Одну такую от красноречивого имени некой «Грязной бродяжки» он отправил Драко Малфою. Не надо ходить на уроки к Трелони, чтобы знать, какая последовала реакция в гостиной Слизерина.

Любому человеку было бы довольно приятно в прекрасный солнечный день, услышать от кого-то, что ты хорошо одет, или что у тебя красивые глаза. По крайней мере, так полагал когтевранец, собираясь на завтрак. В первую минуту ему показалось (или же хотелось верить), что он ошибся дверью. Стены зала были сплошь увиты пышными, розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. К растерянному от праздничной суматохи Майклу подошли близнецы с компанией. Братья мило улыбались ему, но хитрющие глаза выдавали их истинные намерения. Из рук этих двоих Майкл не горел желанием принимать подарки. Потому что всегда это были не подарки, а эспьеглери. Посмотрев на Луну с нарисованными сердечками под глазами и такими же яркими серьгами, он отчаянно воскликнул:

— И ты, Брут?

Друзья засмеялась. Благо поводов ожидалось для этого много.

На протяжении всего дня гномы, которых как-то умудрился заколдовать Локонс, бесцеремонно сновали из класса в класс, раздавая валентинки и раздражая всех преподавателей. Судьба, однако, оказалась к Майклу благосклонней, и те, кто хотел вручить Майклу по дурацкой открытке, сделали это без посредничества противных существ. Луна и Майкл успели обменяться валентинками ещё утром, от содержания которых оба смеялись так сильно, что их выгнали из гостиной. В той, что Майкл дал Лавгуд, было каллиграфично выведено: «Будешь моим морщерогим кизляком?». А в той, что получил Поттер, девочка искренне написала: «Пока рядом с тобой нет человека, который грел бы твоё сердце, позволь это сделать за него пиву». Близнецы, предсказуемо, начиркали что-то вроде: «Мы будем тебя бесить, но ты терпи». Майкл же отправил им открытку с крысой с бантиком и посланием: «Будете приставать, получите флиппендо по направлению кабинета уролога».

В кабинете Снейпа некий безумец разбил банку с трухой маринованного мурлокомля и выложил из него сердечко. Поттер-младший, как и все, задавался вполне очевидным вопро-сом кто же этот самоубийца, но как только он заметил рядом большой отпечаток копыта, то сразу понял, что к чему. Какое-то время это даже забавляло Майкла, но один из уродливых карликов, напоминавший больше чёрта из табакерки, пристал к нему в самый разгар праздничного ужина. Шуршащее конфетти ни как не могло сгладить наступившую тишину за их столом, которую разбавляли только ехидные смешки. Из-за стола гриффиндорцев послышался заливистое ехидно гоготание. Обернувшись, Майкл хмуро обвёл взглядом знакомую троицу. Шесть пар глаз в предвкушении ждали представления, но к их колоссальному разочарованию карикатура на любвеобильного пьяницу преклонных лет молча отдала Майклу валентинку и скрылась из виду.

Разочарованные стоны мальчик не слушал, а с опаской открыл бежевого цвета открытку. В ней он увидел колдофото, с кокетничающим, голубоглазым детёнышем жмыра. Булка на колдографии играла с вязаного вида рыбиной. Внизу была приписка: «Искренне благодарю за доверие и нового друга».

«Как мило», с пренебрежением выдал свой комментарий Том.

Майкл сел на свое место, пытаясь скрыть глупую улыбку, и передал открытку Луне, и та тоже умилилась. Снова застучали столовые приборы, и студенты как один вспомнили, что им совсем нет никакого дела до какого-то второкурсника с факультета Кандиды, пускай он и был братом того самого Мальчика-Который-Выжил.

«Значит, ты не равнодушен к старосте с Пуффендуя?» — сам не понимая зачем, спросил Том. Майкл поперхнулся водой и закашлялся.

«Что?! Нет!!!» — запротестовал мальчик.

«Да неужели?» — смеялся Реддл.

«Ну, он красивый, добрый и популярный… это подкупает. Но с чего ты, плядь, решил нас записать в пару, сват хренов?» — раздраженно ответил Майкл

«С чего это ты решил, что вы плохая пара?»

«Тебе напомнить что я далеко не самый красивый мальчик в этом замке? У меня серьезные беды с башкой, я херово схожусь с людьми, сомнительное прошлое и до кучи проблемы с контролем эмоций. Ты не понимаешь, Седрик и я это буквально единорог и высраный бездной выкидыш членистоногого».

