— Прости, Бен, — выдавила она. — Мне так стыдно. Прости за то, что я сбежала.
— Мне все ясно, — произнес Бен, и она подняла на него глаза. — У тебя похмелье. Поверь, это чувство мне знакомо. Когда просыпаешься с головной болью на утро, словно на ней всю ночь танцевали джигу маленькие феи.
— Что?.. — во взгляде Бена было столько участия, что это пугало.
— Попробуй тыквенный сок, — не замечая ее замешательства, он протягивал ей стакан с оранжевым содержимым.
Элизабет рассеянно опустила на него взгляд. Меньше всего ей хотелось что–то пить.
— В любом случае, надо выпить хоть что-то, — произнес Бен, ставя возле нее стакан. — Или, давай, я лучше тебе достану мандариновых пастилок, — потянулся он через стол к яркой тарелке.
Элизабет слушала его, но слова проходили мимо ее сознания. Почему он говорит это все? Почему ведет себя, как ни в чем не бывало? Ему действительно было не все равно, как она себя чувствует. Но от этой мысли тошнота подкатила к горлу новой волной.
— Извини, Бен, я… мне надо… — еле слышно прервала она его и поднялась.
Элизабет прижала салфетку ко рту и выскочила из зала.
*
Она едва успела добежать до ванной на втором этаже. Ее стошнило. Но от этого сразу стало намного легче. Тяжело дыша, Элизабет открыла кран, уставившись на льющуюся воду. Ее все еще немного лихорадило. Она ополоснула лицо и прополоскала рот.
Глядя, как льются струи воды, Лизз снова подумала о Бене. И под ложечкой неприятно потянуло от нового приступа паники. Его понимание и забота наводили на нее ужас. А вчера он так искренне говорил с ней о своем отце, и она сама рассказала ему слишком много о Ровене. Эта степень искренности теперь обязывала их к каким–то более близким отношениям. Наверняка, он думает, что они теперь друзья или, еще хуже, влюбленная парочка…
Ей живо представилось, что было бы, если бы они начали встречаться. Ходить вместе по коридорам, гулять у озера, делать домашние задания по вечерам. Всюду, куда бы она ни пошла, ей бы пришлось брать Бена с собой. Посвящать его во все свои дела. Общаться с его друзьями. Везде, всегда — рядом с ним! И все вокруг, вся школа, обсуждала бы их отношения — за завтраком, на уроках…
Элизабет сердито закрыла кран. Еще не хватало стать очередной подружкой Бредли! Ее щеки горели при мысли, что нужно вернуться в Зал. Как она посмотрит ему в глаза? А если не возвращаться, то ей все равно придется увидеться с Беном — рано или поздно. И поговорить. Элизабет положила руку на мокрый лоб. Она не сможет. Не сегодня, и не в таком состоянии.
Она все равно решила уехать на каникулы домой. Так что сейчас она просто пойдет в свою комнату, соберет чемодан и будет дожидаться кареты до Хогсмида. А потом, когда вернется через пару недель, сможет спокойно поговорить с Беном. Время все расставит на свои места.
Элизабет кинула на себя в зеркало быстрый взгляд и вышла в коридор.
— Тебе все-таки стоит выпить сока, — Бен ждал ее у двери ванной комнаты в коридоре.
— А тебе не стоит меня пугать! — заорала она, и голос ее отлетел от стен гулким эхом. И шумно выдохнула, сама только сейчас осознавая, в каком она напряжении.
— Извини, Бен, — обессилено прислонилась Элизабет к стене.
— Да все в порядке, — пожал он плечом, вставая рядом с ней. — Я понимаю.
Он не выглядел обескураженным или обиженным. Наоборот, все тот же довольный вид. Она закрыла глаза, слушая звенящую пустоту в голове. Думать о чем–либо казалось совершенно нереальным.
Они помолчали какое–то время.
— Ну так… чем думаешь заняться сегодня вечером? У меня есть пара интересных идей, — нарушил тишину Бен.
Элизабет резко открыла глаза, уставившись перед собой. Определенно, он думает, что они встречаются.
— Бен, — повернулась она к нему, изо всех сил надеясь быть услышанной. — Нам нужно поговорить, поставить все точки над «и»… но, наверное, стоять и обсуждать такие вещи у ванной комнаты девочек не самая хорошая идея.
