Никто не издает ни звука. Валерий коротко замахивается — быстрым, скользящим движением, и нож вонзается в увешанную картами доску у противоположной стены. Бросок, говоря честно, неважнецкий — лезвие еле-еле удерживается, чтобы не упасть на пол, чуть подаётся вниз под собственным весом, но все же остаётся на месте.
— Руки-то помнят, — замечает Валерий себе под нос. Он не обрадован, не доволен собой, но вместе с тем и не огорчён — просто спокойно констатирует факт, будто подводя итог совершенному эксперименту. Потом, будто не замечая, что Борис смотрит на него во все глаза, встает и идёт к доске, чтобы забрать нож, но не успевает даже протянуть руку — рядом с ним вонзается ещё один, уйдя в дерево почти по самую рукоять.
Валерий оборачивается. Лицо его перекошено, глаза выглядят потемневшими из-за расширившихся зрачков — он был таким тогда, когда они с Борисом впервые увидели из окна вертолета развороченное жерло реактора.
— Я же из второго дистрикта, — говорит Тараканов, когда пауза затягивается; Валерий смотрит на него дико, будто не в состоянии решить, нужно ли ему бежать или защищаться. — Я семь лет провел в академии трибутов. Грезил о том, как окажусь на Играх. И одержу победу, конечно же.
— Что вам помешало? — интересуется Борис. Генерал отвлекается, чтобы наполнить стоящую перед ним рюмку, а затем продолжает:
— Я был не в ладах с директором академии. Он считал, что от меня слишком много проблем. Что у меня недостаточно выдержанный характер. Когда пришло время выбирать того, кто пойдет в добровольцы, им стал другой парень из моей группы.
— Он победил?
Тараканов выпивает и морщится.
— Нет.
Раздается треск — это Валерий не без усилия выдергивает из доски брошенный генералом нож.
— Они совершили ошибку, — говорит он Тараканову, улыбаясь неловко и принужденно. — Вы стали бы победителем.
Тараканов не склонен столь же лестно оценивать свои способности:
— Может быть. В любом случае, мы уже не узнаем.
Валерий берет нож за лезвие и передаёт ему — его движения скованны, будто стесняет его, опутывает, как сетью, установившееся в воздухе напряжение. Но следов перемены, так впечатлившей Бориса, в нем больше не видно — теперь он все тот же Валерий, замкнутый и сосредоточенный, упрямый и готовый стоять на своем, но на самом деле — беззащитный.
— Чему вы ещё научились в Тренировочном центре? — спрашивает у него Борис, когда они выходят из вагончика. Уже совсем темно, да и на сегодня работа закончена — можно поехать в гостиницу и хоть немного поспать.
— Не скажу, что многому, — откликается тот. — Я не особенно стремился в секции, где учили обращаться с оружием. Учился разводить огонь… отличать съедобные растения… вязать узлы…
— Узлы?
— Да. Со мной в секции была девочка из Восьмого. Она показала мне узел с секретом. Очень простой, но его невозможно развязать, если точно не знать, как именно.
Борис сдерживает скептический смешок.
— Вам это помогло?
— Нет, — отвечает Валерий безразлично и вдруг добавляет что-то Борису не понятное и от того почти зловещее, — пока что.
========== Обман ==========
Борис все-таки достает запись тех Игр - много позже, когда ему уже не перед кем испытывать неловкость за это. Валерий исчез после суда над Дятловым; о нем не спрашивают, о нем не говорят. Может быть, даже смотреть на то, как он стал победителем, опасно, но Бориса это не беспокоит. Ему самому осталось не так много: кровавый кашель по утрам становится сильнее, врачи разводят руками - они не чудотворцы, единственное, что они могут сделать - продлить агонию на месяц, на два, в лучшем случае на полгода. Борис этого не хочет. Он давно смирился с тем, что умирает; по крайней мере, он не увидит, как гибнет Панем - государство, еще недавно поражавшее своим могуществом, расползается на куски, как старое, сгнившее одеяло. Может, в этом есть по-своему почетная закономерность - Борис и Панем умрут вместе, будто не способные существовать друг без друга, одряхлевшие и отравленные. Борис не думает о том, что будет дальше, не пытается вообразить себе посмертие. Древние верили в воздаяние, в рай и ад, Панем верил в светлое справедливое завтра. И та, и другая вера в итоге оказалась красивой ширмой, за которой ничего нет. Воображать что-то другое бесполезно.
