- Э, нет, - я замотала головой и отступила, - я туда не полезу.

Столкнувшись с сопротивлением, призрак, кажется, даже растерялся.

- Не полезу, хоть на части режьте, - я скрестила руки на груди и отступила еще на шаг. - Не полезу.

Ответом мне был возмущенный звон. Черты лица призрака расплывались немного, как и все его тело, но я смогла уловить, что их исказило вполне искреннее сердитое выражение. Было, признаться, жутко, но я поняла, что качать права буду до конца.

- Да что вы говорите! - невероятно, как я так осмелела, но умирать мне хотелось еще меньше, чем спорить с привидением. - Я газеты читаю! Я знаю, что у вас тут бабули с лестниц падают! И меня вы на это не купите, ясно вам?

До него пару секунд доходило, что я имею в виду. Звон разом прекратился и сменился уже знакомым мне шелестом, который, впрочем, тут же затих. Я не увидела и не услышала, а, скорее, почувствовала каким-то задним числом, что мой странный спутник удивлен и расстроен. И это как-то не вписывалось в версию о призраке-убийце.

И тут до моего слуха донесся вопрос, похожий на сиплый сдавленный вздох:

- Почему?

Я даже толком не обрадовалась, что призрак, оказывается, умеет разговаривать. Я смотрела на него и отчего-то ощущала себя неловко. Последний раз я чувствовала себя подобным образом еще в далекие школьные годы, когда опоздала сдать стенгазету, и наша классная наедине отчитывала меня, что я всех подвела. Вот и в тот момент мне было… почти что стыдно.

- Вы тут людей убиваете, - проговорила я, цепляясь в воспоминания о газетной статье, как в свою последнюю надежду. - Смотрительниц…

Между нами повисла тишина. Сказать что-то, чтобы я могла разобрать, явно стоило призраку немалых усилий, и почти полторы минуты он с этими усилиями собирался, заставляя воздух вокруг себя почти что дрожать от напряжения. И все для того, чтобы прошептать три коротких слова:

- Это не я.

Не знаю, почему я ему поверила. Наверное, прочитала где-то когда-то, что мертвые не лгут, потому что им это просто-напросто не нужно. Или снова включила свою хваленую интуицию. Это не так важно, главное - что я ему поверила, чертыхнулась, включила на айфоне фонарик и первая сделала шаг к вьющимся вниз ступеням.

- Ну, раз не вы, тогда пошли.

Не раз я порадовалась, что “на дело” надела не балетки и не туфли на каблуках, а удобные для путешествия по подземельям кеды. Я шла медленно, то и дело спотыкаясь, изредка с визгом шарахаясь от крыс, но и призрак, кажется, особенно не торопился, пристально оглядывал стены, будто искал какую-то отметину или тайный знак.

Как оказалось, я недалеко ушла от истины в своих предположениях. В какой-то момент он резко замер на месте, причем я влетела в него всем телом, испытав при этом препоганейшее ощущение, что меня сунули на секунду в морозилку, и указал мне на один из кирпичей в стене, отличавшийся от других лишь тем, что на нем был выцарапан какой-то малопонятный мне символ.

- И что? - не выпуская из руки айфон, я коснулась кирпича. - И что дальше?

Но призрака, как оказалось, со мной рядом уже не было - он, следуя своему обыкновению, прошел дальше, минуя такое незначительное препятствие, как стена. Оставаться одной в темном, сыром подземелье меня совсем не прельщало, и я поспешно общупала кирпич со всех сторон, беспрестанно чертыхаясь, а потом, наконец, догадалась на него надавить.

Где-то в недрах стены послышался скрип, какой издает обычно давно не смазывавшийся механизм, а затем кусок кирпичной кладки опустился куда-то под землю, открывая проход достаточно широкий, чтобы туда мог протиснуться человек моей незначительной комплекции. И то, как оказалось, я себя переоценила - была бы у меня грудь на размер больше, я бы не смогла войти в скрытую за стеной комнату.

Поначалу помещение размером примерно с мою кухню показалось мне пустым, но луч фонарика выхватил из темноты стоящий на невысоком постаменте металлический продолговатый ларец с изукрашенной узорами крышкой.

