От слишком большого количества учебников она не закрывалась до конца, и свернутые пергаменты и ее рисунки торчали наружу. Элизабет даже не успела осознать, что происходит, как рисунки оказались в руках Бена.

— Неплохо, — протянул он, задумчиво изучая портрет Флер, который она уже успела закончить.

Шармбатонка, хлопая ресницами, то сияюще улыбалась, то капризно морщила носик.

— Отдай, — смущенно пробормотала Элизабет, протягивая руку.

Она не хотела, чтобы именно Бен оценивал ее работы, но в глубине души была ему признательна, что он нашел способ сменить тему и не заводить разговоров о вчерашнем вечере.

— Нарисуешь и мой портрет? — спросил Бен, рассматривая портрет Крама следующим.

Он криво усмехнулся, глядя на недорисованное ухо.

— Размечтался, — чуть раскрасневшись, не то от смущения, не то от гнева, ответила Лиззи и повторила более настойчиво: — Просто отдай это мне!

Бен удивленно покосился на нее и вернул пергаменты.

— Эй, ты что, стесняешься? Ты же хорошо рисуешь, если, кончено, ты не стащила этот рисунок еще у кого-нибудь.

Элизабет только качнула головой и промолчала, пряча свои творения обратно в сумку. За разговором они успели как раз дойти до статуи-входа.

Мелодичный голос поинтересовался:

— Им хочется всем угодить, но ни Темные, ни Светлые не любят их.

Бен обернулся, улыбаясь:

— Ну и кто это, а, Лизз?

— Серые, — не задумываясь произнесла она и сама удивилась скорости своего ответа.

Птица кивнула, и проход открылся.

Элизабет сделала шаг за порог, но вдруг Бен поймал ее за руку.

— Подожди чуть-чуть…

По его взгляду она поняла, о чем сейчас пойдет речь.

— О нет, Бен! Давай не будем об этом, прошу!

Он улыбнулся на ее умоляющий взгляд.

— Девчонки рассказали мне, что случилось вчера. И что ты полночи где-то пропадала. Я просто хотел сказать, что не имею никакого отношения к этому розыгрышу. Просто, чтобы ты не думала, будто я ждал тебя вчера в библиотеке… я оказался там случайно.

— Я знаю, — быстро кивнула Элизабет, ей поскорее хотелось закончить выяснять, кто прав, кто виноват.

— Ну так… Ты не сердишься на меня?

— Нет.

— Значит, у тебя все хорошо?

Бен поизучал ее лицо взглядом, словно хотел убедиться, что у нее все в порядке. Элизабет криво улыбнулась: что это с Беном Бредли, она впервые видела его таким доброжелательным. Впрочем, спустя несколько секунд на лице Бена заиграла его вечная ухмылочка.

— Вот и чудно, — кивнул он. — Если в следующий раз решишь соблазнять кого-то из Дурмштранга, обращайся, я могу дать тебе много хороших советов.

— Спасибо, я сама разберусь, — фыркнула Элизабет и вошла в гостиную.

Все, хватит с нее этого наглеца на сегодня, сил никаких больше нет!

— Эй, Томпсон, — услышала она позади себя голос Бредли, — с тебя портрет!

И смеясь, он направился к лестнице, ведущей в комнату мальчиков.

*

…Элизабет громко вскрикнула и проснулась от звука собственного голоса. Она распахнула глаза, еще находясь под впечатлением от сна и огляделась. Гостиная Рейвенкло встретила ее полумраком и потрескивающим огнем в камине. Она снова уснула за уроками! Лиззи осторожно покрутила онемевшей шеей; тело неприятно затекло из-за неудобной полусидящей-полулежащей позы на жестком столе. Она вздохнула, поднимая глаза обратно к горе учебников. Они высились на краю стола и вот-вот грозились упасть под собственной тяжестью.

Мерлин, и почему она вечно засыпает в неподходящих местах!

Элизабет удивлялась самой себе — ее смена настроений пугала. Вообще, ей нравилось учиться. И в начале года она всегда была полна энтузиазма, бежала в библиотеку, выполняла задания… Но в этом семестре учеба шла туго. Порой ей не хотелось ничего — просто сидеть и ни о чем не думать.