Борис включает запись глубоким вечером. Качество изображения оставляет желать лучшего - почти сорок лет назад технологии были далеко не так совершенны, как сейчас, но к съемкам Игр подходили со всей ответственностью, использовали любые доступные мощности. Показывают Жатву: первый, второй, третий дистрикты - по очереди. Борис едва смотрит, пока очередь не доходит до пятого. Организовать там церемонию, между прочим, всегда было не так-то просто - для того, чтобы вместить всех подлежащих отбору, нужно выделить несколько широких улиц и площадей. Дистрикт - один из самых густонаселенных в Панеме; вдобавок, некоторые его граждане живут за его пределами - в специально выделенных зонах возле электростанций в других дистриктах, иногда даже в Капитолии. Абсинтиум был одной из таких зон. Теперь там ничего не осталось - пустые дома, улицы, трупы животных, зарытые в землю, земля, отторгнувшая человека, воздух, которым нельзя дышать.
В конце концов, именно это и ждет всех в конце - ничто.
Борис видит на экране Валерия. Валеру. Его вызывают со сцены, и он покорно идет, хотя по нему видно, что он еле переставляет ноги; бумага с его именем - одна из тысяч в стеклянном шаре, и тем не менее вытянули именно ее. Исчезающе невероятный шанс. Практически невозможный.
Борис вглядывается в его лицо, стараясь ничего не упустить, будто это может что-то изменить. Валера выглядит похожим на себя, каким Борис его знал - пытается взять себя в руки, хотя получается плохо, смотрит мрачно и упрямо, непослушный рыжий вихор падает ему на лоб. Его представляют собравшимся; над площадью проносятся аплодисменты, в которых мало радостного восторга, зато очень много облегчения.
“Хорошо, что это не я, - читается в каждом лице, - хорошо, что вытащили его”.
Ведущий спрашивает, есть ли добровольцы. За этим следуют несколько секунд тишины. Валера - крошечная фигура на фоне гигантского алого плаката “Приветствуем участников соревнований!”. Его снова показывают крупным планом; он старается держаться, как может, но в беззвучном шевелении его губ Борис безошибочно узнает “ну пожалуйста”.
Борис пытается вообразить, что тот чувствует. Бесполезно - как и воображать посмертие.
Добровольцев, конечно же, нет. В пятом дистрикте нет академии трибутов - хотя, как знает Борис, местные чиновники неоднократно пытались выбить у Капитолия неофициальное разрешение организовать ее. Верхушка отвечала им отказом - Пятый не настолько в чести, чтобы посягать на исключительный статус Первого, Второго и Четвертого. Борис хорошо об этом знает - некоторые прошения проходили и через его руки.
Если бы близкая смерть так не измотала его, то он бы, наверное, почувствовал стыд.
На экране мельком показывают прощание с родными; отец Валеры, высокорослый человек в чиновничьем костюме (судя по знакам отличия на его груди, он состоит в мэрии дистрикта, и Бориса это отчего-то удивляет) выглядит еще более растерянным, чем его сын. Он бормочет, конечно, положенные слова про выпавшую честь, и Валера обреченно что-то ему отвечает; звучащая на фоне бодрая музыка нисколь не затмевает отвратительную наигранность этой сцены, и поэтому ее обрывают на середине, переходят к церемонии в следующем дистрикте.
“Не перемотать ли остальные”, - думает Борис, но все же не трогает пульт, решает посмотреть все целиком. Как выясняется совсем скоро - не зря.
“Дистрикт 8”, - появляется на экране.
- Милена Павловна Хомюк! - звучит со сцены.
У Бориса внутри что-то обмирает и обрывается. А еще ему хочется назвать себя дураком.
Он должен был понять. Ведь должен был?
Ульяна, оказывается, похожа на старшую сестру - темные волосы, уверенная походка, прямой, проницательный взгляд. Милене на вид шестнадцать или семнадцать; она стоит у микрофона, выпрямив спину и крепко сжав кулаки. Она сильна - это видно невооруженным глазом. Она станет одной из фаворитов сезона. Кто-то, не стесняясь рисковать, будет ставить на нее немаленькие деньги. Министр энергетики уважительно обронит в разговоре с Борисом: “У восьмого дистрикта неплохие шансы в этом году”.
