— Роджер вчера весь вечер меня избегал с этой вейлой! А когда она уедет, он снова вспомнит, что у него есть сестра, которая помогает ему с домашними заданиями.

— Да ладно тебе, Дора, это же мальчишки. Они всегда так — им просто надо порисоваться.

Девчонки собирались на завтрак, обсуждая вчерашние события. Она снова закрыла глаза, жалея, что еще не может заткнуть уши, чтобы остаться в полном небытие.

— И вспомни, — продолжала Кира, — ты так же бесилась, когда ему приглянулась Падма Патил, а теперь вы неплохо ладите.

— Не напоминай мне об этом, — Дора сердито хлопнула ящичком тумбочки, доставая принадлежности для ванной и расческу, — я тогда три года на него злилась.

— Вообще–то, это было в прошлом году, — сонно заметила Мариетта, сидящая на заправленной кровати.

— Вот именно! Значит, осталось еще два года, — улыбнулась Дора, сдерживая смех. Похоже, гнев уже прошел. С ней всегда было так. Легко воспламенялась, быстро отходила. Хорошее сочетание для друга, подумала Элизабет.

— Лиззи, вставай, мы видели, что ты проснулась, — услышала она голос Киры.

«И сделали все возможное для этого», — мрачно добавила она про себя.

— Через десять минут начинается завтрак, — ни к кому конкретно не обращаясь проинформировала Дора, возвращаясь из ванной комнаты. Она уже успела переодеть пижаму и сейчас принялась что–то делать со своими буйными волосами.

— Эти заклятья для волос хороши только на один вечер, потом можно подстригаться налысо, — пыхтя произнесла она.

— Зато потом не надо будет тратиться на уход, — засмеялась Кира. Она тоже уже наводила последние штрихи во внешности.

Зачем девчонки собирались так тщательно, было непонятно — все равно на утро все будут выглядеть одинаково за столом — сонные, растрепанные и счастливые.

Завтрак. Лизз прислушалась к себе. В животе урчало от голода, но к горлу подкатывала тошнота — сочетание, неведомое ей до сих пор. Может, это и есть похмелье?

Пересилив себя, она все–таки села в кровати. Так и не открыв глаза. Голова раскалывалась, и она боялась, что если увидит солнечный свет, то та просто разлетится на кусочки.

— Ты же пришла раньше нас всех, — спиной Элизабет почувствовала, что эта фраза Доры была адресована именно ей. — Должна была успеть выспаться.

Элизабет тяжело вздохнула и встала, все–таки открыв глаза. Впрочем, тут же поморщилась. Наугад достала что–то из шкафа словно сомнамбула.

— А где Чжоу? — вяло поинтересовалась она.

Девчонки обернулись в дверях:

— Она ушла раньше нас всех, мы даже не успели ее застукать и расспросить хорошенько.

— Наверное, у них с Седриком романтический завтрак, подальше ото всех. Почему бы и нет?

— С Седриком? — повторила Элизабет. И села обратно на кровать с вытащенной из шкафа мантией. Неожиданно ей расхотелось вообще куда–либо идти. Голод не самое страшное, что она может терпеть, гораздо страшнее идти на завтрак и там смотреть на чужие веселые лица. Седрика и Чжоу, например. И Бена Бредли…

Ох, Бен… Элизабет зажмурилась от приступа паники. Как она посмотрит ему в глаза за завтраком? Она просто сбежала ночью. И почему–то теперь казалось, что отношения их невероятно запутались за то время, пока она спала.

— Лизз, тебя ждать?.. Или ты вот так посидишь здесь и еще поспишь пару часиков?

— А?.. — с трудом открыла глаза. — Идите, я вас догоню.

Она побрела в ванную с зубной щеткой, услышав, как дверь захлопнулась. Мозг совершенно не соображал.

Элизабет прополоскала рот и уставилась на собственное отражение. Спутанные волосы, серое лицо, впалые щеки и почти черные круги под глазами. Она была похожа на узницу Азкабана. Внутри было неспокойно. Она боялась встретить Бена. Она не хотела видеть Седрика и Чжоу. Ей не хотелось уезжать домой, пока все будут веселиться на каникулах. Ей просто нужно было пережить этот день.

