Горько усмехнувшись, Лизз села на первую попавшуюся заснеженную лавку под крышей какого-то небольшого магазинчика. Снег все летел и летел, порывы ветра задували под полу ее худенького пальто, но Элизабет было все равно. Пусть ее хоть засыплет с ног до головы. Это было бы даже очень кстати…

Вокруг сновали студенты, возбужденно переговариваясь, отовсюду были слышны взрывы смеха, шелестели пакеты, кто-то старался спрятать купленный подарок, кто-то спешил на поиски нового, но эта счастливая суета совершенно ее не касалась. Мысли крутились по одному и тому же кругу, вызывая все большую горечь. Интересно, что бы ответил Седрик, если бы она попросила его остаться в этот вечер с ней?.. Он вряд ли бы остался. Да и видя его горящий взгляд и улыбку Чжоу, она бы никогда не рискнула. Седрик имеет право общаться, с кем хочет, и ходить, куда хочет. А она, увы, не имеет никаких прав его за это осуждать. Ведь, по сути, они не больше, чем просто… друзья?

Элизабет мрачно усмехнулась. Он, наверное, стоит сейчас с Чжоу в магазине, восхищаясь квиддичными безделушками. Держит ее ладонь, что-то горячо обсуждает, смеется. Они интересуются одними и теми же спортивными командами, и Седрик вдоволь говорит о том, о чем не мог поговорить с Лиззи.

Ей стало невыносимо тоскливо. Если бы Седрик — именно сейчас, в эту секунду, — оказался рядом, он бы успокоил ее, заверил, что все совсем не так, как она себе напридумывала… Но ему впервые было не до нее. И их детская, казавшаяся такой крепкой, дружба, таяла на глазах, как первый снег.

Элизабет зажмурилась, неожиданные слезы обожгли щеки. Быстро стерев их рукавом, Лиззи вдруг поняла, что замерзла. Нет, ей нельзя здесь больше сидеть, иначе она совсем окоченеет. Поднявшись, она обняла себя руками, пытаясь согреться. На улицу уже опустилась темнота, тусклые фонари еле освещали путь сквозь густой снег. Лиззи поежилась и прибавила шаг. Тряхнув головой, словно отгоняя неприятное наваждение. Единственное, чего ей сейчас хотелось — поскорее оказаться в спальне девочек Рейвенкло и забраться с головой под одеяло.

Она впервые возвращалась из Хогсмида одна, по темноте и падающему снегу. Разумеется, ей встречались шумные компании студентов, которые шли в замок, как и она. И при взгляде на их веселые довольные лица от одиночества и неприкаянности сводило живот.

«Ты выросла, Лиззи», — холодно напомнил внутренний голос. И отчасти, ей даже нравилось быть такой — взрослой и грустной. Ее не оставляло ощущение, что теперь она знает что-то такое, чего не знает никто.

========== Глава 7 ==========

На улице было холодно и ветрено, но тем не менее, трибуны были забиты битком: студенты Хогвартса, Шармбатона и Дурмстранга готовы были терпеть недостатки плохой погоды ради ожидаемого зрелища. Элизабет и в голову не могло прийти, что день первого состязания настанет так скоро. Публика радостно шумела, не в силах сдержать возбуждения, и пестрела плакатами и разноцветными флажками в поддержку того или иного Чемпиона. По рядам ходили братья Уизли, собирая ставки на победу. Элизабет проводила их взглядом и села рядом с остальными рейвенкловцами.

Она не разделяла общих восторгов. Ей снова вспомнилось лицо Седрика, когда он сообщил ей, что первым испытанием будут драконы, и под ложечкой неприятно засосало. Похоже, никто из ее сокурсников не догадывался, что ожидает старосту Хаффлпафф, и насколько это может оказаться опасным. Элизабет поражалась, куда только смотрит Департамент Спорта, ведь это может оказаться опасно для жизни Чемпионов! Драконы!..

В волнении Лизз потянулась к медальону на шее, и в ее сознании вспыхнула искра озарения. Черт, и как она забыла предупредить Седрика! Дракона очень сложно убить, единственный верный способ — стрела из арбалета, желательно в горло с левой стороны, где проходит сонная артерия, но не имея навыка это сложно сделать или… наложить на стрелу заклинание Директио, чтобы она попала наверняка и… Элизабет пару раз моргнула. И убрала руку с медальона. Стремительный поток мыслей оборвался также быстро и беспричинно, как и появился в ее голове. Откуда она это все знает про драконов? И, вообще, арбалет?.. Она его в глаза–то никогда не видела…

— А, привет, Люсси.