- Ух ты, - пробормотала я, исподтишка щипая себя за запястье и не веря, что это происходит со мной, - что это такое? Клад? Там сокровища?

Я попыталась тут же поднять крышку, но та, ожидаемо, не подалась. И тут вновь решил подать голос мой призрачный спутник:

- Ключ.

- Что? - я обернулась и растерянно посмотрела на него. - Какой ключ? У меня нет никакого…

И тут я поняла, что давно умершего императора интересовал вовсе не мой злосчастный айфон. И сердце, которое только-только бросило биться, как бешеное, заколотилось тут же с новой силой.

Не знаю, как это назвать. Судьба, наверное. Справляясь с дрожью в руках, я перехватила удобнее ключ и поднесла его к замку. Затаила дыхание - а вдруг не подойдет? Но подошел. Не открывавшийся черт знает сколько веков замок подался удивительно легко, только тихо щелкнув.

- Ну что, открывать? - спросила я отчего-то шепотом, поворачиваясь к призраку. Но он отчего-то покачал головой, жестом заставил меня отступить чуть в сторону и, схватив крышку - клянусь, не знаю, как это у него получилось, - поднял ее сам.

Все, что я помню после этого - ослепительная белая вспышка. А затем вокруг меня сгустилась темнота, и куда-то разом исчезли все мысли и звуки.

========== Глава 3. Мы сидели и курили ==========

Сознание ко мне возвращалось медленно. Я с трудом приоткрыла веки и сразу же зажмурилась - в глаза будто засыпали мелкого песку. Голова болела неимоверно, казалось, череп вот-вот расколется надвое. С минуту или две я сидела, тупо рассматривая плавающие перед глазами алые круги, пока на меня не свалились, как топор, воспоминания. Михайловский замок, встреча с привидением, подвал и… взрыв? Что случилось после того, как призрак поднял крышку ларца? Или мне это просто-напросто приснилось?

Все-таки пришлось открыть глаза. Первым, что я увидела, было серо-сиреневое, уже начавшее светлеть небо. Приближалось утро. Сколько же я провела без сознания?

Я с трудом опустила голову и почувствовала, как ноет затекшая шея. Оказывается, какая-то неведомая сила перенесла меня из замка во внутренний двор и даже заботливо усадила на одну из деревянных, с изогнутыми спинками скамеек. Я невольно усмехнулась своим мыслям. Если я не сошла с ума и встреча с привидением - не какой-то странный глюк, то надо отдать ему должное, он меня не бросил. Никто больше из тех жутких подземелий обратной дороги не нашел бы. Осталось только понять, как он меня тащил, если даже айфон поднять был не в состоянии…

И тут только я, понемногу придя в себя, поняла, что на скамейке рядом со мной сидит, тяжело дыша, еще кто-то. Не полузримо присутствует, а вполне себе материально сидит.

Нет, это было уже слишком.

- О Боже! - вскрикнула я как-то пискляво, не в силах справиться со своим собственным голосом, и чисто инстинктивно попыталась вскочить. Но то ли я обо что-то споткнулась, то ли тело меня плохо слушалось после пережитого - словом, подняться на ноги не получилось, и я почти что упала обратно на скамейку. Сил у меня хватило только на то, чтобы, не скрывая ужаса, посмотреть на того, кто находился рядом со мной.

Он, то бишь император Павел, бесславно отдавший коньки двести лет назад, удостоил меня лишь коротким мрачным взглядом. Судя по бледности лица и судорожно подергивавшемуся веку, он тоже переживал не лучшие минуты своего существования. Тяжелое, сбившееся, явно затрудненное дыхание только подтверждало это.

Дыхание. Вашу мать, он дышал. Он умер давным-давно и дышал!

Это не укладывалось у меня в голове, в моих заточенных под рациональное мышление мозгах. В мою картину мира, которую я любовно выстраивала почти девятнадцать лет, определенно не вписывалось то, что те, кого совершенно точно убили, могут сидеть, смотреть и, мать вашу за ногу, дышать. Мое сознание не хотело воспринимать то, что услужливо подкидывало ему зрение. Проще говоря, я глазам своим поверить не могла. Поэтому, наверное, и задала глупейший из возможных вопросов.