осмотре-расспросе выявлены асцит и кровохарканье.

Типичная картина инсульта, конечно.

Я думаю, не надо больше к нам пока в поликлинику новых терапевтов набирать. К старым мы хотя б привыкли.

«Просто так уж сложилась жизнь. Зло всегда сильнее».