К кабинету мадам Помфри Снейп шёл своей обычной размеренной походкой, что дало ему возможность кое-как восстановить участившееся дыхание. В её кабинет он входил со своим обычным спокойно-невозмутимым видом, привычно пряча под бесстрастной маской бурю чувств, бушевавшую в его груди.
— Доброе утро, Поппи. Что скажете?
— Доброе утро, Северус. Скажу, что всё в порядке. Твоя жена всю ночь спала. Сейчас я её осмотрела — всё идёт так, как нужно. Не переживай.
Снейп пожал плечами, как будто хотел сказать: «Да я и не переживаю». Но промолчал, понимая, что такими заявлениями Поппи не обманешь.
— Я могу пройти к ней? — вместо этого произнёс он.
— Конечно, Северус.
— Благодарю, Поппи, — Снейп склонил голову и стремительно вышел из кабинета.
Взмахнув волшебной палочкой перед входом в палату Эйлин, он быстро открыл дверь, прошёл внутрь и так же быстро восстановил все чары. Резко повернулся и встретился взглядом с глазами Эйлин, радостно вспыхнувшими при его появлении. Он никак не мог привыкнуть к этому её взгляду, выражавшему восхищение в те моменты, когда она откровенно любовалась им. Он не верил, что кто-то может им любоваться. В то же время он не мог не верить Эйлин — и это несоответствие до сих пор вызывало в нём чувство какой-то внутренней растерянности, которое, впрочем, длилось очень недолго и быстро таяло от сияния её серых глаз.
Стремительно преодолев расстояние до кровати, Северус опустился на колени перед ней и порывисто обнял Эйлин, не произнося ни слова. Она так же порывисто обхватила его шею руками, так крепко, насколько ей позволяла это сделать её вынужденная неподвижность. Прижимая к себе голову Северуса, она гладила его по волосам, запуская в них пальцы, от чего ощущение пустоты и тревоги покидало его, уступая место какому-то тихому, радостному умиротворению. И хотя Снейп понимал, что для подобного чувства сейчас вовсе не место и не время — оно всё равно не проходило, пока его волосы струились меж её пальцев, а его губы касались её губ.
— Се-е-верус, — как обычно, чуть нараспев, позвала она. — Как ты спал?
Он поднял голову и чуть иронично улыбнулся ей:
— Провокационный вопрос, миссис Снейп. Скажу, что хорошо — ты сочтёшь меня бесчувственным чурбаном. Скажу, что плохо — ты расстроишься.
— Ты же всё равно выкрутишься, — «Штирлиц», мысленно добавила она.
— Разумеется. Я долго не мог уснуть, но, когда это всё-таки случилось, я спал хорошо.
— Двойной агент — это призвание, — мягко улыбнулась Эйлин, вновь притягивая его голову к себе и ловя губами его твёрдые сухие губы.
— Как ты себя чувствуешь? — Северус едва успел вставить свой вопрос в паузу, возникшую между двумя поцелуями.
— Хорошо, — ответила Эйлин, когда они вновь смогли оторваться друг от друга. — Только лежать на спине очень надоело.
— Потерпи, — Северус погладил её по щеке тыльной стороной пальцев.
— А куда же я денусь? — хмыкнула она.
— Днём я вряд ли смогу к тебе прийти, — вздохнул он. — Да и вечером появлюсь поздно. Надо будет зелье доваривать.
— Я понимаю, — Эйлин вновь обняла мужа за шею. — Попроси мадам Помфри снова дать мне снотворное. Я просплю весь день, а вечером ты придёшь и мне всё расскажешь, ладно? А то пока тебя рядом нет, в голову всякая хрень лезет. Ещё и двигаться нельзя…
— Хорошо. Я скажу Поппи, — Северус продолжал гладить Эйлин по лицу, не сводя с неё своих бездонных чёрных глаз, взгляд которых был ей сейчас особенно необходим. Время поджимало, пора было уходить, а он всё никак не мог заставить себя сделать это.
— Иди, родной. Тебе пора, — тихо произнесла Эйлин, не разжимая рук, сведённых у него на шее.
— Иду, — согласился Северус, по- прежнему прижимая её к себе.
— На счёт три? — улыбнулась она.
- Да.
— Три, — Эйлин решительно разжала объятия.
