— Ты откуда так поздно? — на ходу поинтересовалась она.

— С консультации Бинса, — поморщилась Элзабет. Вспоминать ее не очень–то хотелось.

— Понимаю, — протянула Кира. — И сочувствую. Хотя, что может быть приятнее успокаивающего голоса Бинса перед сном.

Они шли какое-то время молчании. И почти добрались до башни Рейвенкло, когда завернули в один из коридоров и случайно наткнулись на Чжоу.

— Ой, — вскрикнула Кира, едва не столкнувшись с ней, — Чжоу? Что ты тут делаешь?

Элизабет внимательно посмотрела на девушку — та выглядела как–то странно.

— Он пригласил меня на бал, — произнесла Чжоу, даже не пытаясь скрыть переполняющую, льющуюся через край радость. Ее лицо прямо-таки светилось в полутьме коридора. Она прижала дрожащие ладони к пылающим щекам. На волосах, в беспорядке рассыпавшихся по плечам, играли блики ближайшего факела, а глаза блестели таким энергичным светом, что Кира невольно рассмеялась, глядя на подругу. Чжоу тоже улыбнулась милой, немного шальной улыбкой, и Лиззи вдруг подумала, какая же она красивая, Мерлин, идеально красивая.

— Что? Кто? — смеясь, спросила Кира, прикладывая ладонь ко лбу Чжоу, якобы проверить температуру. Та только нетерпеливо отмахнулась.

— Мы будем на балу вместе! Я и… Седрик, Седрик Диггори… — она закрыла лицо ладонями, не в силах справиться с эмоциями.

Элизабет показалось, что пол выдернули у нее из-под ног. Седрик?.. Сердце упало, и теперь колотилось где-то в пятках. Она распахнула глаза, пытаясь понять, правильно ли она расслышала. Кира тайком бросила на нее внимательный взгляд и слегка улыбнулась, Элизабет попыталась улыбнуться в ответ, надеясь что они не заметят ее мыслей.

— И ты ответила…? — весело спросила Кира.

— Да! — Чжоу убрала руки от лица и совершенно искренне рассмеялась. — Это было так… волнующе… не передать! Я, я… так… Я даже не представляю, что теперь? Мы пара? — Чжоу говорила быстро, взволнованно и без всякого жеманства, и Элизабет удивилась: как же она раньше не замечала, какая Чжоу уже взрослая, какая она настоящая… Седрик, видимо, заметил.

— Так это же здорово! — Кира улыбнулась.

Глядя на них, Элизабет почувствовала себя фальшивой и совершенно лишней тут. Чжоу глубоко вздохнула, пытаясь справиться с накрывшим с головой счастьем.

— Как же все хорошо, — выдохнула она.

— Ты что, влюбилась? — проницательно прищурилась Кира, а Чжоу, к удивлению Элизабет, покраснела и попыталась увильнуть:

— Не знаю… Идем в гостиную? А то Филч застукает…

— Я забыла кое-что в классе Бинса, — Элизабет постаралась придать голосу непринужденность, сама прекрасно понимая, как фальшиво это звучит. — Мне нужно вернуться.

— Мы можем вместе сходить, — тут же откликнулась Чжоу.

Элизабет чертыхнулась про себя. Как можно быть такой милой?

— Иди, Лиззи, — откликнулась Кира. — А я конвоирую эту сумасшедшую в гостиную, пока она не натворила дел, — шутливо сказала она, и девочки, смеясь, под руку направились по коридору.

Элизабет свернула направо, все еще слыша за спиной их веселые голоса, и размышляя над тем, что Кира, видимо, все поняла куда лучше, чем она сама.

Шаги тихо отдавались эхом в коридорах — путь, доведенный до автоматизма, налево, вверх по ступеням, направо, снова направо, через портрет девушки в кремовом платье (она что-то возмущенно пробормотала во сне) и через коридор напрямик к окну в небольшом тупике. Здесь было очень темно, даже из окна не лился обычный ночной свет: все небо заволокло тучами, наверное, завтра будет снег. Но Элизабет как–то не думалось, что будет завтра.

Когда она приближалась к окну, ей даже в голову не пришло, что тут может быть…

— Седрик? — от неожиданности она подскочила. Это, правда, был он — поднял голову, пытаясь всмотреться в темноту коридора.

— Лизз? Ты что здесь делаешь? — голос был приглушенный и порядком удивленный.

