«Мотылек обжигается о пламя свечи… сравнение старое, как мир».

Ф.Стендаль «Красное и чёрное»

Тим

Воздух всё больше намагничивается вокруг новой Лики. Боюсь, что притянет какого-нибудь урода, вместо принца, которого она ждёт. Не верю, что внутри она так уж отвердела, такие перемены происходят годами, а не в один день. Сменить фантик проще, чем начинку.

Сегодня Лика ведущая на школьном шоу, стилизованном под День благодарения. Явка обязательна, иначе ни за какие коврижки не пошёл на этот «утренник». Актовый зал с древними бордовыми шторами, крашенной в отвратительный горчично-коричневый цвет деревянной сценой заполняется невольниками-старшеклассниками. Занимаю место поближе к выходу на продавленном зеленом сиденье. Может, удастся улизнуть чуть после начала мероприятия.

Соведущий Лики харизматичный парнишка, речистый, с хорошей дикцией, как будто вылез из телевизора. Ещё и боксёр. Очень обходителен и любезен с ней – придерживает за локоть, когда они поднимаются вместе на сцену. Длинное бархатное платье песочного цвета плотно облегает ее бёдра и грудь. Никаких глубоких декольте и голой спины. Но мне хватает чётких очертаний её тела и обнаженных плеч с бледной тонкой кожей, чтобы утратить здравомыслие.

Лика вызывается спасти ситуацию на дурацком мероприятии и участвует в конкурсе, где пары танцуют на газетах. Добровольцев в зале оказалось недостаточно. Смысл в том, чтобы при остановке музыки сложить газету пополам и продолжить танцевать вместе. Победа за парой, которая так продержится дольше остальных.

Она танцует с высоким смуглым парнем в чёрном костюме. Он её смешит, потому Лика еле сдерживается. Хохотушка. В один момент парень складывает газету, а затем рывком притягивает Лику к себе, с поразительной лёгкостью поднимая на руки, чтобы уместиться на оставшемся клочке бумаги. Она визжит. Но это не мешает им победить в конкурсе.

Вечером несколько раз начинаю набирать номер Лики, но бросаю трубку. Да что ж так сложно-то всё? Возьми себя в руки, слизняк.

Достало всё. Достал долбанный грязный город и дефективные люди. Эта хата. Живем, как в черно-белом советском фильме. И толку от того, что у обоих родителей не голова, а дом советов. Кругом одно старьё. Сплю на детской кровати, которую купили десять лет назад. Полжизни донашивал шмотки за братьями.

Через месяц мы с ними свалим на неделю отсюда. Новый год дома – всё равно отстой. А так хоть денег заработаем на новогодних выступлениях. Потом зимние каникулы. Оторвёмся как следует. Перебираю пальцами по струнам гитары, смотря в потолок. И отрубаюсь.

Лика

Всё, что я вижу перед собой – ноги. Голые до колена, выглядывают из-под темно-синих шорт. Бронзовые и гладкие, без единого волоска. На них грубые чёрные ботинки. По неведомой причине мне известен владелец ног, хотя лица и не вижу. Это Тим. Без сомнений.

Да что за сны такие? Внутри разливается приятное тепло, необъяснимая радость. Натягиваю повыше одеяло, что ещё пять минуточек понежиться и прокрутить в голове увиденное. Но ничего непонятно. К чему был сон?

Спустя 3 недели

Лика

Через неделю костюмированный новогодний бал в школе. Первый Новый год, который помню, оставил горчинку в голове. Гости один за другим заходили в мою спальню, оставляя куртки и пальто на кресле, и вручали подарки. Хотелось прыгать и кружиться. Столько конфет и игрушек. Через час после еды родители включили большой бобинный магнитофон. Музыка из старых советских колонок оглушала. Я залезла под стол. Звуки были неприятными, а на меня никто больше не обращал внимания. Выползла из убежища и покрутила ручку, убавляя громкость до терпимой. Но стоило вернуться назад, как музыка стала опять долбить по перепонкам. После второй попытки борьбы с магнитофоном меня отправили спать. Не сомкнула глаз в слезах от обиды.

