Она задумалась. Руны. Руны на увиденном ей Договоре Четырех.

Она порылась в сумке и достала пачку буклетов, которые ей дала библиотекарша — в одном из них был каталог экспонатов музея с колдографиями. Там она быстро нашла Договор об Основании Хогвартса. На фото он был запечатлен на стойке под стеклом, как в реальности. Если приглядеться, можно было разобрать оставленные Салазаром Слизерином руны под его подписью. Ровена сразу поняла их смысл. Вечный круг жизни. Уроборос — назвала его Ровена. Что–то знакомое… Это из мифологии? Где она могла это слышать?

Элизабет незаметно достала медальон и сжала в руке. В последнее время это был самый эффективный и простой способ доставать неизвестную информацию.

На этот раз она окунулась в собственную память, а не в память Ровены. Она напряглась, снова входя в это состояние. Вот она стоит вместе с Салазаром, Годриком и Хельгой в подземельях Хогвартса, документ перед ней на дубовом столе. Отгадка так близко. Она наклоняется над ним, чтобы прочесть еще раз…

Но против усилий памяти и воображения, ее видение расползалось, и совсем другие образы стали уносить ее за собой. Мир вокруг начал меняться с головокружительной быстротой.

Перед глазами все расплывалось, потребовалось время, чтобы понять, где она оказалась на этот раз. Сумерки и туман. Из–за них контуры окружающего пространства были нечеткими. Густой лес, жухлая листва под ногами, сырой холодный воздух Англии… Но даже при такой видимости она знала все наизусть, ноги сами несли ее …

Подхватывая цепляющуюся за кустарники юбку и отводя ветки от лица, она бежала по узким тропинкам. Она двигалась вдоль ручья — это был нажедный ориентир, он вел ее точно к цели. Старинным менгирам в лесу. Ей нужно успеть до того, как сядет солнце — оно уже почти скрылось за горизонтом. Но это не страшно. Она почти была на месте. Пересекла небольшую опушку, оставив позади ручей, и замерла. Перед ней открывалось небольшое пространство — стоящие ровным кругом деревья, будто выстроенные специально. В центре виднелось невысокое сооружение — выложенный камнями круг. Приглядевшись, можно было различить на их поверхности высеченные знаки, напоминающие руны. Именно здесь можно совершить задуманное. Вечный круг света и тьмы, переход из мира мертвых в мир живых.

Она вскинула взгляд на небо, красный диск солнца едва виднелся над горизонтом. Все вокруг погрузилось в оцепенелую тишину, такую пронзительную, что в ушах зазвенело. Не глядя, она нашла рукой медальон на груди и сжала кругляш. Она закрыла глаза, сосредоточив все свои мысли на одном предмете — медальоне. Он становился теплым в ее руках, словно в нем начинала биться жизнь. Все сильнее и сильнее, со своим собственным пульсом. Внутри него что-то было. Оставалось лишь открыть его.

Удивление и страх захватили ее вместе с внезапным пониманием: «Медальон никогда не был пустым. Все это время внутри него что-то находилось».

Но что там было?

На какой-то миг Элизабет поняла, что это уже не видение. Что это не ход мыслей Ровены. Ровена знала, что там было! Осознание, что в медальоне что-то есть, было ее собственным — осознанием Элизабет! Ей нужно открыть его!

Но чем больше она пыталась сосредоточить свое внимание на медальоне и его содержимым, тем больше образы ускользали от нее. Какая-то сила сопротивлялась ей, закрывая ее разум от нее самой. Картинка таяла, и Ровена, стоящая с медальоном в руках у каменного круга, уносилась куда-то далеко. Видения превращались в случайный набор бессвязных образов.

Медальон раскалялся все больше, он уже горел огнем в ее руке, она отдернула руку и посмотрела на ладонь. Странно, но следа не было — ожог был лишь ее воображением. Медальон мирно покачивался у нее на шее. Она огляделась — потребовалось какое-то время, чтобы понять, кто она и где находится. Столики, люди, запах кофе — она в кондитерской. Взгляд ее упал на светловолосого парня у кассы. Бен. С ней был Бен…

Голова ее плыла кругом, краски смешивались. И Элизабет с удивлением обнаружила, что и стол перед ней и Бен у кассы поплыли куда-то назад. Еще секунда, и сознание было готово ее покинуть. Она зацепилась за край стола, чтобы не упасть.

Бен уже спешил к ней назад с булочками и кофе, улыбаясь.

