— Уснёшь сама или дать снотворное?

— Попробую сама.

— Тогда пробуй. Я схожу поговорю с Поппи. Если не уснёшь, когда вернусь — дам тебе зелье.

— Хорошо.

Эйлин добросовестно закрыла глаза, а Северус направился в кабинет мадам Помфри.

— Слушаю вас, Поппи, — произнёс он, войдя внутрь и плотно прикрыв за собой дверь.

— Северус, она сказала тебе, как это случилось? — голос мадам Помфри, помимо её воли, заметно дрожал.

— Да. Её били. Целенаправленно. В живот. — лицо Снейпа, пока он говорил, оставалось неподвижной маской.

Мадам Помфри подняла на него глаза. В них было столько сочувствия, сколько обычно она не выказывала ни одному из своих пациентов.

— Она знает, кто это сделал?

— Нет. На них были Чары невидимости.

— Северус….

Снейп бросил на неё взгляд, от которого кто угодно потерял бы охоту выражать ему сочувствие. Мадам Помфри осеклась на полуслове, но всё же сжала его кисть своей сухой, пропахшей лекарствами ладонью.

— Поппи, не говорите никому, что на самом деле произошло. Пусть для всех это будет просто выкидыш. По крайней мере, до тех пор, пока я сам с этим не разберусь.

— Хорошо, Северус.

— Что вы мне можете сказать о её состоянии? — Голос Снейпа оставался ровным, ничуть не выдавая тревоги, которую он испытывал.

— Ей нужно пролежать в покое не менее двух суток, — колдомедик заговорила деловым тоном, будто пытаясь скрасить неловкость от проявленной ею слабости. — Не вставать. Находиться под моим наблюдением.

— А она не может пролежать эти двое суток дома?

— Северус. Ты ведь не сможешь всё это время быть с ней и смотреть, чтобы она не вздумала встать. И следить за процессом заживления ты тоже не сможешь. Поэтому она должна остаться здесь. Если, конечно, вы в будущем хотите иметь детей.

— Поппи. А вы не сможете обеспечить её безопасность здесь, в своём лазарете. На неё напали. Где гарантия, что этого не случится снова? Вы дадите мне такую гарантию?

— Да. В её палату не сможет войти никто, кроме меня. Ну, и тебя, конечно. Северус, ей сейчас нельзя шевелиться. Идёт процесс восстановления матки. Малейшее нарушение — и я ни за что не отвечаю.

— Поппи… – голос Снейпа дрогнул. — Она… Мы….действительно сможем иметь детей?

— Да. Если сейчас она выполнит все мои рекомендации.

— Хорошо. Тогда я сам наложу Охранные чары на её палату. Преодолевать их сможете только вы и я.

Вернувшись к Эйлин, Снейп увидел, что она лежит неподвижно, закрыв глаза. Можно было подумать, что она спит, если бы не слёзы, катящиеся по её щекам, которые она не вытирала, позволяя им увлажнять её лицо и подушку. Неслышно подойдя к ней, он сел на краешек кровати, наклонился и стал губами собирать эти слёзы, легонько поглаживая Эйлин по голове. Она тихо всхлипнула и открыла глаза.

— Не плачь. Прошу тебя. Всё будет хорошо, — Северуса, как и большинство мужчин, женские слёзы приводили в состояние растерянности. Вся его нежность и боль, вылившиеся в ласковые слова, когда она содрогалась от рыданий в его объятиях, теперь, когда она плакала тихо и безнадёжно, комом стояла у него в горле, не находя выхода. — У нас с тобой ещё будут дети. Обязательно.

— Я любила его. Я уже любила его, понимаешь? — Эйлин всхлипнула. — Он жил во мне…. А теперь мне пусто. Я чувствую пустоту внутри себя и от этого мне больно, — попыталась объяснить она своё состояние.

— Понимаю. Всё понимаю, родная, — Северус продолжал гладить её волосы и нежно касаться губами её мокрых щёк. — И те, кто это сделал, ответят за всё.

Его глаза мрачно сверкнули. Эйлин порывисто обняла его за шею, пытаясь привстать и покрепче прижаться к нему. Северус мягко, но настойчиво уложил её обратно на подушку:

— Эйлин, осторожнее. Ты должна лежать, по возможности, не двигаясь. Всё время на спине. Так сказала Поппи.

— И долго я буду так лежать?

— Двое суток. Ты не будешь пытаться встать или повернуться на бок?

