Элизабет почувствовала, что разговор явно идет не туда, да еще и набирает нежелательные обороты.
— Мадам Помфри права, я просто устала, — быстро проговорила она, пытаясь перевести тему с обсуждения Бена Бредли. — Ну знаете, все эти домашние задания, курсовая… — Лиззи пожала плечами и бледно улыбнулась: — Вы зря переживаете, идите на занятия, мне скоро станет лучше, и я вас догоню.
Девочки смотрели на нее с одинаковым недоверчивым выражением на лицах. Одна только Мариетта нетерпеливо вздохнула и поднялась:
— Лиззи права, нам лучше пойти на уроки. Сейчас Трансфигурация у МакГонагалл, вы помните? У Лиззи хотя бы есть веская причина, а мы как объясним ей свое опоздание?
Чжоу неуверенно посмотрела на Элизабет:
— Ты точно чувствуешь себя лучше?
— Да-да, мне намного лучше, спасибо вам, девочки, — закивала она в ответ, больше всего на свете желая, чтобы они поверили и, наконец, ушли.
Элизабет терпеть не могла, когда вот так стояли над душой и носились вокруг нее.
Она с надеждой посмотрела на часы, висящие на стане лазарета:
— Если пойдете прямо сейчас, успеете к МакГонагалл без опозданий.
— Ну, хорошо, — вздохнув, Кира поднялась, — надеюсь, тебя можно оставить одну.
— Рада, что тебе стало лучше, — добавила Дора, похлопав Лиззи по руке.
Девчонки засобирались к выходу.
Чжоу обернулась на пороге:
— Не пугай нас так больше, Лиззи, — улыбнулась она, и Элизабет натянула улыбку в ответ.
Она выдохнула с облегчением, когда дверь за ними закрылась. Голова все еще кружилась, во всем теле чувствовалась слабость… Она не чувствовала удивления из-за своего состояния. За последние две недели это был уже третий обморок. Начиналось все одинаково — сначала смутное давящее чувство в центре груди, как раз под медальоном, который она носила не снимая, затем легкое головокружение и слабость, колени начинали подгибаться, а потом перед глазами все меркло, словно кто–то выключал свет. Обычно хватало нескольких секунд, чтобы все прошло, достаточно было просто присесть куда-нибудь или на что-то облокотиться. Но в последнее время легкое затмение сознания превратилось в настоящие обмороки. Так Лиззи пару раз обнаруживала себя то в общей гостиной на полу, когда она засиживалась допоздна за книгами, то в ванной комнате, когда шла почистить зубы перед сном. И каждый раз она не могла сказать, сколько вот так пролежала — она не помнила ничего. А сегодня, вот, упала прямо перед всем классом!
Элизабет не могла назвать точную причину, но ей казалось, что дело было совсем не в переутомлении. Уже две недели с ней что-то творилось: ее мучили внезапные приступы мигрени и кошмары, снящиеся каждую ночь. Они совершенно не походили на обычные сны из-за своей реалистичности. Словно наяву Элизабет проживала чью-то жизнь. И в этой другой реальности она обладала потрясающими знаниями и способностями: в совершенстве владела мечом и арбалетом, могла произносить заклинания такой силы и сложности, которые, Лиззи готова была поспорить, получились бы не у каждого волшебника в реальном мире. А наутро она просыпалась разбитая и неотдохнувшая.
Однако, сны не желали оставлять ее даже днем. Так пару раз Элизабет ловила себя на мысли, что не осознает, где находится. Она просто шла по коридору после ужина в башню Рейвенкло, когда все вокруг нее разом изменилось — и вот она уже стояла в узкой комнате с низким потолком, неотесанные стены из серого камня, еле горящий камин… И голос мужчины. Он что–то спрашивал на неизвестном языке, но она разбирала каждое его слово… Она хотела, было, повернуться и разглядеть его лицо, но видение рассыпалось перед ней цветной мозаикой. И она снова стояла в безлюдном коридоре Хогвартса, держась за стену, чтобы не упасть… Каждый раз подобные миражи лишали ее сил. Элизабет еле добиралась до общей гостиной и тяжело опускалась в кресло, не в силах больше встать.
