Рама стояла пустая и покореженная.

В помещение ворвался Лось. Чудовище рассекало коридор, почти вспахивая потолок необъятными рогами. Существо дёрганно осматривало то, что осталось от темницы, ища младшего Поттера под осколками.

«Дамблдор, должно быть, совсем рядом», — ожил Том. — «Майкл, вставай! Уходим!»

Он вытащил мальчишку из-под груды стёкол. Всё тело исполосило, а в лицо вонзилось несколько осколков. Внутри Лорда что-то сжалось при виде обмякшего тела. Неужели у него было сердце?

Снова крик.

Ор.

От него задрожали стены. Глаза Волан-де-Морта вспыхнули ослепительным ядовито-красным пламенем.

— Не прощу! Никогда!

Уложив не подававшее признаков жизни тело мальчика на Лося, он поспешил покинуть вселявший омерзение коридор.

Обернувшись в последний раз на место, которое по его неосторожности чуть не стало его погибелью, он направил туда свои призрачные руки и со всей яростью прокричал:

— Инсендио!!!

Первая искра. Начало положено. Старик погорит за всё…

====== Глава восемнадцатая: «Сны наяву и явь во сне». ======

Майкл стоял посреди снующей толпы безликих людей. Низкие беззаботно смеялись и повизгивали, совсем как обычные дети. Те, что повыше, и вовсе напоминали обычных людей. Перед ним стояла большая, ржавая клетка, которая, на первый взгляд, казалась пустой. Но он точно знал, что это обман, что там в глубине, среди мусора и затхлости, есть что-то, чего не видел никто кроме него. Пространство вокруг заливал неестественно-неживой свет. Удивляло, что источником было солнце. Тогда почему оно светило, как старая дешёвая лампочка?

— Это что, сон? — пытался понять происходившее Майкл.

Над странным зоопарком не было ни облачка. Идя по течению толпы, мальчик уловил знакомые выражения лиц. Всё это время он не просто следовал за толпой, а за тётей Петуньей и Дадли. Вот только лицо её выглядело как-то по-другому, и волосы были не светлыми, а невнятного рыжего цвета.

— Лицо попроще, Майкл! Что я тебе говорила о сегодняшнем дне? Всё должно пройти идеально…

Странно. Мальчик отчётливо слышал, что говорила далеко не Петунья. Это был целый хор фальшивых голосов, нестройно выдававший свои партии. По мере того, как женщина играла в имитацию жизни, лицо её медленно расплывалось в стороны, как если бы кто-то его стягивал к затылку. Её рот, треща, жутко подёргивался.

Не было сомнений, что перед Майклом стоял далеко не человек, и даже не призрак воспоминаний. Личина Петунии оказалась лишь чехлом для монстра внутри. Со рта женщины обильно потекла кровь и слюна. Из порвавшихся щёк лезли гигантские челюсти. Как у паука.

Стоило мальчику сделать шаг назад, как он тут же оказался в той самой клетке. На его месте рядом с рыжеволосой Петуньей стоял Гарри.

— Дамблдор величайший волшебник всех времён. Если директор сказал, что ты чудовище, то так оно и есть! — кричал брат по ту сторону.

Майкла резко накрыла жгучая волна ярости. Но её совсем не хотелось подавлять. Мальчик не сопротивлялся желанию слиться с этим чувством, поддаться ему. Ведь он понимал, что это не реальность.

— Считаешь меня монстром, да?! Тогда смотри и не жалуйся!!!

Вместо него говорила его астральная сущность. Как морок, она сначала объяла его, а потом медленно явила себя. Полыхавшие ненавистью глаза. Внушительная челюсть, каждый зуб которой зудел от переполнявшей его жидкой боли. Когти, как огромные гарпуны. И дыхание — горячее, как адский котёл.

Одного взмаха лапы хватило, чтобы снести прутья осточертелой клетки, что угнетает его всю жизнь. Как маленький бешеный акромантул, Майкл прожигал взглядом в заселивших зоопарк уродах здоровенные дыры. Только одна мысль — вцепиться в их маленькие шеи и заставить полопаться их такие же маленькие пустые бошки.

Прыжок.

— Что?

Он не почувствовал землю под ногами.

Он провалился.

