— Мы будем жить в замке. Тебе ещё не надоел Хогвартс? — Снейп смотрел на неё сверху вниз, кривя губы в усмешке, призванной скрыть тот факт, что он очень доволен случившимся.
— Отнюдь, — её усмешка была точным отражением той, что бродила сейчас по его губам, — я по нему даже соскучилась.
— Ну, тогда с возвращением вас, Северус, Эйлина! — громко провозгласила Мак-Гонагалл. Она взмахнула волшебной палочкой, и бокалы гостей наполнились шампанским. — Ещё раз поздравляю вас с вашей свадьбой и желаю вам счастья.
Минерва подняла бокал. Оставшиеся гости последовали её примеру.
— С возвращением! Будьте счастливы! — слышалось со всех сторон.
Эйлин улыбалась. Она чувствовала себя сейчас очень уставшей, но была при этом так счастлива, что усталость её не имела никакого значения. Она знала, что Северус на самом деле хотел вернуться в Хогвартс. Она и сама этого хотела, потому что не представляла себе жизни без этого замка. Только вот…. Ей нужно было обсудить с ним один нюанс, который мог полностью изменить их планы. Поэтому, когда Северус коротко поблагодарил всех присутствующих и попрощался с ними, Эйлин испытала облегчение. К выходу они прошли, чинно держась за руки, сопровождаемые тёплыми, доброжелательными взглядами. Всеволод по-прежнему восседал на плече у своего вновь обретённого хозяина, в полной уверенности, что это ради него собрались все эти люди в Большом зале. Так сказать, чтобы отметить торжественное воссоединение кота с его человеком.
Выйдя за дверь, Северус тут же обнял жену за плечи свободной рукой, а она положила руку ему на талию. Так, обнявшись, они дошли до ворот. Выйдя за ворота, Эйлин резко повернулась к мужу и обвила его шею руками. Он опустил кота на землю, обнял её и крепко прижал к себе, касаясь губами её призывно приоткрытых губ. Их поцелуй был долгим. Это занятие им никогда не надоедало. Кот терпеливо ждал. Когда Снейп снова взял его на руки, Сев зажмурился, распластался на груди у своего невольного тёзки, вцепился всеми когтями в его мантию и замер в ожидании трансгрессии.
====== Глава 2 ======
— Устала?
Эйлин сидела в глубоком кресле с широкими подлокотниками, откинув голову на его спинку и прикрыв глаза. Северус устроился на подлокотнике, опершись локтем в спинку и поглаживая волосы Эйлин кончиками пальцев. Кот тактично решил не мешать им, отправившись заново знакомиться с домом и налаживать отношения со Стинки.
— Немного, — она приоткрыла глаза и слабо улыбнулась, встретив его мягкий внимательный взгляд. Она обожала этот взгляд, от которого у неё по телу пробегали мурашки и приятно щемило под ложечкой. Так он смотрел только на неё. Никто на свете, кроме неё, не подозревал, что он умеет ТАК смотреть.
— Дашь мне немного Зелья от усталости?
— Конечно.
Снейп поднялся, сходил в кабинет и вернулся оттуда со склянкой и двумя стаканами, наполненными водой. Накапав в каждый по нескольку капель зелья, он протянул один стакан Эйлин, а с другим снова уселся на подлокотник.
— Ну, что? За нас?
— За нас, — улыбнулась она, приподнимая стакан и звонко чокаясь с Северусом.
Взяв у неё из рук стакан, он поставил его на стол вместе со своим. Подойдя к стулу, на котором теперь лежала его парадная мантия вместе с небрежно сброшенным сюртуком, Северус порылся в её кармане и достал оттуда небольшой свёрток, завёрнутый в мягкую белую ткань. Вернувшись к Эйлин, он молча отдал ей свёрток, вновь устраиваясь на подлокотнике и обнимая её за плечи. Эйлин медленно разворачивала ткань, в которой без труда узнала свой подарок — белый московский шарф. Она уже догадывалась, что найдёт там, внутри. Спустя мгновение она держала в руке небольшую изящную статуэтку в виде лани из тонкого прозрачного зеленоватого стекла.
— Сохранил… — глаза предательски защипало. Она подняла лицо и встретила его взгляд, бездонный и завораживающий.
— Когда сбежал из Хогвартса, совсем не думал о ней, — признался Снейп. — Потом и вовсе не до того было. А сегодня зашёл в директорский кабинет, взглянул на кота и сразу вспомнил. Она лежала в самом дальнем ящике стола. Минерва её не нашла. Видимо, ей тоже было не до проверки содержимого ящиков.