Элизабет не могла подобрать слова… Мерлин, а правда, что она тут делает? Она стояла и думала, что все должно было быть не так, она должна была оказаться там, где нет Седрика, где-нибудь подальше, хотя бы сейчас, хотя бы до завтра… Но вот он здесь, сидит, и она должна ему что–то сказать?

— Лиззи?

–Да, — она тряхнула головой, — я… просто мы с Кирой возвращались из… то есть… Ну, мы столкнулись в коридоре после консультации у Бинса, помнишь я говорила про курсовую? — неловко промямлила она, заметив, как он кивнул. — Ну вот, после консультации я решила прийти сюда… чтобы немного подумать…

Седрик помолчал. Она, как изваяние, стояла на том же месте, боясь приблизиться.

— Иди сюда, — позвал он.

Иди сюда?.. Элизабет пыталась разглядеть в темноте его лицо, но тень скрывала большую его часть. Затем подошла, даже села рядом, как обычно. И замерла, боясь сделать вдох. Ощущение, что что-то между ними с Седриком было не так, которое преследовало ее уже всю неделю, достигло апогея. И сейчас они вдвоем сидели бок о бок как в чьем-то странном сне, как в другой реальности, как двое незнакомых людей… Обычно они болтали о чем угодно, а сейчас молчат, обычно она не думала о том, что есть кто-то, кроме них, а сейчас в ее голове прочно засели мысли о красивой Чжоу. И вдруг она подумала, интересно, о чем сейчас размышляет Седрик? О чем он вообще может сейчас думать? Кроме того, разумеется, что совершил пару часов назад. Конечно… он ведь пришел сюда именно для этого — собраться с мыслями, которые, наверняка, приняли такое же приятное направление, как и у Чжоу, и он сейчас думал о ней… А что он о ней думал? Надо полагать, раз он пригласил ее, то… Сердце ее, казалось, на секунду замерло и перестало биться.

Что же я здесь делаю?..

— Лизз?..

— Да? — слегка хрипло отозвалась она, и прокашлялась.

— Так с кем ты пойдешь на бал? — тихо спросил он, не поворачивая головы.

— Что? — она резко развернулась к нему, уставившись на друга в кромешной тьме. Седрик тоже повернулся, взглянул на нее. Элизабет сжала руки в кулаки от безысходности. Почему-то остро ощутилось, как близко он сейчас сидит — подоконник остался тем же, а вот они выросли… Теперь здесь было тесно для двоих. Она так близко увидела его глаза, которые сейчас были темными, как ночь за спиной, и сильные мальчишеские руки, опирающиеся на подоконник, чуть сгорбленную спину, мятую рубашку с закатанными рукавами… Сумка и скинутая мантия валялись на полу, как обычно, волосы были чуть взъерошены. Все такое знакомое, почти родное, и в то же время… Что происходит?.. Что, Мерлин побери, происходит? Она словно впервые разглядела его, всего, с ног до головы, хотя и было темно. Она необычно остро чувствовала его запах, слышала, как он дышит, и словно почти осязаемо ощущала его взгляд на себе. Вспомнились обрывки какого–то давно забытого разговора:

«– …а как же Седрик?

— Что Седрик? Это же дружба — совсем все по–другому…»

По-другому? По-другому?! Да, всегда было по-другому. В голове пронеслись образы, отрывки, картинки из прошлого… Седрик, лучший друг, с самого детства, всегда кристально прозрачный для нее, она ведь знала его насквозь, все его мечты, все проблемы. И он тоже — знал. Захотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, и может быть тогда вся эта сказка рассыпется, и она вновь окажется в той реальности, которая ей привычна, а перед ней будет сидеть прежний Седрик — ее лучший друг… Но нет — перед ней был какой-то другой Седрик, который — она сглотнула, и все же додумала эту мысль до конца, — который только что пригласил на бал другую девушку. Красивую девушку. Интересную. Сколько у него было девчонок? Море. Она даже не считала. Но что пугало ее сейчас?

Его голос вернул ее на землю.

— Ну, помнишь, ты так мне и не ответила, с кем идешь, — по голосу было слышно, как он улыбается, — а недавно Чжоу обмолвилась о каком-то тайном ухажере из Дурмштранга. Он пригласил тебя?

Элизабет шумно выдохнула, чувствуя, как защемило где-то в грудной клетке слева.

— Нет, не пригласил. Не меня. То есть… я не знаю, я еще не решила с кем иду, — тихо ответила она. «И скорее всего, после сегодняшнего вечера не пойду вовсе», — добавила она про себя, но Седрику не обязательно об этом знать. Теперь.