- Что вы… - я уже приготовилась закричать, но он меня перебил:
- Вы правы. Мы решили уничтожить Павла, потому что он завладел ларцом.
- Стоп-стоп, секунду, - я попыталась разорвать возникший между нами зрительный контакт, но это было делом безнадежным: я застыла, как кролик, увидевший змею, и ощутила, как меня медленно покидают остатки сил. - Кто это “мы”?.. И что хранится в ларце?
И тут Пален сделал шаг мне навстречу, подойдя к зеркальной поверхности так близко, что та дрогнула, как водная гладь, из-под которой вот-вот кто-то вынырнет. Теперь нас разделяло лишь ничтожное расстояние вытянутой руки.
- Знали бы вы, о чем спрашиваете, - тихо и очень значительно заговорил он. - Знали бы вы, куда решили влезть.
Сил у меня почти не было, а вот остатки наглости еще сохранились.
- Так расскажите мне.
И тут он неожиданно улыбнулся - добродушной, обезоруживающей улыбкой, которая испугала меня больше, чем могла бы испугать самая ужасная гримаса.
- Позвольте…
Не помня уже себя, не осознавая, что делаю, я протянула ставшую свинцовой руку и коснулась кончиками пальцев холодного стекла.
Последнее, что я помню - как зеркало под моими пальцами неожиданно пошло трещинами, и спустя секунду в нем было лишь одно отражение - мое, почти прозрачное и из-за трещин казавшееся переломанным. Затем темнота непроглядно сомкнулась вокруг меня, я, кажется, слабо и безнадежно вскрикнула, даже не надеясь, что кто-то может меня услышать, а в следующий миг поняла, что лежу на полу и не могу даже пальцем пошевелить, хотя меня не связывают никакие путы. Все силы утекли из меня, оставив лишь опустевшую, выжатую до дна оболочку.
Но хуже всего было не это. Хуже всего было то, что в комнате я была не одна.
- Как все переменилось за двести лет, - донесся до меня ровный голос Палена; с трудом переведя взгляд, я увидела, что он с интересом разглядывает мой ноутбук. - Поразительно. Даже воздух другой…
Тихо простонав что-то невразумительное, я попыталась подняться. Куда там - не было возможности даже пошевелить рукой. А мой незваный гость не торопился - пошурудил еще чем-то на столе и вдруг, взяв оттуда что-то нехорошо звякнувшее, склонился надо мной. Не знаю почему, но я почти в отчаяние впала от одной мысли, что он мог найти ключ.
Ключ он не нашел, но реальность оказалась ничуть не лучше. В руке у Палена был мой перочинный нож.
- За хамство и наглость, - протянул он, медленно приближая кончик лезвия к моему лицу, - стоило бы…
И тут мимо меня мелькнуло что-то белое и с ожесточенным стрекотом впилось Палену в ладонь. Косяк! Конечно, он не мог оставить хозяйку в беде, несмотря на то, что последнее время она изрядно о нем подзабыла…
Борьба, конечно, длилась недолго, и спустя секунду зверек полетел в угол, но я успела заметить, что с руки моего нежданного визитера слетело еще что-то, маленькое и блестящее, со звоном укатившееся куда-то за диван. И вещь эта была для Палена, судя по всему, ценна, ибо он тут же оставил меня в покое и, поднявшись, обернулся в сторону, куда отправил ее неосторожным взмахом руки. Нож остался лежать на полу, и я успела даже подумать о том, чтобы, пока Пален будет искать потерянное, я смогу накопить силы и…
- Натали! - раздался из прихожей жизнерадостный голос Павла. - Натали, вы дома?
========== Глава 14. Прочь из моей головы ==========
Все произошло так быстро, что я не успела ничего сообразить. Еще секунду назад Пален стоял рядом со мной, и вот он уже отступил неслышной тенью в угол комнаты, притаившись за задернутой шторой. А я даже слова не могла выговорить, чтобы предупредить вбежавшего в комнату Павла о неминуемой опасности.
- Натали! - выронив телефон, он кинулся ко мне. - Что с вами?
