— Хорошего вам вечера, — услышала она голос Чжоу, но не ответила, просто онемев от чувства безысходности.

Все случилось так быстро, и вот, Седрик скрылся из виду, а она осталась на весь вечер с Беном Бредли. И это был совершенно не тот сценарий, на который она надеялась, когда строила планы пройти в Хогсмид с Седриком. Элизабет резко повернулась к Бену. Но тот, похоже, был готов к ее реакции.

— Что это значит?

Бен примирительно поднял обе руки вверх, будто сдавался.

— Лизз, давай сядем, и я тебе все объясню.

Она нехотя опустилась за столик и скрестила руки на груди, чувствуя себя преданной. Элизабет даже не могла понять, на кого больше сердита — на Седрика, который так легко ее бросил, или на Бена, который все решил за нее.

— Зачем ты попросил Седрика оставить нас наедине? — несколько враждебнее, чем хотела, спросила она. Но казалось, ее прямота ничуть не смутила Бредли. Его вообще было трудно смутить.

— Я всего лишь сказал Седрику, что нам с тобой нужно поговорить. Тебе не кажется, что нам есть что обсудить, Лизз?

— Тебе дать полный ответ или короткий? — исподлобья кинула на него взгляд Элизабет.

— Когда мне предоставляют выбор, я сразу теряюсь и паникую. — Бен откинулся на спинку стула. — Поэтому я никогда не играю в лотерею.

Элизабет даже не улыбнулась. Вместо этого она шумно и тяжело вздохнула. Да! Бен был прав! Она опустила взгляд на руки. Им нужно обсудить их отношения. Тянуть дальше нельзя. Она и так долго избегала разговора с ним. Но что она могла ему сказать? Как она беззаветно влюблена в Седрика? Быть с ним честной — означало навсегда его потерять. Он бы просто перестал с ней общаться.

— Я очень рад, что сегодня ты со мной, здесь, — вдруг тихо произнес Бен. Несмотря на то, что паб был заполнен разговорами людей, его слова прорезались к ней в сознание. И все внутри нее похолодело.

Она заставила себя посмотреть в глаза Бредли. Глаза, полные живой радости. Совсем немного людей смотрели на нее так — тетя Линн, когда приезжала в гости, Седрик, когда они встречались после летних каникул… Казалось, еще минута, и он мог сказать что-то, что они потом никак уже не смогут исправить и что кардинально поменяет их отношения.

— Лиззи, я считаю, что предисловия это пустая трата времени, поэтому сразу спрошу тебя и надеюсь на честный ответ, — произнес Бен, словно прочел ее мысли. — Ты с кем-то встречаешься?

Она мечтала досадить Бену, потому что все еще была на него зла. Но врать было бессмысленно.

— Нет, — четко произнесла Элизабет, и плечи его расслабились.

— Но есть человек, который мне нравится, — честно ответила она, еле удержавшись от того, чтобы кинуть взгляд на Седрика.

Бен немного помолчал, кажется, обдумывая ее ответ.

— А этот человек знает, что он тебе нравится?

Она все же сделала это — посмотрела на Седа, и комок подкатил к горлу.

Седрик с Чжоу стояли и болтали на другом конце паба. Элизабет все не отпускала мысль, что это она должна стоять там — рядом с Седриком. Она знала всех его друзей, и они сотню раз выбирались все вместе в Хогсмид. Она видела, как Чжоу еще неловко в этой компании, как она не чувствует себя там своей, хотя старается изо всех сил спрятать это за природным обаянием. К сожалению, она действительно нравилась его друзьям. С довольным видом потягивая сливочное пиво, Седрик почувствовал взгляд Элизабет на себе, как чувствовал всегда — в Большом Зале или на вокзале Кинг-Кросс, и ответил улыбкой, будто спросил, все ли у нее нормально. Если бы Сед только знал…

— Все очень сложно, — задумчиво произнесла Лиззи, отводя взгляд.

— Ты ошибаешься, — голос Бена стал мягким и доверительным. — Все проще, чем ты думаешь. Тебе стоит только сказать мне, Лизз. Я просто жду твой ответ.