Майкл начал стремительно падать в пустоту. Иллюзии рассыпались в песчинки. Снова вокруг была тьма.

Приземление. Голова и спина больно ударились о кровать.

Как только он упал, он открыл глаза. Это уже был не сон. В расплывавшейся картинке он узнал спальню Когтевранской башни.

На улице была чудесная весенняя погода, дул легкий ветерок, и тёплое солнышко светило через витражное окно, роняя на ковёр разноцветных солнечных зайчиков. Вот только всё это никак не резонировало с настроением мальчика. Ему было плохо, причём не только в физическом плане.

Тот-Кого-Нельзя-Называть незримой эфирной сущностью завис над потолком, наблюдая за пробудившимся от кошмара Поттером. По возвращению из западни Майкл дал понять, что пока не хотел с ним говорить о произошедшем. И с того момента они не разговаривали. Лось, потрясённый случившимся с его подопечным, окончательно потерял доверие к Тому и почти круглосуточно стоял настороже, чтобы в случае чего тот быстро получил возмездие на свою призрачную голову. В том, что Лось был на это способен, Реддл не поддавал всякому сомнению, хотя даже представить себе не мог, как это будет выглядеть.

Младший из семьи Поттеров, глубоко задумавшись и накрывшись одеялом, усердно рассматривал свои пальцы. Благодаря расторопности близнецов Уизли, которые, узнав, что Майкл якобы упал на битое стекло, принесли ему рябинового отвара. Ещё больше его удивило то, как они, увидев его в крови, забыли о привычных шутках и в кои-то веки подошли к чему-то серьёзно. Забота близнецов оказалась спасительной для Майкла. Попади он во внимание Дамблдора или кого ещё из его свиты, и эта история могла бы закончится намного хуже.

Все последующие дни от жителей замка Майкл только и слышал, что о нападении на маглорожденную Грейнджер и о том, что какой-то вандал разбил и поджог что-то, что было очень дорого для Дамблдора. Старый волшебник даже не пытался скрыть своё уныние от других учителей. Он то и дело приговаривал о происках Того-кого-нельзя-называть и о сгущавшихся тучах над Хогвартсом. Что же на самом деле произошло в комнате с зеркалом, когтевранец так и не смог понять, хотя и присутствовал там лично.

Мальчишка, удостоверившись, что собственные руки не заживут своей жизнью и не придушат его во сне, отрешенно почесал затылок. Когда же он вернул руку на место, то та уже изменилась в трехпалую когтистую лапу. Том, ставший достаточно плотным за последние дни, но всё ещё невидимый для окружающих, озадаченно ушёл в себя, наблюдая за метаморфозами конечности ребёнка, и, потерявшись в пространстве, врезался головой в потолок. Лось привстав, озадаченно всхрапнул и полез обнюхать своего подопечного.

В дверь постучали.

Майкл, скрывая крайнюю степень отчаяния, спрятал конечность под одеяло.

Не дожидаясь разрешения, в комнату вошла Луна.

— На пороге твоей комнаты подозрительное скопление мозгошмыгов, с тобой все в порядке?

Казалось, в её голосе просматривалось нотки озабоченности состоянием ее друга. Она села на кровать поближе к другу и старательно заглядывала ему в лицо.

— Нет, — убито ответил Майкл.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

На мгновение их взгляды пересеклись.

— Нет, не можешь.

Он грустно улыбнулся. В горле стоял ком. И пускай рука возвращала свой привычный облик, Майкл чувствовал что глубоко под кожей что-то изменилось и больше никогда не станет прежним. Ему дико хотелось есть, ещё больше выпить, но он был так опустошён, что едва мог заставить себя подняться с постели.

Том держал свою озабоченность странной трансформацией Майкла в себе. Это было поразительно и в тоже время пугающе. Тёмный Лорд сотни раз слышал хвастовство ребёнка, какой он сильный членистоногий арахнид по ту сторону миров, но это не подготовило его к таким фокусам. И вроде бы Реддл уже начал смиряться со своей привязанностью к ребёнку, но подсознательно продолжал противиться желанию заботиться о нём.

Луна озадаченно наблюдала за тем, как её первый и лучший друг прилагал усилия, чтобы просто натянуть на себя одежду и собрать вещи.

— Ты собираешься сбежать? — удивленно спросила школьница.