Северус резко встал с колен, провёл рукой по её щеке, развернулся и быстро направился к двери. Взмахнув волшебной палочкой, он открыл её и бросив с порога прощальный взгляд на Эйлин, стремительно покинул палату. Придя в кабинет колдомедика, он договорился с Поппи о снотворном для Эйлин и отправился в Большой зал. Завтракать ему не хотелось, но он понимал, что нужно заставить себя поесть. День предстоял напряжённый, силы ему ещё понадобятся. Да и демонстрировать врагам свои чувства, внешним выражением которых была потеря аппетита, он не собирался. Знать бы ещё, кто руководит этими сопляками…. Снейп не сомневался, что в Хогвартсе у них есть поддержка, хоть они и утверждают обратное. Его интуиция редко его подводила. А вот вредноскоп с интуицией был не согласен. Всё то время, что Снейп провёл за преподавательским столом, эта дурацкая пищалка не издала ни звука. Что-то здесь было не так, и ему ещё предстояло с этим разобраться.
Сразу после завтрака Снейп догнал в коридоре Аманду Флинт, которая вместе с Памелой Дейвер вела первокурсников в сторону слизеринских подземелий.
— Мисс Флинт, — окликнул он её, — зайдите перед уроками в мой кабинет.
— Да, сэр, — кивнула девушка.
До начала занятий оставалось ещё пятнадцать минут, когда Амада появилась на пороге кабинета зельеварения. Высокая черноволосая девушка с решительным взглядом карих глаз и тонкими губами, разрез которых придавал её лицу постоянное выражение лёгкого презрения, всем своим видом выражала готовность чётко и неукоснительно выполнять распоряжения господина декана. Однако, как успел заметить сам господин декан, применив к ней невербальное «Легилименс», её мысли о нём отличались крайней степенью презрения, смешанного с ненавистью. А по отношению к его жене эти чувства усиливались в несколько раз. И ещё на фоне этой ненависти Снейп сумел разглядеть в душе Аманды огромную, фанатичную, всепоглощающую любовь к Повелителю её ума и сердца — к Уолтеру Шафику, ради которого девушка была готова буквально на всё. В этом мисс Флинт очень походила на Беллатрису Лестрейндж. Впрочем, по сравнению с ней Аманда выглядела в сто раз более адекватной. Но от этого не становилась менее опасной.
— Мисс Флинт, я слышал, у первокурсницы мисс Шнайдер была истерика?
— Да, господин профессор.
— Причина вам известна?
— Она говорит, что ей тут не нравится и она хочет домой. Возможно, это не настоящая причина, но ничего другого она мне не сказала.
— Вы не заметили, у неё не было конфликтов с другими студентами?
— Не заметила. Я спрашивала её об этом, но она говорит, что ничего такого не было.
Продолжая сеанс легилименции, Снейп увидел, как на самом деле обстояли дела. Лиззи Шнайдер скучала по дому и по родным. Она сидела на своей кровати, погружённая в воспоминания о близких, иногда тихонько всхлипывая. В это время в спальню вошла Аманда, которую привела однокурсница Лиззи, кажется, Стокинг — Снейп ещё не запомнил всех первокурсников по именам. Отправив свою спутницу за дверь, Аманда уселась на кровать рядом с Лиззи и зашипела ей в ухо: «Ты, мерзкая дрянь. До каких пор ты будешь позорить наш факультет? Здесь ненавидят плакс и нытиков. Если ты сейчас же не заткнёшься, я отлуплю тебя сама, а потом приведу к декану, и он будет пытать тебя Круциатусом. Он всегда так поступает с такими, как ты».
Лиззи замерла от страха, а через минуту её уже колотила крупная дрожь. Громкие рыдания, вырвавшиеся из её груди, сопровождались мощной неконтролируемой вспышкой магии — по комнате летали разные предметы, время от времени ударяясь о стены и с грохотом падая на пол, чтобы потом снова взвиться в воздух и закружить по комнате с ещё большей скоростью. Аманда удовлетворённо усмехнулась и оставила Лиззи одну, запретив кому-либо заходить к ней, а сама тем временем поспешила к Эйлин. Проходя мимо сидящих на диване в гостиной Бёрка и Харта, Аманда молча кивнула им, не останавливаясь и не проверяя их реакцию на этот кивок. Всё было обговорено заранее, каждый из них знал, что делать, и успешно выполнил свою часть задуманного плана. Что ж, с этим всё ясно. А вот девицу стоило допросить подробнее. Она многое может знать. Кажется, гораздо больше, чем эти тролли — её подельники.