Поттер расстроенно замолчал. Дневник в который раз задел для него не самую приятную для разговора тему.

Однако, стоило ему выйти из-за стола как…

Ба-дум!!!

Возле стола Гриффиндора началась возня.

— Только не здесь! — вырывался Избранный.

— Стой смийно! — хрюкал гном, дергая его к себе.

— Отпусти меня! — продолжал злится Поттер-старший, не ожидая от карлика такой настырности.

Гарри, пытаясь вырвать свою поклажу из рук купидона, слишком сильно рванув сумку на себя. Раздался хлопок, похожий на выстрел, сумка лопнула, из неё посыпались книги, волшебная палочка, перо и пергамент. Последним выпал пузырёк с чернилами и, конечно, разбился. Гарри бросился подбирать рассыпанные вещи. Он надеялся это успеть сделать до того, как гном начнёт петь!

— Что происходит? — насмешливо проговорил Малфой, выходя из-за стола и манерно растягивая слова. Гарри стал лихорадочно заталкивать вещи в разодранную сумку.

— Из-за чего шум? — раздался ещё один, куда более серьёзный знакомый голос.

Это подоспел Перси Уизли. Гарри, в край испугавшись грядущего позора, решил бросить всё и дать деру, но хитрый гном обхватил руками его колени и повалил на пол. Майкл напряг слух. На лице его невольно растянулась улыбка.

— Ну, вот, — самодовольно кряхтел свалившийся на мальчишку купидон. — Теперь слушай…

Карлик открыл ядовито розовую валентинку, которая, к ужасу Гарри, оказалась ещё и громовещателем. Открытка девчачьим фальшивящим голосом запела. Дети в зале затихли.

Его глаза хоть видят слабо,

Но зеленей, чем чародея жаба,

А волосы его черней тоски,

Чернее классной грифельной доски.

О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал,

Герой, что с Темным Лордом совладал!

В зале разразился хохот. Настолько оглушительный, что от него покосились картины. Золотой мальчик скинул с себя разодетого уродца с крыльями и трусливо выбежал из зала, спотыкаясь на ходу. Майкл сам смеялся как гиена, не забывая втирать выступившие слёзы.

«Надо же! Оказывается и Валентинов день может быть довольно-таки неплохим праздником!»

====== Глава шестнадцатая: «Суета, куда не ткни». ======

Ленивое солнце и вредные порывы ветра ознаменовали начало нового дня. Лужи растаявшего снега устремлялись со скатов к берегу озера. Лёд трещал под натиском избыточных вод и осколками выбрасывался на камни. Студентов ожидали пасхальные каникулы, оттого скверная погода и виды живописной слякоти делала их ожидание ещё томительнее. Вместе с тем второкурсники оказались на пороге нового вопроса, который, как они наивно полагали, влиял на их будущее. В гостиных факультетов вывесили списки дополнительных предметов, которые надо было выбрать к третьему году обучения. Почти всех поглотили долгие, оживлённые споры, где каждый со всей горячностью пытался доказать, что он прав. Невилла, как бы он ни желал быть в стороне от этого шума, вся родня завалила письмами, где уже они, противореча друг другу, пытались перетянуть на себя одеяло и надавить на мальчика, чтобы тот выбрал «правильный» предмет. Растерянный и сбитый с толку гриффиндорец заметно поник духом, а в окружении своих новообретённых друзей он то и дело перечитывал список предметов. Он, бывало, высовывал язык от напряжения в ещё совсем юной голове, и надеждой в глазах спрашивал то близнецов, то Майкла, что труднее — кабалистика или древние руны. Поттер-младший на самом деле даже не догадывался, из чего состоят все эти предметы, но не подал виду и посоветовал своему другу и товарищу тот, чье название внушало предчувствие головной боли.

Майкл, выросший среди магглов, не имел ни малейшего представления о полезности хотя бы одного из вышеупомянутых предметов. Он бы с большим удовольствием вернулся к изучению географии, основам религиозных культур и светской этики. Ну, или обществознания. А не всей вот этой сомнительной чепухи от таких же сомнительных людей, называвших себя профессорами. То, что ему тяжело было назвать науками, в его глазах имело крайне сомнительную перспективу оказаться хотя бы малость полезным.