Вместив в себя поток информации, мы зашагали по каменистой горной дороге. Горная река, сопровождавшая нас, шумела и пенилась, унося вдаль на огромной скорости свои величественные волны. На мгновение мне представилось, что если попасть к ним в объятия, то, каким бы хорошим пловцом ты ни был, жизнь закончится через пару километров максимум. Первый же булыжник, затаившийся на дне, примет головной мозг из треснувшего от удара черепа, второй продемонстрирует содержимое распоротого желудка, а третий и последующие оценят раздробленные в кашу кости. Я слега передёрнулся, подивившись своим собственным чёрным мыслям, и отогнал их прочь. Затем внимательно посмотрел на ребят. Андрей шагал впереди всех с палкой для селфи, на которую была насажена видеокамера. Наверное, делал съёмку для своего канала. Лев то и дело останавливался, поднимал с земли какие-то камушки, срывал разные стебли и цветочки, осматривал и выкидывал обратно. Василий, тяжело дыша, старался не отставать, но по его выражению лица было видно, что он уже готов в гробу видеть эту прогулку и хочет поскорее к столу. Мила и Марина взяли меня под руки и с улыбками на лицах смотрели на вершины высоких гор. Пройдя пару километров, мы слегка утомились и присели на большой плоский камень.

– Ребята, – подал голос Лев, – нам нужно разделиться, вы идите к острову, а я поднимусь вон по той тропе. Встречаемся на базе.

С правой стороны от нас вверх уходила крутая тропинка, ведущая к большому склону, на котором виднелись кустарники, деревья и прочая растительность.

– В сортир захотел, что ли? – сказал Андрей. – Так на фига корячиться, зайди за камень и сделай свои дела. Мы отвернёмся, смотреть не будем.

– Не решай за всех, – засмеялась Мила. – Я, например, буду.

Лев, не обращая внимания на наши слова, разжал ладонь, в которой лежали пять крупных ягод. Они были чёрного как смоль цвета и походили на гроздья винограда.

– Ежевика! – взвизгнула Марина, беря в руки ягоду. – Где ты её откопал? – спросил Андрей.

– Да вот же, кустарники пошли полосой. Снизу её уже всю собрали, а сверху, я полагаю, ещё осталось.

Я усмехнулся:

– Странно, я в упор не видел никаких кустов с ягодами.

– Ну так вы хлеборезки свои расшеперили под небеса и совершенно не видите, что под ногами происходит. Кабан наш так вообще четыре штуки раздавил своим копытом.

Андрей не скупился на остроты:

– Так ты нам что, раздавленные дал, что ли? А как же целые тогда выглядят?

– Мальчики, успокойтесь, – подала голос Мила. – Спасибо, Лев, большое. Ягода очень вкусная.

Ягода и впрямь была вкусной и очень сладкой. Ежевику я пробовал во второй раз в своей жизни. В первый раз, ещё будучи студентом, я купил её на рынке. Но или она была неспелая, или не являлась ежевикой вообще, одним словом, такой кислятины мой организм не знал никогда. Лимон по сравнению с той ежевикой показался бы персиком. А эта дикая ягода, взращённая исключительно горным климатом, была слаще мёда. Это лишний раз доказывает, что человеку, хоть он и разумное существо, предстоит ещё не одно тысячелетие постигать и открывать все тайны нашей планеты.

Мои размышления прервал голос Милы:

– Лев, одному ходить не стоит, давай кто-нибудь из нас пойдёт с тобой.

– Сейчас прям. Чтобы вы мне там все ягоды передавили, которых и так с гулькин нос осталось. Идите за нарзаном, а пока вы ходите, я уже успею вернуться на базу с ягодами.

– Лев, здесь связи нет вообще, – Андрей показал ему свой мобильный телефон, на экране которого отсутствовали штрихи, обозначающие качество сигнала.

– Пошли вместе, – буркнул Василий, поднимаясь с камня.

– Иди ты, – отмахнулся Лев. – Ты уже сейчас, на равнине, богу душу готов отдать, а там, на склонах и подъёмах, что я с тобой делать буду? На себе тащить? Короче, ребята, много текста. Давайте не будем соплежуйничать, а займёмся своими делами.