Северус взял руку Эйлин, сжимавшую статуэтку, и легонько погладил её кончиками пальцев. Наклонившись чуть вперёд, коснулся её пальцев губами. Тело Эйлин отозвалось на это прикосновение лёгким трепетом. Губы Северуса коснулись её запястья, медленно преодолели путь от него до впадинки на сгибе локтя, поднялись выше… Вот они уже припали к ямке над ключицей, несколько раз коснулись нежного изгиба её шеи и слегка прикусили мочку. Вот он поцеловал её за ухом, там, где начиналась линия роста волос…. Эйлин вздрагивала всё сильнее, подаваясь ему навстречу. Рука Северуса скользнула по её плечу, опустилась ниже, погладила и сжала её грудь. Эйлин выпрямилась в кресле, обвила руками его шею, жадно ловя губами его разгорячённые губы. Он ещё успел забрать из её ладони хрупкую стеклянную статуэтку и бережно опустить её на пол рядом с креслом. Больше ни один из них не мог думать о посторонних вещах.
Лаская одной рукой грудь жены, другой рукой Северус пытался расстегнуть застёжки платья у неё на спине. Его пальцы дрожали от нетерпения. Мерлин, сколько же их, этих застёжек! Теперь он понял, отчего Эйлин так нравилось расстёгивать пуговицы на его сюртуке — медленно-медленно, сгорая от нетерпения и всё нараставшего желания, но не позволяя себе ускорить процесс и сократить эту сладкую пытку. Эти застёжки на её платье способны были довести его до полного неистовства. Расстёгивая их, он постепенно опускал вниз лиф её платья, обнажая её прекрасную упругую грудь, лаская её свободной рукой и губами, чувствуя, как твердеют её соски и как вся она напрягается от непреодолимого страстного стремления к нему. Каждый раз его приводила в экстаз мысль о том, что её желание впустить его в себя, слиться с ним, превратиться с ним в единое целое — это и есть настоящая магия, не познав которую невозможно считаться подлинным волшебником.
Северус встал и, не выпуская Эйлин из объятий, помог ей подняться из кресла. Расстёгнутое платье с тихим шелестом упало к её ногам. Теперь она стояла перед ним почти нагая, в изумительных кружевных трусиках, наполовину открывавших то, что им следовало скрывать, в белых чулках и белых туфлях на высоком каблуке. Северус смотрел на неё, и в его восхищённом взгляде горело пламя — такое опасное и вместе с тем, такое желанное. Она не отводила взгляд от его лица, которое было сейчас вдохновенным и прекрасным. Ей нравилось стоять перед ним наполовину обнажённой, в то время, как он был полностью одет. Ей хотелось сейчас полной наготы, чтобы этот его взгляд опалил и обласкал всё её тело, без остатка. Северус медленно опустился перед ней на колени. Его губы прижались к её животу в том месте, где кружево трусиков граничило с её нежной шелковистой кожей. Его руки скользнули по её бёдрам вниз, к ногам, снимая с них чулки и туфли. Тело Эйлин била крупная дрожь. Вот руки Северуса заскользили по её ногам вверх, на мгновение сжали её попку, проникли внутрь последнего кружевного препятствия и резким рывком опустили трусики к её ногам. Он впился губами в место, только что прикрытое прозрачными кружевами, и Эйлин тихонько застонала, вцепившись пальцами в его волосы.
Поднявшись с колен, Северус отошёл на полшага назад, окинул взглядом тяжело дышавшую Эйлин и тихим бархатным голосом произнёс:
— Какая же ты у меня красавица!
После чего подхватил её на руки и унёс в постель. Первая брачная ночь супругов Снейп оказалась ничем не хуже всех предыдущих. Они уже научились чувствовать друг друга до такой степени, что их телесное слияние по силе воздействия не уступало духовному и было сродни слиянию их патронусов, производя на обоих удивительный эффект.
Северус проснулся первым. Он привык рано вставать, будучи деканом. Должность директора тоже не располагала к долгому лежанию в постели. Однажды приобретённые привычки по большей части, остаются с человеком на всю жизнь. Вот и сегодня. Он ещё не успел открыть глаза, а уже ощутил рядом тёплое, мягкое, податливое со сна тело Эйлин. Они оба лежали на боку, он позади неё, тесно прижимаясь друг к другу. Северус обнимал её, а она во сне крепко держала его руку, обвившую её тело. Её присутствие рядом наполнило его сердце теплом, раньше удивлявшим его, а теперь ставшим таким привычным и необходимым. Северус зарылся лицом в её волосы. Этот запах…. Наверное, так пахнет нежность. Почему, когда она рядом, его тянет на эти поэтические сравнения? Впрочем, это его теперь тоже не особо удивляло. Он очень изменился за то время, что они были вместе. Разительно изменился. Перед ней он не боялся быть таким. Зато ему теперь приходилось прилагать немало усилий, чтобы таким его не видели окружающие. Предстать перед ними в таком виде было для него равносильно тому, чтобы выйти на улицу абсолютно голым. Впрочем, если уж он смог так долго скрывать свои мысли от Тёмного Лорда — что ему окружающие? А от Эйлин он скрываться не собирался. Разве можно спрятаться от самого себя? А она была частью его, так же, как и он — частью её.
