Макар Девушкин и Варенька Доброселова ведут интереснейшую переписку, скрашивающую их бедность.
Бесценная моя Варвара Алексеевна!
Вчера я был счастлив, чрезмерно счастлив!.. Вечером, часов в восемь, просыпаюсь (вы знаете, маточка, что я часок-другой люблю поспать после должности), свечку достал, приготовляю бумаги, чиню перо, вдруг, невзначай, подымаю глаза… Вижу, уголочек занавески у окна вашего загнут и прицеплен к горшку с бальзамином; тут же показалось мне, что и личико ваше мелькнуло у окна… что и вы обо мне думали…
Благовонная ночь, благодатная ночь,
Раздраженье недужной души!
Всё бы слушал тебя – и молчать мне невмочь
В говорящей так ясно тиши…
Старик Девушкин сродни Мечтателю из «Белых ночей» Ф. М. Достоевского. Вспоминаю картину Ильи Глазунова к повести «Белые ночи». Настенька уходит…
Широко раскидалась лазурная высь,
И огни золотые горят;
Эти звёзды кругом точно все собрались,
Не мигая, смотреть в этот сад…
Любезнейший Макар Алексеевич!
Мне так хочется сделать вам что-нибудь угодное и приятное за вашу любовь ко мне, что я решилась отыскать мою тетрадь, которую и посылаю вам. Я начала её ещё в счастливое время жизни моей… Вы часто расспрашивали меня о матушке, о Покровском…
«Как я любила осень в деревне!.. – пишет Варенька. – Осенний вечер я любила больше, чем утро. Помню, в двух шагах от нашего дома, под горой, озеро. Это озеро, – я как будто вижу его теперь, – было такое широкое, светлое, чистое, как хрусталь! Бывало, если вечер тих – озеро покойно; на деревьях, что по берегу росли, не шелохнёт…
Падает роса на траву, в избах на берегу засветятся огоньки, стадо пригонят – тут-то я и ускользну тихонько из дому, посмотреть на озеро, и засмотрюсь, бывало»…
Словно всё и горит, и звенит заодно,
Чтоб мечте невозможной помочь;
Словно, дрогнув слегка, распахнётся окно
Поглядеть в серебристую ночь.
Незабываемы эпизодические персонажи романа: писатель, в котором узнаём молодого Достоевского; учитель Пётр Покровский, с которым Варенька была тихо счастлива; помещик Быков, причинивший Вареньке жгучую боль и который увозит Вареньку…
Я с вами уеду; я за каретой вашей побегу… К кому же я письма буду писать, маточка?
Достоевский своего героя к этому не подводит, обрывает роман, в то время как Тургенев последовал за любимой женщиной и её антрепренёром на край света. Соловей мой, соловей, голосистый соловей!..[2]
В роман «Бедные люди» входит легенда о Ермаке и Зюлейке.
Из повестей и рассказов раннего Достоевского мне запомнилась «Хозяйка» – пролог к «Братьям Карамазовым».
Поэзия
Любовь Берзина
Берзина Любовь Александровна родилась в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Во время учёбы посещала университетскую литературную студии «Луч» во главе с Игорем Волгиным. Печаталась в периодических изданиях и альманахах «День поэзии», «Поэзия», «Истоки», «Тёплый стан», «Молодая гвардия», «Московский вестник», «Черновик», «Новое русское слово» (Нью-Йорк), «Час России», «Родная Ладога» и других.
Первая книга была рекомендована к печати IX Всесоюзным совещанием молодых писателей, но уже готовая рукопись так и не увидела свет. Любовь Берзина автор пяти книг. Дебютная книга «Стихотворения» вышла в 1992 году, затем «Серебряный свет» (1998), «Удары сердца» (2008), «Родины дым» (2016), «Сияющая глушь» (2017). Лауреат нескольких литературных фестивалей. Стихи переведены на сербский, румынский, итальянский, испанский, английский и французский языки.
Любовь Берзина – член Союза писателей России и Союза писателей 21 века.
«Последний летний день…»
Последний летний день,
Слетает паутина,
Так тихо у реки,
Неслышный взмах веслом…
Молчи мой друг, молчи,
Душа опять невинна,
Прочь увяданья дух,
Не думай ни о чём.
Как тихо лист летит,
С последней летней лаской
Касается руки,
Как ты меня плечом,
И нежности его,
И солнечной окраски
Нам хватит на всю жизнь.
Не думай ни о чём!
Запомни навсегда
Сияние картины:
Как света острова
Ложатся на траву.
И в радости одной
Мы в этот час едины,
Запомню этот миг,
Пока ещё живу.
Как лодка, жёлтый лист
Плывёт перед глазами,
Как в моря синеву,
Взмывает в небеса.
И смотрят на меня,
Как звёзды над полями,
Бессонные твои,
Бессмертные глаза.
«Грызёт пространство поезд длинный…»
Грызёт пространство поезд длинный,
Недолго ждать уже зимы,
Ну, здравствуй, русская равнина,
И перелески, и холмы!
На ржавый строй берёз и клёнов
Посмотрит поздний солнца луч,
И, красотою покорённый,
Утонет взгляд в провалах туч!
И бесконечные просторы
Открыты сердцу моему,
Забуду я про поезд скорый
И прошлой жизни кутерьму.
И птиц взволнованная стая
Мне машет крыльями вослед!
Я вместе с ними улетаю
Туда, где остановки нет!
Туда, где облака на сини,
И дремлют жёлтые поля,
Необъяснимая Россия,
И стая поздняя, и я
«Прощайте, прощайте берёзы!..»
Прощайте, прощайте берёзы!
Отчалил последний паром.
Блистают высокие грозы,
Гремит набегающий гром.
Собака далёкая лает,
Клубятся вверху облака,
И как в колыбели качает,
Качает, качает Ока.
Качаются сосны и ели,
Качается луг заливной,
Где травы давно пожелтели
И больше не пахнут весной.
На золото цветом похожий,
Сверкает прибрежный песок,
И палуба рыбьею кожей
Блестит, уходя из-под ног.
И жизнь моя, словно в начале,
Бескрайни её берега,
Пока в своём лоне качает
И не отпускает Ока.
А после на твёрдую землю
Мне будет ступить нелегко.
И это качанье, наверно,
В груди у меня глубоко.
В ней всё – и леса, и разливы,
Паром в середине реки,
Сверкание гроз торопливых
И кровь голубая Оки.