Спор наш и уговоры ни к чему не привели. Лев был непреклонен. Забрав у нас пакет, в котором находилась пустая винная бутылка, взятая нами для нарзана, он двинулся вверх по тропе, предварительно поставив бутылку на камень. Повздыхали мы, побурчали, проводили его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду, да делать нечего. Постояв ещё пару минут, мы продолжили свой путь. Но, естественно, оставшаяся дорога уже не радовала своими красотами, река не впечатляла мелодичным шумом, а горы не восхищали высотой и снежными вершинами. Я шёл как на иголках, думая о своём товарище, которого мы так легко отпустили одного в неизвестную местность. Даже весельчак Андрей убрал свою камеру и шёл нахмуренный. Разговаривать не хотелось. Моё сердце твердило мне, что поступок совершён далеко не дружеский. Почему отпустили? Почему не настояли на своём? Одни сплошные почему. Хотя, может быть, я опять накручиваю и сгущаю краски и ничего катастрофического не произошло. Не могли же мы связать Льва по рукам и ногам и вести за собой, как собаку на поводке. Ему не пять лет, он взрослый, дееспособный человек. Сейчас мы попьём нарзан, наберём Льву бутылочку и примемся жарить шашлыки.

«Жизнь прекрасна», – сказал я себе мысленно и постарался успокоиться.

Но моя излишняя самоуверенность заставила меня второй раз наступить на одни и те же грабли. Первый раз, если вы помните, был сегодня утром, когда я едва не проспал, а сейчас, во второй половине дня, сюрпризы начали сыпаться один за одним. Первый сюрприз заключался в том, что на нарзанный остров мы не попали, поскольку мост, ведущий к нему, был частично разрушен. Поспособствовала этому природа или вандалы постарались – неизвестно.

Правда, назвать мостом это строение можно было весьма условно. Оно представляло собой четыре толстых и длинных железных прута, перекинутых через реку и приваренных к столбам на берегах.

На нижние прутья были привязаны стальной проволокой небольшие прямоугольные деревяшки, внешне похожие на половицы, а верхние прутья служили перилами. Половицы заканчивались ровно на середине моста. Далее шла пустота с бурлящей внизу рекой.

– Твою мать! – выругался Андрей. – На дрова разобрали, что ли?

– Может быть, смыло течением? – предположила Марина.

– Да, горные реки после ливней поднимаются до второго этажа, – вздохнула Мила.

– Ну пошли назад, – пробасил Вася, который, я уверен, был рад в глубине души такому исходу.

По дороге назад мы нашли пекарню, внешне напоминающую деревянный туалет, заказали хычины в обратный путь на послезавтра, поскольку решили, что сначала надо съесть свои продукты, и двинулись в сторону базы.

Когда мы пришли, нас ждал сюрприз номер два. Льва не было на месте. Хотя, по нашим расчётам, он должен был уже давно прийти.

– Он что, всю ягоду решил собрать? – сказал я, внутренне предчувствуя что-то нехорошее.

– Начинаются весёлые дела, – произнёс Андрей, ударив ладонью по стволу дерева. – Панику пока поднимать не будем, пойдём поищем сами, а если безрезультатно, тогда зовём на помощь. Хотя кого тут звать-то, етитская сила…

Придя к месту исчезновения Льва, мы поднялись на тот самый пригорок, осмотрели все кусты и заросли, но никого не обнаружили. Кричали, звали, свистели, но всё без толку.

– Это хорошо, если ногу подвернул и лежит где-нибудь, а если в пропасть сорвался?

– Илья, не накручивай, – одёрнул меня Дрон. – Ты Льва не знаешь? Скорее мы в пропасть свалимся, нежели он, если учесть, что мы ежевику у себя под носом не заметили, будь она неладна.

Мила плакала, а Марина пыталась её успокоить. Бродили мы в поисках целый час, пока не вышли к самой вершине, на которой кроме голой земли и камней не было абсолютно ничего. В самом низу тонкой полоской бежала речка.

Высота была примерно с десятиэтажный дом. Мы все как заворожённые и немного обалдевшие уставились вниз. Первым в себя пришёл Андрей.

– Спокойно, сюда, я думаю, он точно не пошёл. Тут же нет никаких кустов с ягодами.

После этого он, словно сам не веря собственным словам, громко крикнул вниз:

– ЛЕВ!!!