С утра соображалось туго. Она еле открыла глаза, когда проснулась, и до сих пор пребывала в состоянии сомнамбулы.

— Плохо спала? — участливо посмотрела на нее тетя.

Лиззи сделала большой глоток кофе и взяла блинчик, успев подумать, что в Школе такой роскоши не будет — только пудинги и тыквенный сок.

— Писала письмо Седрику, — призналась она. И это было правдой.

Не в силах заснуть, Лизз все–таки усадила себя за стол и написала — всего несколько строк. Спрашивала, как дела, и смогут ли они поговорить, как только она приедет. Ни слова извинений за их последний разговор и про загадку. Она понимала, толка от такого письма было мало, но все–таки это уже было первым шагом к примирению.

— Значит, все-таки Седрик? — усмехнулась Линн. — Не Бен?

Этот вопрос поставил Элизабет в тупик.

— Мы не встречаемся с Беном. А с Седриком просто друзья, — произнесла она не очень уверенно, не глядя на Линн.

Тетя помолчала какое-то время, и Лиззи почувствовала, как она хитро улыбается.

— Эта история напоминает мне еще одну похожую историю, — продолжила она, и Лизз все-таки подняла взгляд.

— Твои мама с папой, — пояснила Линн. — Они с детства были друзьями, с самого первого курса в Хогвартсе. И поняли, что между ними есть что-то большее, только когда твоя мама собралась под венец с папиным другом.

— Что? Мама хотела выйти за другого? — Лизз не верила своим ушам. Мама никогда не делилась с ней историями из прошлого.

Кажется, Линн получала удовольствие от удивления племянницы и от раскрытия семейных секретов. Она широко улыбнулась.

— Разумеется, все это оказалось несерьезным. Твой папа признался, что любит ее больше, чем просто друга, и они почти сразу поженились.

Элизабет была так поражена, что у нее даже пропал аппетит. Она отодвинула тарелку с блинчиками подальше и уставилась на кружку в руках. В своем воображении она пыталась воссоздать, как это было много лет назад, когда ее родители были ее возраста. Что они чувствовали тогда, какие у них были отношения. Папа признался маме в своих чувствах, когда у нее уже был другой парень… Это определенно требовало большого мужества. На миг она представила, что признается Седрику. Признается, несмотря ни на что — даже на его отношения с Чжоу… Нет, она никогда не сможет этого сделать.

— Лиззи, пора, — голос тети Линн и гудок такси за окном вернули ее к реальности.

Лизз шумно выдохнула и поднялась, отгоняя мрачные мысли.

Они загрузили ее чемодан с вещами, половину из которых Элизабет так и не достала, и теперь не понимала, зачем так много взяла с собой. На платформе девять и три четверти совсем не было людей. Поезд уже был готов отправиться в Хогвартс, но на перроне было от силы десять студентов.

Элизабет огляделась с мыслью, что среди них может быть и Бен. Видеть его, а тем более, ехать с ним несколько часов ей бы хотелось меньше всего. Так что она мечтала поскорее скрыться в одном из вагонов.

Она наспех обняла тетю Линн.

— Спасибо, — сама не зная, за что благодарит, произнесла она ей на ухо.

— Не за что, — услышала ответ.

Линн отстранилась с мягкой улыбкой.

— Хорошей дороги, как доберешься, пришли мне сову.

— Да, конечно.

Элизабет отправила чемодан заклинанием в вагон и поднялась следом по ступенькам.

— Ой, Лиззи! — воскликнула тетя Линн, и Лизз обернулась. — Я совсем забыла. Письмо!

Линн протягивала ей конверт. Не совсем понимая, Элизабет взяла его.

— Оно пришло сегодня утром, — пояснила тетя. Лиззи опустила взгляд на подпись отправителя и удивленно подняла обратно. Оно было от Бредли.

Они переглянулись с тетей.

— Так Седрик или Бен? — хитро прищурилась Линн. Лизз только закатила глаза.

Поезд дал свисток, пора было заходить в вагоны.

— Сообщи мне, когда примешь решение! — крикнула Линн, перекрикивая шум поезда.

Лизз только кивнула, помахала рукой и зашла внутрь.