В глазах Бена мелькнуло странное выражение, похожее на непонимание.
— Отлично, — неуверенно улыбнулся он, — давай прогуляемся. На улице хорошая погода. Поиграем в снежки. А разговоры оставим на вечер.
— Я уезжаю сегодня, — коротко произнесла она.
Бен не ответил. Элизабет так не хотелось огорчать его, но она не могла иначе. И стоять здесь больше тоже не могла.
Бен помолчал, качнулся на пятках взад-вперед. И снова поднял взгляд, в котором читались остатки надежды:
— Может, я помогу тебе собраться или провожу тебя?
Нет, она не сможет никогда ему сказать, глядя в эти глаза. Ни сейчас у ванной, ни где-либо еще потом.
— Мне нужно собираться, — промямлила Элизабет, презирая себя за малодушие, — осталось совсем немного времени на сборы. Прости. Давай поговорим попозже?..
Бен кивнул.
— Да, конечно, — взгляд его светился участием и пониманием. Он шутливо поправил ей выбившуюся прядку в челке и подмигнул. — Надеюсь, еще увидимся перед отъездом.
И, не дожидаясь ее ответа, зашагал по коридору, ни разу не обернувшись.
Она смотрела ему вслед. Студенты уже возвращались с завтрака, обсуждая каникулы, и спешили поскорее во двор. Они неслись мимо пестрым шумным потоком, но она стояла в странном ступоре.
Бен… Где–то в глубине души Лизз даже жалела, что они сблизились. Это только все запутало. Нужно было быть с ним честной. Нужно было сказать ему, что надеяться не на что. Но его симпатия к ней грела душу, а Элизабет уже успела забыть, каково это, когда кто-то любит тебя. Даже пусть это было бы и эгоистично. Так что она могла сказать ему? Что не хочет его отпускать от себя, но он ей дорог как друг? На ее взгляд, услышать подобное гораздо хуже, чем «я тебя не люблю».
— Лиззи! — разнеслось по коридору из толпы. Она крутнулась на пятках назад. Знакомый голос выдернул ее в реальность.
Сердце ее сделало безумное сальто. Это был Седрик. Первым чувством при виде него был новый приступ страха. А потом — дикое желание убежать и закрыться в комнате. Но Элизабет не шелохнулась. Лишь наблюдала, как он подходит и останавливается рядом с ней.
— Я повсюду тебя искал сегодня, — Седрик широко улыбался. Похоже, он уже побывал на улице — красные с мороза щеки, пара тающих снежинок в растрепанных волосах. Вид у него был немного помятый и невыспавшийся, но он был в отличном настроении.
— Да?.. — она апатично смотрела на друга.
— Что с тобой? С тобой все в порядке? — Седрик взял ее за локоть и отвел подальше от потока студентов к подоконнику. — Как прошел вечер? Мне показалось, ты была чем–то расстроена.
Лизз опустилась на подоконник и потерла лицо ладонями. Она неимоверно устала. И тратить силы на разговоры совсем не хотелось.
— Так зачем ты меня искал? — спросила она, наконец, скорее просто для того, чтобы что–то спросить.
— Узнать, как ты, — пожал плечами Седрик, присаживаясь рядом. — Некоторые люди называют это дружбой, Лизз.
Элизабет устало подняла глаза на Седрика.
— И потом, — продолжил он, — вчера мы собрались провести весь день вместе.
— Я уезжаю сегодня, — один в один повторила она фразу, сказанную Бену пятью минутами ранее.
Кажется, Седрик даже не удивился. И даже не приложил усилия, чтобы сделать вид, будто расстроился. Чуть позже до Лизз дошло — Чжоу, наверное, уже сообщила ему. И от этой мысли внутри стало тяжело и неприятно.
— Так что, я, пожалуй, пойду, — поджала губы Элизабет, так и не дождавшись его реакции. — Знаешь, сборы и все такое, занимают много времени.
— Постой, Лиззи, — Седрик успел поймать ее за руку, прежде чем она отошла от окна. Элизабет вздрогнула. Его пальцы были теплыми и мягкими. Но он почти сразу разжал их, привлекая ее сесть обратно на подоконник. Нехотя Лизз последовала этому негласному предложению.
— На самом деле, я хотел еще кое-что спросить, пока ты не уехала, — глаза его как-то странно заблестели, — только обещай не сердиться.