Наверное, с тех пор не люблю танцевать и предпочитаю спокойную инструментальную музыку. Особенно, когда убираюсь дома.

Ловлю себя на мысли, что выбираю одежду на бал как будто для Тима. Хочу увидеть его реакцию вот на это платье. Не в его манере смолчать. Сложно найти костюм сказочного персонажа, когда тебе шестнадцать лет. Кажется, платье, которое понравилось маме, лет на четырнадцать максимум. На удивление оно мне подошло, хотя коротковато.

Слышала, что Тим уезжает перед праздниками, но всё равно теплится надежда, что передумает и придёт на школьный бал.

Тим

Жить с двумя старшими братьями, значит время от времени быть участником боев без правил. Алекс начал задирать меня насчёт девчонок. И вот уже минуту спустя я набрасываюсь на него.

– Эй-эй, щегол, полегче.

Брат уворачивается, а мой кулак впечатывается в стену. В ушах стоит мерзкий хруст. А дальше по известному сценарию: врач, снимок, гипс. Правая рука – прощай гитара и поездка.

Да чтоб тебя!

Лика

Вижу Тима на уроках за день до бала. В гипсе? Он никуда не поехал?

– Значит, ты завтра придёшь на бал?

– Не-а. Дятел, если я захочу потанцевать, пойду в клуб с братьями, а не на детские танцульки в восемь вечера, – развязно отвечает Тим.

Да кто его пустит в ночной клуб с таком возрасте-то?

Тим

В фойе школы темно, гремит музыка и куча неуверенных в себе подростков дергаются, как умеют. Глаза немного привыкают без света. Тем более с уличных фонарей падают лучи через окна.

Всё, вижу её. Занимаю место за своим наблюдательным постом, изучая обстановку. Как всегда, послушная Лика пришла в сказочном костюме. Разумеется, а как же иначе. Боялась ,что её не пустят без соблюдения условий. Таких чудиков здесь единицы. Остальные забили на дресс-код. Как и я.

Но костюм Лики совсем непростой. Ладно бы принцесса какая. Не-е-ет. На голове тёмный остроконечный колпак волшебницы. Черно-золотое платье слишком коротко для неё: прозрачные рукава сеточкой, неровный, воздушный подол из нескольких слоев чёрной летящей ткани, как будто рваный кусками, но изящный. Занятно. Бесконечные, идеальные ноги в плотных колготках и на шпильках. Хотя ей явно неудобно – переминается с ноги на ногу. В руках волшебная палочка со звёздочкой. Она нарисовала себе родинку возле верхней губы. И я не могу перестать смотреть туда.

Пропади всё пропадом. Решительно направляюсь к ней, хватаю за руку без объяснений и приветствий, веду на танцпол. Разрешение мне не нужно. Всё очевидно с одного лишь её взгляда Бэмби.

«Танец – вертикальное выражение горизонтального желания».

Б.Шоу

Тим

«Bittersweet memories

That is all I'm taking with me», – звучит из допотопных школьных колонок.

Кто вообще ставит Whitney Houston c её «I will always love you» для такого контингента? Хотя в детстве обожал фильм «Телохранитель» с ней в главной роли.

Кладу руку в гипсе Лие на талию (проклятый гипс!), другая продолжает нежно сжимать её ладонь. Бледная кисть Лики ещё белее в моей смуглой пятерне.

Её голова еле достаёт до моего плеча, но я, склонив голову, ныряю лицом в её волосы. Лика так близко, и этот её знакомый мне аромат яблоневого сада.

Чокнутая, совершенно сумасшедшая девочка, что же ты делаешь со мной? Не хочу терять голову.

Сережка-рыбка сверкает в ухе. От этой мысли и того постепенно затягивающего меня кайфа почти готов прошептать: «Я исполню любые три твои желания». Но тут же пугаюсь того, что она может пожелать, и, как это тупо прозвучит. Прочистив горло, вместо этого говорю (я просто неисправимый болван): «Клёвое платье! У младшей сестренки отжала?».

Она смеется и легонько бьет меня по спине, а потом прижимает голову к моей груди, и всё ее напряжение уходит. Смелая. Чувствую, ей тоже хорошо со мной.