Сказать что? Она совсем не понимала, о чем он говорит. И зачем он это все устроил. Лиззи повернулась, чтобы спросить его, и вздрогнула. Глаза Бена были совсем близко. Так же близко он стоял и там, на крыльце ее дома. Она подумала об их неудачном поцелуе. А затем, каким сонным и беззащитным он был, когда она проснулась рядом с ним в гостиной…

— Неужели ты до сих пор сомневаешься во мне, Лиззи Томпсон? — Бен коснулся ее руки, и Элизабет резко вскочила, едва не опрокинув пиво, к которому не притронулась. Бен поднял на нее взгляд, но она не стала ничего объяснять. Натянула пальто и направилась к выходу, расталкивая людей.

— Лизз!

Бен бросился к ней наперерез через весь зал, и многие оглянулись на них.

— Лиззи, куда ты? — он растерянно развел руками.

Седрик и Чжоу тоже могли это видеть — проскочила мысль. Ей показалось, что они обернулись.

— Прости, Бен, я хочу побыть одна…

— Мы ведь только пришли, — Бен решительно ничего не понимал. — Что случилось?!

Вместо ответа Элизабет толкнула дверь паба на улицу.

Порыв ветра обдал ее холодом, распахнув пальто, с вывески у паба полетел снег. Бен выбежал за ней в одном свитере.

— Ты никогда не перестанешь, да? — резко обернулась к нему Элизабет, запахивая полы пальто и скрещивая руки на груди.

Бен лишь стоял и смотрел на нее в тусклом свете фонаря:

— Не перестану что, Лиззи?

Он не был сердит или обижен. В его взгляде царило лишь искреннее непонимание и непонятная ей доброта, так обычно разговаривают с капризничающими детьми, не понимая истинной сути их слез. И это раздражало.

— Ненавижу, когда ты это делаешь! Ставишь меня в нелепое положение, выставляешь меня дурой. Очередной влюбленной в тебя дурой! — она почувствовала, что ступает на зыбкую почву. Они ни разу не обсуждали с Беном ни их отношения, ни его подружек.

— Так вот в чем дело? — Бена удивленно заулыбался, но это злило. — Очередной влюбленной в меня…

— Я не влюблена в тебя, если ты хочешь знать!

В его глазах мелькнула боль. И это отрезвило ее.

— Бен, я не это имела ввиду…

Элизабет подошла ближе, но Бен не шелохнулся. Стоял, словно не ощущая холода, и пристально смотрел ей в глаза.

— Ну что ж… Вот, кажется, и ответ…

— Ты ничего не спрашивал, — прошептала Лиззи.

— Мое письмо, — усмехнулся он и тоже скрестил руки, словно закрываясь от нее. — Значит, ты его так и не прочитала?

Элизабет опустила взгляд на тающий в грязи под ногами снег. Умереть, казалось, было легче, чем смотреть ему в глаза и ощущать свою вину.

— Я хочу сказать… — Лиззи выжимала из себя последние остатки слов, понимая, что уже ничего этим не спасет. — Все так смотрят на нас. Мне и так за глаза С.О.В. и всей этой кутерьмы с Седриком и его турниром. И теперь еще волноваться, кто что обо мне думает…

— Тебя это волнует? Кто о тебе что думает?

— А тебя нет? — повернулась к нему Элизабет.

— Может, дело в том, что… — взгляд Бена озарился догадкой, — ты стесняешься меня? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.

— Ты и сам знаешь, что это не так, — быстро ответила Лизз, но даже она слышала, как неискренне это прозвучало.

Бен молча смотрел в ответ. На секунду ей показалось, что она может слышать его мысли, весь этот клубок перемешанных чувств внутри: разочарование, огорчение и такое дикое желание быть любимым… Ведь Бен заслуживал любви.

Странное дежа вю промелькнуло в ее сознании — она уже словно стояла вот так на ветру, смотрела в такие же преданные глаза, и сердце ее разрывалось. Эта боль была знакома ей. Она была очень древней.

«Рано или поздно тебе придется сделать выбор, Салазар.»

«Я всегда выбирал тебя, разве ты не помнишь?»

«Я помню, что ты умеешь искусно лгать…»

«Но не о своих чувствах к тебе…»

— Рано или поздно тебе придется выбрать…

Лизз заморгала.

— Что?

— Решить, кто я тебе, Лизз, — пожал он плечами.

— Бен… — тяжело выдохнула она, не зная, что сказать. У нее не было сил для подобных разговоров. — Я думаю…

— А я думаю, что нам не стоит общаться какое-то время, пока ты не определишься.

Сказав это, Бен медленно повернулся и просто зашел в паб, не дожидаясь ее ответа. А Лиззи стояла и смотрела на закрытую дверь.