— Не знаю, какой ты любишь — латте или ирландский, так что взял и тот, и другой.

— Спасибо, — Элизабет выдавила бледную улыбку и потянулась за кофе.

Все-таки, это была плохая идея — взять Бена с собой, подумала она мрачно, размешивая сахар в чашке. Она должна была предположить, что медальон может ожить. Ровена действительно была когда-то в этих местах — за пару-тройку миль отсюда. И ее память оживала вместе с ее медальоном.

— Что с тобой сегодня? — прервал ее мысли Бен. — Ты весь день какая–то задумчивая.

— Все хорошо, — соврала Лизз, отпивая из чашки. Вкус кофе бодрил и грел изнутри. Головокружение отступало, и Элизабет немного расслабилась.

— Лиззи, не надо меня обманывать.

Эта фраза заставила ее похолодеть изнутри. Она подняла взгляд. Бен по–доброму смотрел на нее, как на ребенка, чьи уловки видны насквозь:

— Я же вижу, что с тобой что-то не так.

— Я не обманываю… — она попыталась принять невинный вид.

— Тогда я сейчас отправлю сову твоей совести и узнаю, как часто ты к ней обращаешься.

Лиззи послала ему извиняющийся взгляд:

— Бен… прости меня. Просто… Ты не поймешь.

— Ну, так объясни мне, — попросил он. Это прозвучало так, словно для него делиться чем-то сокровенным с другими людьми было естественно. И если кто–то что–то не понимал, достаточно было банального объяснения. К сожалению, подумала она, некоторые вещи объяснить невозможно.

— Я умнее, чем ты думаешь, и могу сложить два и два, — продолжил Бен. — Твои обмороки в Школе перед отъездом, и здесь ты какая-то потерянная. С тобой что-то происходит, и тебе лучше самой сказать, в чем дело, прежде, чем моя неукротимая фантазия сама найдет этому объяснение.

Элизабет вздохнула.

— Я обещаю, что непременно расскажу тебе каждую деталь моей скучной жизни и отвечу на все занудные вопросы о себе, но не сейчас. Пока еще рано. Со временем ты все узнаешь. Обещаю.

В глазах Бена она прочитала сомнение. Такой ответ его не удовлетворил.

— Но…

— Ты мне доверяешь? — немного резко спросила она прежде, чем он завалит ее вопросами.

Бен в замешательстве уставился на нее.

— А ты мне? — задал он встречный вопрос.

— Разумеется, — соврала Лизз, не моргнув и глазом.

Какое-то время Бен молчал. А затем покачал головой, словно удивляясь чему–то.

— Откуда это в тебе? Из тебя ни слова не вытянешь, с твоими способностями работать только в ряду Авроров.

Лиззи улыбнулась:

— Да, у меня много бесполезных талантов, Например, я знаю весь учебник Трансфигурации наизусть, — похвасталась она.

— О да, ты, действительно знаешь, чем меня зацепить, — усмехнулся Бредли, откусывая пирожное.

Разговор их принял шутливый тон, и они оба заметно расслабились.

В глазах Бена читалось веселье. Солнце играло на морозных узорах окон. И Элизабет подумала, что было что–то особенно милое в том, чтобы сидеть и болтать с Беном Бредли в этой уютной кондитерской за сотни миль от дома. И эта мысль принесла тепло и долгожданное спокойствие. Впервые за их долгое и напряженное путешествие.

*

Солнце уже ушло из зенита и стремилось к горизонту, когда они вышли из кондитерской и двинулись по небольшой тропинке прогулочным шагом. До поезда оставался еще час.

Элизабет шла рядом с Беном, думая о музее и своей курсовой.

Эта поездка получилась не совсем такой, как она ожидала. Она не нашла ничего ни в музее, ни в библиотеке. Только несколько непонятных загадок из прошлого. Фраза под подписью Салазара Слизерина. И что-то, хранящееся в ее медальоне.

От этой мысли ей стало не по себе. Она даже остановилась.

А что если прямо сейчас внутри медальона, который висит у нее под одеждой, скрытый ото всех, находится нечто опасное? И никто не узнает, если из-за этого с ней что-то случится. Почему ей раньше не приходило в голову, что подобные игры с артефактами могут иметь последствия? И что ей сейчас делать? Снять и не носить его? Потерять связь с Ровеной? Ее душой, разумом и силой? Она даже не могла допустить мысль, что это возможно. Они были едины. Навсегда. Теперь она никак не могла представить, что Ровена исчезнет из ее жизни.