Вот и сегодня, кое-как перекусив своим скудным ужином, она неимоверными усилиями заставила себя снова вернуться к курсовой и расположилась в гостиной Рейвенкло вместе с учебниками, которые набрала в библиотеке.

Мысли ее вяло переходили от одного к другому: утро с девчонками и выяснением отношений, очередной провал у Снейпа и его «минус пять баллов, мисс Томпсон, за ваши мудрейшие знания первокурсника», Седрик, с которым они вроде помирились… А еще то, что ее друг неожиданно стал героем школы и не знал, куда спрятаться от толпы малолетних фанаток.

Элизабет задумчиво обводила взглядом гостиную Рейвенкло, в которой уже не осталось никого, ибо все ушли спать, пока не наткнулась на взгляд статуи Ровены Рейвенкло. Та словно укоряла ее за лодырничество, и Элизабет скрепя сердце вернулась к пергаменту и учебникам.

Сначала просмотрела те книги, что не успела пролистать в прошлый раз. В основном, они касались периода, когда был построен Хогвартс. Разбивка на факультеты, описание дисциплин и школьного распорядка… В пособии «Исторические пометки на полях» она нашла больше информации, но вся она казалась совершенно несерьезной. Автор утверждал, что Основатели были никудышными волшебниками и не приложили к постройке Хогвартса никаких сил. Как, впрочем, тогда появилась школа, автор объяснить не стремился, за исключением приведенных им слов современников, что «замок возник из ниоткуда за считанные дни». Согласно этому изданию, Основатели были знамениты лишь благодаря своим причудам: Годрик Гриффиндор спал в сапогах и мог не снимать их месяцами, а Слизерин держал целую лабораторию, где превращал магглов из соседней деревни в лягушек. Слава Мерлину, в этой книжонке не было ни слова про Ровену Рейвенкло и ее невменяемость…

Тяжелый вздох Элизабет нарушил сонную тишину, она откинула книгу подальше к остальным, таким же бесполезным, и заглянула в свиток, где делала пометки.

Он был практически пуст, за исключением нескольких строк:

«Ровена Рейвенкло. О ней известно слишком мало. Ни откуда она родом, ни как она познакомилась с остальными Основателями. Она была талантливой волшебницей, которой не было равной по уму и знаниям. Кое-что о ней сообщает книга Киры, но там, по мнению профессора Бинса, нет ни строчки правды».

Устало закрыв глаза, Элизабет застонала и положила голову на гору учебников.

========== Глава 6 ==========

…Про статьи Риты Скиттер о Чемпионах студенты не умолкали ни на минуту — в том числе сокурсницы Элизабет. Особенно ее сокурсницы. Как-то на днях Они шли в гостиную, когда Чжоу все продолжала рассуждать об этом.

— Я не прочь поболеть и за Виктора Крама, он потрясающе играет в квиддитч, — говорила она подругам, спускаясь по лестнице, — но Седрик все-таки из нашей школы. И мы должны его поддержать.

— Гарри Поттер тоже из нашей школы, — резонно заметила Дора.

— Седрик нам гораздо ближе, правда, Лиззи? — Чжоу кинула взгляд на шагающую рядом Элизабет.

— А Гарри подал заявку незаконно, — высказала свое мнение Мариэтта и с оправданием добавила: — по крайней мере, так считает Скиттер.

— Нашла кому верить, — хмыкнула Дора. — Не удивлюсь, если однажды из-под ее пера выйдет непристойная история про Министра Магии и огромного кальмара в джакузи.

Кира хихикнула.

— Мерлин упаси! Пока нам хватает ее романтических сенсаций про Гермиону Грейнджер и Поттера.

Взгляд Чжоу загорелся любопытством:

— Вы думаете, у Гарри Поттера действительно есть что-то с Грейнджер? — поинтересовалась она, остановившись.

— Как говорит мой папа, в этом мире все возможно, если твой счет в Гринготс и твоя совесть это позволяют, — философски изрекла Дора. Но ее шутку никто не успел оценить.

— Хочешь, можешь спросить у Поттера сама, — перебил Дору насмешливый голос Мариэтты, стоящей позади них. Элизабет обернулась и проследила за ее взглядом.

На лестнице, по которой туда-сюда сновали студенты, спускался только что упомянутый Гарри Поттер. Мантия его задралась, а под мышкой торчали учебники, которые норовили вот-вот упасть, как и остальные письменные принадлежности.