Из-за его плеча я видела, как осторожно выглядывает из-за занавески Пален, и на лице его проступает ничем не прикрытое изумление. Конечно, он узнал моего квартиранта, и мне было страшно представить, что может прийти ему в голову. Я еще раз попробовала что-то сказать, но получился лишь невнятный стон.
- Да что… Обморок? - Павел оставил попытки приподнять меня над полом и поднялся. - Я принесу вам воды…
Стоило ему скрыться в коридоре, как Пален, бросив на меня изжигающий взгляд, выскользнул следом. Я замычала с новой силой: с этого персонажа станется ударить ножом в спину.
- Сейчас! - откликнулся Павел из кухни, звеня стаканами. С трудом заставив себя перевернуться на бок, я прислушалась. Ни криков, ни звука борьбы. Только совсем тихо, почти неслышно, закрылась входная дверь. Никто бы не услышал этого звука, если б в этот момент на кухне не повисла тишина.
- Кто это там? - мигом вопросил Павел и, судя по стуку шагов, бросился в коридор. Я услышала, как он открывает дверь и выскакивает на лестничную клетку, но, судя по тому, что спустя секунду мой квартирант вернулся обратно, Пален успел скрыться. До меня донеслось сдавленное бормотание “Показалось…”, а потом Павел, держа в руках наполненный до краев стакан, вернулся ко мне.
- Вот, выпейте, - он осторожно влил в меня несколько глотков воды, и отнял стакан, только когда я закашлялась. - Можете встать?
Я слабо качнула головой. Какое там встать, мне пошевелиться было все еще трудно, из тела будто вынули все кости, заменив их ватой. Я попыталась повернуть голову и тут ощутила, что по щекам у меня катятся слезы - то ли от пережитого ужаса, то ли от непонимания, что со мной происходит. Тревога же Павла не знала пределов:
- Что случилось? Вы даже сказать не можете?
Вместо ответа я мучительно прикрыла глаза. Вести даже немой диалог не было сил. Хотелось спать.
Дальнейшее я помнила очень смутно, как будто в уши мне налили воды, а глаза закапали теми жуткими каплями, от которых все вокруг мутнеет и расплывается. Не без усилий Павел подхватил меня на руки - я осознала это, почувствовав, что рука бессильно повисла в воздухе и не касается пола. Потом мы кое-как втиснулись в дверной проем спальни, и меня бережно опустили на постель, вытряхнув по пути из кардигана - я не противилась, только вздрогнула, потому что в комнате царил истинно спартанский холод. Впрочем, уже через минуту мне на плечи опустилось успокаивающее тепло одеяла, и Павел тихо вышел из комнаты. Я могла слышать, как он разговаривает по телефону:
- Нет… завтра. Натали больна… нет… Я приду в театр… да, к половине… до встречи, mon amour…
Из упоминания о театре и его последних слов я сделала вывод, что беседовал он с Анжелой. Отменял встречу? Очень благородно с его стороны, учитывая, что я шагу не сделаю без посторонней помощи. Меня начал охватывать страх. А вдруг я останусь в таком состоянии навсегда? Будет меня мама возить в инвалидном кресле и кормить через трубочку… Перспектива была настолько неутешительной, что я хотела с новой силой заплакать, но вместо этого провалилась в тягостный полусон.
Какая-то часть меня отключиться не смогла, и я смутно чувствовала, что день постепенно катится к вечеру. Из-за белой ночи толком не стемнело, но, по моим расчетам, было около одиннадцати часов вечера. Это лишний раз подтвердило появление в комнате Павла - я давно привыкла, что ложится он всегда по часам. Немного потормошив меня и убедившись, что никаких значительных перемен в моем состоянии не произошло, он вздохнул, разделся и лег под одеяло.
Я боялась даже дышать. В наших отношениях и без того было довольно двусмысленности, а теперь еще это. Идея отнести меня в комнату ему, кажется, даже в голову не пришла. Я попыталась отодвинуться, но куда там - в этот момент сон сморил меня окончательно.
Бывший Великий Магистр Мальтийского ордена Фердинанд фон Гомпеш улыбался, но было в его улыбке что-то невыносимо мерзкое. Павел не мог рационально объяснить, что именно, но какое-то интуитивное чувство заставляло его неосознанно отодвигаться от гостя на порядочное расстояние при каждой его попытке приблизиться.