— Я постараюсь, — Эйлин шмыгнула носом. Кажется, перспектива неподвижно проваляться на спине сорок восемь часов кряду испугала её настолько, что отвлекла от мрачных мыслей о случившемся.

— Не «постараюсь», а «сделаю так», — строго поправил её Северус. — От этого зависит, будут у нас с тобой дети или нет. Поняла?

— Поняла, — Эйлин кивнула и подняла глаза на Северуса. — Ты ведь этого хочешь?

— А ты сомневаешься? — горько усмехнулся он.

— Нет.

— Тогда почему спросила?

— Хотела, чтобы ты сказал это вслух. Мне очень важно это услышать.

— Глупая, — Северус в который раз погладил её по лицу. — Конечно, я этого хочу. И у нас с тобой обязательно будут дети. И для этого ты потерпишь двое суток некоторые неудобства здесь, в этой палате. Договорились?

— Угу, — Эйлин снова кивнула. — А ты можешь дать мне снотворное, чтобы я эти двое суток проспала? Ты же знаешь, я никогда не засыпаю на спине. Буду валяться и думать, как мне неудобно.

— Хорошо. Дам тебе снотворное. С ним всем нам будет спокойнее.

Северус сходил к мадам Помфри за одним из снадобий, которые он сам и Эйлин варили для больничных нужд. Вернувшись, он осторожно приподнял голову Эйлин и поднёс к её губам стакан со снотворным зельем. Дождавшись, пока жена уснёт, Северус прислушался к её спокойному, размеренному дыханию, ещё раз коснулся губами её чуть приоткрытых губ и стал устанавливать по периметру палаты мощные Охранные чары. Покончив с этим, он вышел за дверь, закрыл её сильнейшим Запирающим заклятием и заглянул к Поппи, чтобы сообщить ей пароль от входа в палату Эйлин. Больше всего на свете ему хотелось сейчас остаться здесь, рядом с ней. Но он понимал, что это бессмысленно. Помочь он ей ничем не сможет. Эйлин будет крепко спать. Сейчас она не нуждалась в его присутствии. А ему тоже необходимо уснуть. Если только у него это получится.

Вернувшись к себе, в слизеринские подземелья, Снейп тяжело опустился в кресло у камина, сцепил пальцы рук и устало уронил на них голову. Он был полностью опустошён случившимся. Пустота внутри него перекликалась с окружавшей его внешней пустотой. Отсутствие Эйлин рядом ощущалось физически. Если бы не усталость, он бы уже метался по комнате, как раненый зверь, чтобы хоть как-то заглушить эту мучительную, невыносимую опустошённость. Невозможность немедленно наказать виновных взрывалась болью в висках, затапливала сознание мутным кровавым туманом, не давая сосредоточиться. А сосредоточиться нужно было во что бы то ни стало. Он должен найти этих тварей. Найти и наказать. Потому что чувство безнаказанности вызывает у подонков другое чувство — вседозволенность. Её били в живот. От одной этой мысли всё в нём взрывалось жаждой немедленно найти и покарать мерзавцев. Эти сволочи знали, что она беременна. Они постарались причинить как можно больше боли ей. И ему. Бэкуорд. Разумеется, это он рассказал этому новому повелителю, что Эйлин ждёт ребёнка. И тот дал команду своим молодым прихвостням сотворить эту подлость.

Снейп сжал руками виски, в которых пульсировала дикая боль. Усилием воли заставив себя подняться, он выпил обезболивающее и Умиротворяющий бальзам, после чего прошёл в ванную и опустил голову под кран с холодной водой. Когда он вытирал голову, его взгляд упал на висевший в ванной халат, в кармане которого лежал пузырёк с зельем по рецепту Юстинии Хоффман. Снейп горько усмехнулся. Какими мелочными и неуместными показались ему сейчас его сомнения по поводу собственного отцовства по сравнению с той бедой, что случилась с его Эйлин. Сейчас ему было абсолютно неважно, чей конкретно ребёнок погиб сегодня вечером от ударов подонков, поднявших руку на всё, что было дорого ему, Снейпу. Это был её ребёнок, а значит, и его тоже. В любом случае. Она любила этого малыша. А всё, что любит Эйлин, дорого и ему. Их враги одним ударом заставили корчиться от боли и его, и её. Хотя, нет. Не одним. Ударов было много…. Снейп сжал кулаки. Хватит. Хватит травить душу. Он обязательно найдёт этих тварей. За это им придётся дорого заплатить. Очень дорого….