— Прекрати ныть, — она прислонилась лбом к холодному зеркалу и тут же подумала, что бы ответило ей ее домашнее зеркало. Например, «Сама прекрати» или «Ну вот, началась моя любимая часть самобичевания…»

Хорошая мысль, подумала Лизз, прожить хоть одно утро без нытья и жалости к себе. Это будет что-то новое. Это будет по–взрослому.

И горько усмехнулась. Интуиция говорила, что случится что–то нехорошее, если она пойдет на завтрак. Хотя что-то нехорошее постоянно случалось, куда бы она ни шла.

*

Зал был полон веселья. Под прозрачным потолком гуляло эхо сотен голосов. Элизабет нашла местечко рядом с девчонками, напротив Роджера Девиса и Маркуса Белби. Когда она подошла, они успели уже съесть половину завтрака и обсудить половину присутствующих в зале. Сейчас Дора вовсю препиралась с братом.

— Нет, ты просто невозможен, — тыкала она в него беконом на вилке. — Я все расскажу маме, какой ты безалаберный. А вот когда начнутся занятия…

Роджер закатил глаза в выразительном жесте:

— Сегодня первый день каникул, Дор…

— Между прочим, — Дора, наконец, засунула в рот бекон и стала активно жевать, — даже на каникулах надо заниматься, Роджер. У нас вообще С.О.В. в этом году, нельзя терять времени.

— Ты говоришь, как МакГонагалл, — фыркнула Кира в свой стакан с соком. И Дора тут же обратила свой праведный гнев на нее.

— Нет, — повернулась она к Кире, сверкая глазами, — это голос моей совести.

— Ну, так он звучит как твой обычный голос, — пожал плечами Роджер, и поднялся. — Ты идешь? — ткнул он в плечо Маркуса. — А то здесь прямо ведьминский шабаш какой–то, да и без нас начнется все веселье.

— Ты про битву зачарованными снежками во дворе? — поинтересовалась Кира. — Мы к вам присоединимся.

— Давайте, а то моя сестра забудет, что значит веселиться, и монстр, который в нее вселился, поработит мир, — усмехнулся Роджер, уклоняясь от удара Доры.

Маркус, уплетая последние куски яичницы, поспешил за ним.

Дора уткнулась обратно в тарелку. Похоже, вся эта история с Роджером ее действительно расстраивала. А может, ее просто нервировала необходимость браться за С.О.В. на каникулах.

— Сегодня он просто ужасен, — проворчала она.

— Он прав. Сегодня твой внутренний голос громче, чем обычно, — пожала плечами Кира. — Мы можем взяться за уроки и завтра, — и энергично затеребила ее за рукав: — Дора, смотри, смотри, по–моему, Энтони тебе подмигнул! Похоже, после вчерашнего бала у тебя появился поклонник…

— Ну не знаю, он всегда мне казался не особо сообразительным…

— Вряд ли вам придется писать совместный учебник по Трансфигурации. Вчера он точно так же на тебя смотрел, пока не уснул возле чаши с пуншем…

Элизабет рассеянно слушала сокурсниц. Она окинула усталым взглядом зал. Учеников было меньше, чем обычно. Видимо, многие еще отсыпались. Седрика и Чжоу не было за столами. И это даже радовало. Она бы не хотела видеть их сейчас в своем болезненном состоянии.

Если бы она сама еще чувствовала себя получше, то утро было бы не таким ужасным. Лизз с неприязнью поглядела на содержимое тарелки. Пудинг с кленовым сиропом выглядел весьма аппетитным. И она даже вяло поковырялась в нем. Но пока она собиралась на завтрак, тошнота победила голод.

— Ты проковыряешь в тарелке дырку в другое измерение, — послышался голос справа.

Она резко повернулась в полной уверенности, что там должны быть Кира и Дора. Но вместо них Бен Бредли сидел и смотрел на нее.

Элизабет отвлеченно вспомнила, что девочки что-то говорили про снежные игры во дворе. И она еще думала, присоединиться к ним или нет. А тут даже не заметила, как они ретировались, и не позвали ее с собой. Впрочем, чему тут удивляться.

Мерлин, почему она думает об этом, когда надо придумать, что сказать Бену? Вот же он сидит и сверлит ее взглядом. А в голове сплошной хаос.

— Как ты, Лизз, как себя чувствуешь? — голос Бена доносился до нее как в туманном сне.

Элизабет поняла, что голова сейчас взорвется. Или содержимое желудка вырвется на свободу. Она уронила голову на руки прямо посреди обеденного стола.