Кинув последний взгляд на Линн из окна, Элизабет пошла к самому отдаленному вагону, слава Мерлину, никого не встретив по пути. Она зашла внутрь — вагон был пуст — и заблокировала дверь заклинанием. Теперь до самого Хогвартса никто не смог бы ее побеспокоить.

Уже заняв место у окна, Лизз с удивлением обнаружила, что все еще держит в руках письмо от Бена. Нехорошие предчувствия закрались внутрь. Что–то подсказывало, что следующий семестр будет намного напряженнее предыдущего. Ей придется видеться с Беном каждый день. И возможно, пришло время как–то определить их отношения. А она сама пока не знала, чего от них хочет.

Немного посомневавшись, Лизз кинула письмо в сумку. А вместо него вытащила из сумки альбом.

В нем были изрисованы все листы, и уголки уже начали немного пачкаться и загибаться. Ее самые последние работы. Элизабет перевернула пару страниц и посмотрела на один из портретов. Седрик.

Набросок был выполнен живыми карандашами и принадлежал к серии портретов Чемпионов, о которых еще в начале семестра ее просила Чжоу. Флер Делакур, Виктор Крам. Поттер так и не был дорисован — лишь невнятные линии, обозначающие черты лица и очки.

Седрик был проработан лучше всех — и, казалось, совсем не отличался от себя настоящего. Она остро ощутила тоску по нему.

«Бен или Седрик?» — прозвучал в голове голос тети Линн. Но как можно было их сравнивать?

Элизабет перевернула еще пару страниц — хотела найти портрет Бена, но вдруг остановилась на другом рисунке. Это был портрет Ровены. Его они обсуждали с Линн, и тетя заметила их с Лиззи поразительное сходство… Но не это заставило ее замереть над рисунком.

«На ней твой медальон», — сказала тогда Линн.

Только сейчас, внимательней всматриваясь в рисунок, Элизабет все больше понимала, что с «ее» медальоном что-то не так.

Ровена улыбалась ей с портрета таинственной манящей улыбкой, будто призывая наклониться поближе. И когда Лизз это сделала, Ровена неуловимо пожала плечами, отчего нарисованный медальон на шее Основательницы перевернулся. И Элизабет отпрянула в удивлении: вместо гравировки орла на медальоне показалась двойная S. Знак Салазара Слизерина.

«– Что в медальоне, Салазар?

— Переверни и узнаешь…»

Забытые фразы из чужого прошлого. Лизз стало не по себе.

Она еще раз внимательно изучила рисунок. Но все было по–прежнему. Медальон неподвижно висел на грациозной шее Ровены. На золотом круге виднелась гравировка орла.

Ей просто показалось.

«Это все из-за того, что ты не выспалась», — мысленно сказала себе Лизз и медленно закрыла альбом. Только непонятное чувство страха и волнения от чего-то неизвестного, что ей еще предстоит узнать, еще долго не отпускало ее.

========== Глава 16 ==========

На улице было холодно настолько, что Элизабет не чувствовала пальцы рук. Она поднесла их ко рту и подышала. Наружу вырвался небольшой клубочек пара, но теплей рукам от этого не стало.

Лиззи приехала только вчера, а с утра за завтраком уже держала в руках расписание на семестр. Первой парой, как ни странно, оказалась гербология.

Ее соседки по комнате сидели рядом и обсуждали, как здорово было на каникулах в Хогвартсе и кто с кем пойдет в Хогсмид в эту субботу. Кира собиралась пойти с Лазаром, их поход на бал перерос в роман. А Чжоу говорила, что они с Седриком отлично отдохнули и после таких каникул можно с новыми силами приступить к учебе.

А как она провела каникулы? Элизабет нечего было им рассказать. Поездка в Лощину ни для кого не была событием с большой буквы. Кроме нее, конечно. Нее и Бена. Про Бредли она тоже не хотела распространяться. И уж тем более Элизабет держала в секрете свои видения и тревоги по поводу медальона. Может, ей и нужно было обсудить это с кем-то, но не с ними — такими счастливыми и беззаботными. Они бы просто не поняли.

В глубине души Лизз пожалела, что все же уехала и таким образом освободила Седрика от себя, а все его время заняла Чжоу. Седрик так и не ответил на ее лаконичное письмо, которое она набросала ему дома. Конечно, он мог быть просто занят, Элизабет хотела бы в это верить.