К сожалению, кроме эха, ему больше никто не ответил.
– Говорил же ему, ссы за камнем, нет, про ежевику байки какие-то насочинял.
– Ссаться, похоже, теперь мы будем, ребята. Быстро на базу, – скомандовал Вася.
Все зашагали быстрым шагом, глотая ртом пыльный воздух и спотыкаясь на крутых спусках. Всю дорогу меня не покидало ощущение, что за нами кто-то пристально наблюдает. Мурашки то и дело резво пробегали по моей спине, обдавая её ледяным холодком. Вскоре те же ощущения появились и у остальных. Остановившись, мы начали внимательно смотреть по сторонам. На первый взгляд, ничего подозрительного, кусты как кусты, деревья как деревья, камни как камни, но было ощущение, что всё это лишь временное затишье перед бурей.
– Здесь водятся медведи или бандиты?
Вопрос задала Марина, с плохо скрываемой паникой в голосе.
– В горах может водиться кто угодно, – отрезал Вася.
– Спасибо. Успокоил.
После этих слов примерно в ста метрах от нас откуда-то сверху раздался очень громкий хруст, как будто кто-то с разбегу прыгнул на коробку с вафлями или чипсами. Девчонки завизжали, да и у нас, честно признаться, задницы зачесались, особенно когда мы увидели, что сверху прямиком к нам катится несколько приличных по размеру каменных глыб.
– Докричались, мать вашу, – озлобленно произнёс Василий и оттащил нас в сторону, за большое дерево.
Камни не останавливаясь, на огромной скорости, катились вниз, ломая на своём пути всю растительность, словно карточный домик. Попавшие под удар кусты издавали тот самый хруст, который мы слышали пару секунд назад. Пыль поднималась столбом, забивая наши дыхательные пути и застилая глаза колкой пеленой. Наш кашель, издаваемый в унисон, мелким писком пробивался сквозь этот громогласный шум.
Булыжники тем временем с оглушительным грохотом упали вниз на дорогу. Вновь наступила зловещая тишина. Василий поднёс палец к губам, дав понять, чтобы мы молчали, присел на корточки и жестом приказал сесть нам. Мы сели.
– Значит, так, – начал он шёпотом, – что это было, сказать трудно, природное явление или проделки человека. Лев явно нашёл на свою худую попу жирные приключения. Да и мы привлекли к себе внимание, по ходу. Срочно бежим на базу и организовываем поиски.
– Да какая база, – рыкнул Дрон, – пока туда-сюда, обратно… Самим идти надо, прямо сейчас. А девчонки пойдут к заведующей.
– Замолчи ты! Это в голливудских фильмах всё так легко и просто получается. Ты знаешь местность? У тебя есть хоть какое-нибудь оружие, кроме пустой бутылки? Не надо геройствовать, где не следует. Так мы и Льва не спасём, если он в беде, и сами огребём по полной. Раз это туристическая зона, здесь, я думаю, должен быть предусмотрен план поиска пропавших людей. Всё, ребята, бегом на базу.
Из последних сил мы, напуганные, уставшие и пыльные, побежали за помощью. В этот момент я мысленно корил и ругал самого себя последними словами. По сути, часть вины лежала на мне, поскольку это я уговорил друзей ехать в это место. Была же отличная идея поехать одному, так нет, компании захотелось. «Идиот. Какой же ты идиот, Илья Николаевич».
Подбегая к воротам, мы почувствовали запах шашлыка, томящегося на углях. Голод, усиленный от бега и стресса, взял своё. Изо рта побежала небольшая струйка слюны. Андрей не удержался от реплики:
– Нормальные люди шашлыки уже жарят, а кучка идиотов бегает в поисках ещё одного, такого же.
– Это хорошо, что люди есть, значит, не одни мы в округе, – произнёс я.
– Ага, и все так сразу кинутся нам помогать.
Открыв ворота, мы получили сюрприз номер три. Перед нами собственной персоной стоял Лев и размахивал картонкой над дымящимся мангалом, на котором в ряд лежали шампуры с мясом. Увидев нас, он покачал головой и сплюнул.
– Наконец-то, едрить вас в стакан. Я уже ягод успел набрать, назад вернуться, мясо на шампуры нанизать, огонь развести, а они до сих пор нарзан пьют. Не лопнули случайно там? Я уже хотел бросить к чёртовой матери шашлык и идти на поиски.