Послышался рядом знакомый голос. Элизабет обернулась и подняла взгляд на Гермиону Грейнджер.

— Лиззи, — поправила она.

Гермиона чуть смутилась:

— Да, прости.

Гриффиндорка покосилась на значки сидящих рядом рейвенкловцев: «Гарри Поттер — вонючка». Элизабет и забыла, что они с Гермионой из разных «лагерей», и постаралась незаметно прикрыть собственный значок, который так и не сняла, шарфом с расцветкой Рейвенкло.

— Я надеялась встретить тебя здесь, — произнесла Гермиона. — Я перевела твои свитки, будь у меня чуть больше времени, я бы поизучала их подробнее. Вот, держи.

В руках она держала кипу пергаментов и протянула их Элизабет, подозрительно прищурившись:

— А вообще, я бы очень хотела спросить, где ты все это взяла? Это очень старинные документы. Профессор Дамблдор знает, что ты их хранишь?

— Профессор Дамблдор в курсе, — Элизабет опустила взгляд, чувствуя, что начинает краснеть, она ненавидела врать, — и с разрешения директора профессор Бинс лично дал мне свитки, чтобы я нашла больше материала для курсовой.

Гермиона все так же скептически буравила ее взглядом, размышляя, стоит ли верить словам Элизабет.

— Большое спасибо за помощь, я очень тебе признательна, — торопливо произнесла Лизз, чтоб перевести тему.

Она опустила глаза к свиткам в руках и тут же разочарованно подняла взгляд:

— Но здесь лишь три переведенных. Что же мне делать с остальными?

Гермиона пожала плечом:

— Запишись на Руноведение.

— Я уже хожу на Уход за Магическими Существами.

— Но ведь я бросила в свое время Прорицание, почему бы и тебе не поступить так же? В любом случае, знаний много не бывает, и кто знает, может, Руноведение пригодится тебе в будущем больше, чем Уход.

Элизабет задумчиво кивнула в ответ и хотела, было, ответить, но голос Шульмана, усиленный заклинаниями, возвестил о начале соревнования. Гермиона кивнула в знак прощания и пропала среди рядов зрителей. Элизабет посмотрела ей вслед, думая, что позже все-таки найдет способ снова с ней встретиться и упросить помочь с остальными переводами.

Шульман представлял судей и гостей Турнира, объявлял чемпионов под аплодисменты и свисты студентов, и Элизабет кинула обеспокоенный взгляд на открывающуюся арену и разбитую рядом палатку с чемпионами.

Наверное, Седрик сейчас там внутри вместе с остальными. Ходит туда-сюда, ожидая, когда столкнется с опасностью лицом к лицу. Она еще сердилась на него где-то глубоко внутри из-за последнего похода в Хогсмид, но переживания за друга были сильнее. Она бы хотела оказаться в палатке рядом с ним и поддержать, но Седрик сразу попросил, чтобы она не появлялась перед испытанием. Возможно, он до сих пор думал, что все, что связано с Турниром, ей неинтересно, а возможно, ему нужно настроиться и сосредоточится, чтобы никто не отвлекал.

Элизабет поерзала на сиденье, желая, чтобы все побыстрей началось, ожидание нервировало больше всего. И в стремлении отвлечься, пока на арене не покажется Седрик, вернулась к пергаментам, переведенным Гермионой. Сначала она подумала оставить их на вечер, но сейчас просто необходимо было как–то заполнить паузу и хоть немного успокоить нервы. Элизабет с предвкушением развернула свитки, исписанные убористым аккуратным почерком Грейнджер. И замерла. Все мысли тут же выветрились. Она перечитывала это еще и еще раз. И не могла поверить. Этого просто не могло быть.

*

Позже, возвращаясь к событиям того дня, Элизабет никак не могла вспомнить подробностей. Память сохранила лишь мешанину из расплывчатых образов — Седрик, наколдованная им собака, чтобы заманить дракона, визжащие поклонницы, поразивший всех Гарри Поттер со своим призывным заклятьем и полетами на метле… Все это осталось где–то позади неясным фоном. Все время испытания она не могла думать ни о чем, кроме свитков. Где–то в глубине души она давно подозревала о чем–то подобном, но боялась признать свою правоту. И даже сейчас отказывалась верить. Волна необъяснимого страха накатила на нее. А если кто–то узнает о том, что она скрывает эти свитки, или Гермиона кому-нибудь расскажет? Ведь они не принадлежат ей, и по идее, она должна отдать их аврорам, или кому там отдают волшебные артефакты? Возможно, мысль Гермионы была правильной, и Элизабет стоило немедленно пойти и все рассказать директору…