Тем временем незнакомец поднялся на второй этаж и вошёл в кабинет хозяина.
Недолго думая, Кирилл вслед за мужчиной, поднялся на второй этаж и остановился у приоткрытой двери кабинета, и то, что он услышал, повергло его в глубокий шок. Очнувшись от шока, Кирилл прошёл в свою комнату, взял биту и, возвращаясь к кабинету, твердил про себя: «Убью сволочей и будь что будет».
– Ну, что, Яша, не ожидал? – войдя в кабинет, спросил незваный гость. – Думал, что я отдал концы на зоне, но, как видишь, я жив и пришёл за лаве.
– А это ты, Петро, пришёл за деньгами, твои двадцать пять тысяч долларов, как и договаривались, ждут тебя.
– Что ты гонишь, я что просто так мотал десятку? Так что засунь свой четвертак в задницу, твой долг вырос в десять раз и составляет двести пятьдесят тысяч зелени.
– Ты что с ума сошёл? Нет у меня таких денег.
– А когда ты заказывал Найдёновых, ты думал о последствиях? Думал, что я могу загреметь на зону, думал о том, что я могу сдать тебя? Да, если бы не я, ты бы парился вместе со мной, шкура. – То, что ты оказался на зоне, сам виноват. Перед наездом надо было надеть маску, а ты попёр внаглую, вот и поплатился. Не забыл, что тебя опознала твоя соседка, которая оказалась там и видела, как ты сбивал Найдёновых? Но это, как говорится, превратности судьбы.
– Интересно, за что же ты так взъелся на своего шефа? Он вроде бы не обижал тебя. За что же ты решил убрать его, но и не просто его, а всю семью разом?
– Было за что. Он захапал большую часть акций, мне же достались крохи с барского стола. Впрочем, не только это, мне надоело быть подкаблучником. Покойный не очень-то церемонился со своими замами, чуть что штраф, а то и угрозы лишить нас привилегированных акций. Жаль только, что ты не угробил их сыночка.
Теперь вот уже десять лет мне приходится изображать из себя чуть ли родного отца. А всё почему, да потому что он является прямым наследником всех активов своего отца.
– А теперь ты занял его место, стал генеральным. А потому я передумал, и ты мне должен не четвертак, а лимон, понял? Лимон!
– Что? Ты совсем охренел? Лимон!!! – с этими словами Яков Борисович выхватил из ящика стола пистолет и, направив его на Петра, заорал: «Вон, скотина, вон, убью, сука».
– Никогда не направляй оружие на человека, если не сможешь его убить, кишка у тебя тонка, – с этими словами Пётр вытащил из-за спины пистолет с глушителем и, хладнокровно выстрелив Якову Борисовичу в грудь, добавил. – Вот и ещё одного фраера жадность сгубила.
Затем обшарил стол и сейф и, собрав всё ценное, вышел из кабинета.
В ту же секунду Кирилл нанёс битой страшный удар по голове своего врага. Удар был настолько силён, что мужчина потерял сознание и рухнул на пол.
Убедившись, что мужчина жив, Кирилл прошёл в кабинет и, взглянув на своего раненого опекуна, вызвал скорую, а потом позвонил в полицию и сообщил о случившемся. Вскоре прибыла скорая помощь и вслед за ней полицейский наряд. Началось следствие. Кирилл пересказал следователю услышанный разговор опекуна и его знакомого и спросил, что теперь будет с его опекуном.
– Что будет? Судить его будем по всей строгости закона, – ответил следователь и, помолчав, добавил: «А ты выбрось всё из головы, забудь, как страшный сон. Жизнь продолжается, понял?»
После разговора со следователем Кирилл вышел на крыльцо и, увидев Полину, подошёл к ней: «Вот, тётя Полина, я остался совсем один», – глядя вслед отъезжающим машинам, грустно заметил Кирилл.
– Нет, Кирюша, ты не один, я твоя родная мама, – протягивая документ с результатами анализа ДНК, сказала Полина и, немного подумав, добавила. – Ты, Кирюша ничего не говори, знай, что я всегда рядом, всегда с тобой, а это самое главное.
R. S. Через три месяца Пётр Иваницын был приговорён судом к 15 годам колонии строгого режима за попытку убийства Я.Б Штокмана, которого также приговорили к 12 годам строгого режима за заказное убийство мужа и жены Найдёновых. Кирилл блестяще окончил школу, поступил на экономический факультет МГУ и после окончания учёбы занял место в совете директоров компании.
Поэзия
Людмила Вязмитинова
Людмила Геннадьевна Вязмитинова – поэт, литературный критик, культуртрегер.
Окончила Литературный институт им. А. М. Горького, в котором участвовала в двух семинарах – поэзии Игоря Волгина и художественной критики Владимира Гусева. Член Союза писателей Москвы, Московского союза литераторов, в котором является председателем секции поэзии, и русского ПЕН-центра.
Куратор литературного клуба «Личный взгляд». Автор нескольких книг стихов и критики.
Пока готовился номер, 14 июля 2021 года Людмила Вязмитинова скончалась в больнице от коронавирусной инфекции.
«Я живу только летом…»
Я живу только летом,
когда солнце в глазницах.
Не забудьте об этом,
чтоб со мной не сродниться.
Ни случайно-невольно,
ни с расчётом резонным,
чтобы не было больно
Вам закрытье сезона.
Чтобы Вас не штормило,
и в порыве безбожном
всё, что не было / было,
не назвали Вы ложью.
Когда осень остудит
мира облик парадный,
меня просто не будет,
чтоб прийти и быть рядом.
Солнца диск не удержишь
ни всерьёз, ни играя.
Все меняют одежды,
я к зиме умираю.
«То дождь, то снег…»
То дождь,
то снег
в плену у поздней осени
сменяются над пустошью полей,
средь серого даря минуты просини…
Мне все равно.
Ни легче, ни больней.
Я – чучело.
Набор тряпья случайный,
развешанный по доскам кое-как.
Безглазым взглядом серый день встречаю,
вливаясь ночью в общий влажный мрак.
Любое дуновенье дня приемлю.
Теряет смысл понятие «протест»:
я крест свой не несу, он вросший в землю,
я, в сущности, и есть тот самый крест.
Мир движется –
куда? –
со мною вместе.
Качает ветер рваное тряпьё.
На досках рук –
как куры на насесте –
крикливое расселось вороньё.
«Вот и вся наша жизнь…»
вот и вся наша жизнь
непонятно какая
вот и вся наша жизнь
расписная-резная
потеряется взор
от неистовой пляски
непонятен узор
и меняются краски
то ли рай, то ли хлев
то ли храм, то ли бойня
лишь бы был вкусен хлеб
лишь бы не было больно
ни иметь, ни отнять
ни лететь, ни разбиться
и нельзя разгадать
как нельзя не родиться
тёмный лес, белый снег
серый дождь, сине море
не дождаться вовек
нам ни счастья, ни горя.