Онемение, охватившее нас, не позволило произнести ни слова, ни звука. Ситуацию спас, как всегда, Андрей:
– Видите, таких вредных людей, как наш Лев, даже медведи не жрут.
Затем всей толпой мы кинулись ему на шею. Он долго не мог понять, что случилось и что мы от него хотим. А слёзы девчонок и вовсе поставили его в тупик.
Вскоре ситуация прояснилась. На том пригорке, на который поднимался Лев, а затем и мы, ежевики практически не оказалось, она была на другой возвышенности, находящейся примерно в километре от того злополучного места. Лев сходил туда, спокойно набрал ягод и вернулся на базу, пока мы разыскивали его не там, где надо. Что же касается камнепада, то это было небольшое землетрясение. Эту новость мы узнали от заведующей, которая пришла узнать, всё ли у нас в порядке и нет ли пострадавших.
Мы ещё раз все вместе обнялись, посмеялись друг над другом и договорились держаться всегда и везде вместе. Больше никаких разделений, будь то ягоды, грибы или цветы.
Шашлык из свинины подоспел, и мы наконец-то сели за стол.
* * *
Вначале всё шло хорошо и замечательно. Мы сидели, наслаждались природой, пищей и общением. Травили байки, анекдоты, вспоминали случаи из жизни, а винцо под этот шумок лилось и лилось внутрь молодых организмов как к себе домой. И через три часа тихих посиделок, когда солнце начало постепенно гасить свои яркие лучи, стало понятно, что выпитого и съеденного оказалось на порядок больше, чем планировалось изначально. Поспособствовал этому свежий горный воздух или пережитый стресс – неизвестно. Известно только то, что тихие посиделки уступили своё место громким. Первыми инициативу взяли наши девчонки, решившие устроить музыкальный спектакль наподобие телевизионного шоу «Голос» и исполнить красивыми голосами старинный русский хит. Ну а четверо оставшихся парней должны были играть роль строгого жюри. Усевшись на стулья, мы принялись ждать наших молодых красавиц. Вскоре они появились. Их внешний вид громогласно вещал, что звание народных артисток можно смело присуждать досрочно, без музыкального прослушивания. Мила повязала на голову скатерть, скрутив концы, словно заячьи уши. Увеличение бюста было произведено при помощи двух глубоких кружек, эстетично выпирающих внутри футболки, а на ногах красовались кеды, плавно переходящие в лапти, умело сделанные из пустых картонных коробок. Марина щеголяла длинной белой сорочкой, позади которой виднелась композиция из пластиковых бутылок, отдалённо напоминающая крылья ангела, из чего стало понятно, что вокальная партия будет за Милой, а ей предстоит украшать «божественное» пение ангельской подтанцовкой. Мы поаплодировали нашим звёздам, и концерт начался.
– Напилася я пьяна, не дойду я до дому, довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада…
– Стоп! – прервал страдальческий голос Милы наш дотошный Лев. – Это как понимать? Где логика, звёздочка моя? Значит, до дома ты дойти не в состоянии от количества выпитого спиртного, а до вишнёвого сада по дальней тропке дотопала без проблем?
– Её просто повело не в ту сторону, Лев, – подал голос Андрей, – это бывает. Давай слушать дальше.
– Дальше давай! – рявкнул Лев.
– Там кукушка кукует, моё сердце волнует. Ты скажи-ка мне, расскажи-ка мне, где мой милый ночует…
– Стоп, япона мать!
Лев грозно отодвинул стул и подошёл к артисткам.
– Ты издеваешься? Во-первых, какая, на фиг, кукушка ночью, а во-вторых, сколько ты выпила, дорогуша, что с кукушкой такие разговоры заводишь?
Мы с Васей держались за животы от смеха, а Андрей снова принялся успокаивать самого нервного члена жюри:
– Сядь, Лев. Спьяну всякое может померещиться. Дай девушкам высказаться.
– У кукушки обычно спрашивают, сколько жить осталось, а не про ночлег милого. Ну прокукует тебе кукушка двадцать пять раз. И что? Ты из этой информации вычислишь адрес и номер телефона?
– Сядь, Лёвушка, сядь.
– Дальше давай!