Она боялась анализировать все это. Ей оставалось лишь отмахнуться и закрыть глаза на происходящее: все должно пройти само. Скоро будут каникулы, и она сможет отдохнуть, набраться сил и во всем разобраться. А пока она старалась избегать людей — общение с ними также выматывало. Остаться в одиночестве было совсем не сложно. Когда предоставлялся случай, она уходила в библиотеку, чтобы не находиться с девчонками в одной комнате, вечерами — сидела на их с Седриком тайном окне или в общей гостиной, когда все уходили спать.
Элизабет снова вздохнула. Седрик… Он оставался, пожалуй, единственным человеком, с которым она хотела бы общаться. Но как назло, именно с ним они не разговаривали две недели и всячески избегали друг друга. С того самого вечера после первого состязания, когда в ответ на его искреннее признание в чувствах к Чжоу, Лизз просто накричала на него. Сейчас глядя на все со стороны, она понимала, как нелепо это выглядело, и какой дурой она себя выставила.
Наверняка, будь сегодня Седрик здесь в лазарете вместе со всеми, он не оставил бы он ее одну даже ради занятий у Снейпа. Его забота, по сравнению с остальными, была бы искренней и действительно желанной. Скорее всего, он прогулял бы уроки вместе с ней, сидел бы здесь и рассказывал очередную забавную историю про свою любимую квиддичную команду. А затем принес бы ей что-нибудь вкусненькое, самостоятельно украденное на кухне — лишь бы ее порадовать…
Но Седрика рядом не было, и навряд ли он догадывался о том, что с ней происходит. С каждым днем становилось все очевиднее, что их пути расходятся, и даже если они снова помирятся, как бы они ни старались быть внимательными друг к другу, как бы ни закрывали глаза на многие вещи — уже ничего не будет как раньше.
С тяжелым сердцем Элизабет кинула взгляд на часы, и подумала, что и ей стоило бы пойти на уроки. Белые стены лазарета и тишина действовали успокаивающе. Но мысли о предстоящих С.О.В. в этом году все же заставили ее подняться. Элизабет осторожно встала и прислушалась к своим ощущениям: голова все немного кружилась. Но она решительно толкнула дверь лазарета и вышла в коридор.
*
Она немного отдышалась перед входом в класс, поправила растрепавшуюся челку и открыла дверь. Урок уже шел, и быстро извинившись, Лиззи постаралась незаметно прошмыгнуть в аудиторию. Поискала глазами свободное место — но свободным было только одно: рядом с Беном Бредли.
«Кто бы сомневался», — без особого удовольствия подумала Лиззи и с независимым видом опустилась за парту. На каждом столе перед студентами стояли разного вида предметы — старые башмаки, треснувшие чашки, потертые мягкие игрушки. МакГонагалл ходила вдоль рядов, посвящая студентов в премудрости Трансфигурации:
— …если предмет, перед вами не живой, как в данном случае, обращение его будет длиться дольше. За это отвечают уровни трансформации. Применяя множественную трансформацию, вы обращаете неживой предмет в живой, а затем получившийся живой с помощью заклинания обращаете обратно в неживой. Задача эта очень трудная, и выполнить ее не всегда получается с первого раза даже у студентов старших курсов, имейте это ввиду, однако, эта тема будет в экзаменационных вопросах на С.О.В.
Элизабет посмотрела на лежащую перед ней дырявую шерстяную перчатку и с любопытством ее изучила. На ощупь перчатка была неприятной — грязной и колючей. Интересно, какое существо из нее может получится, подумалось ей. Вряд ли белый пушистый кролик.
Краем глаза Элизабет заметила, что с точно таким же интересом ее рассматривает Бен. Она обернулась не в силах выносить на себе его пристальный взгляд.
— Что?
— Ты как себя чувствуешь? — тихо спросил Бредли. — Я себе места не находил, пытался прорваться к тебе в лазарет, но девчонки просто выставили меня и отправили на занятия. Как ты?
Элизабет лишь закатила глаза к потолку.
— Слухи о моей кончине несколько преувеличены, — сыронизировала она в ответ.
Бен пристально вгляделся в ее лицо, словно убеждаясь, что все хорошо, но тут же напустил на себя свой обычный надменный вид.
