“Еще раз”. Борис вспоминает свой сон - пугающе реалистичный, полноцветный, как действительное воспоминание о чем-то, случившемся в реальности. Но этого не случалось и никогда не случится - Борису сложно представить, чтобы президент, да и Чарков тоже, решились на такое пойти.
- Впрочем, - замечает вдруг Валерий, и Борис видит на его лице бесплотную полуулыбку, - из вас получился бы прекрасный спонсор. Трибуты были бы готовы на многое, чтобы их обеспечивали тем, в чем они нуждаются, так, как это делаете вы.
Комплимент, если честно, сомнительный. Явно не из тех, которые Борис хотел бы услышать в свой адрес. Но на другие рассчитывать не приходится - и он говорит только, понизив голос:
- Чем больше общаюсь с вами, тем сильнее становится мое желание не приближаться на пушечный выстрел ко всему, что связано с Играми.
- Что же, - отвечает Валерий, взглянув на него; и снова его глаза - стекло за стеклом, - по крайней мере, у вас есть такой выбор.
“Пока что”, - почему-то хочется добавить Борису, но он считает за лучшее не делать этого.
========== Трибут из пятого дистрикта ==========
за тридцать пять лет до этого
Перед тем, как выйти из дома, Борис в последний раз поправляет и без того идеально повязанный галстук. Спускается к машине, не торопясь - стрелки на брюках чуть не похрустывают при каждом шаге, шуршит подол плаща, отороченного, по последней капитолийской моде, черным и бордовым шелком. Борису не привыкать выглядеть блестяще, но сегодня - случай особенный; не каждый день получаешь приглашение на неформальный обед, где будут присутствовать высшие чины из министерства энергетики, особенно если тебе при этом всего-то недавно перевалило за тридцать. “Министр ищет свежую кровь, - так сказали Борису, передавая ему время и место встречи. - Ему нужны молодые люди, готовые на все, чтобы принести пользу Панему”. Вот он - шанс, который нельзя упустить. Конечно, Борис не может не испытывать волнение, но - приятное, предвкушающее, удовлетворенное. Он знает, что умеет производить хорошее впечатление. Он знает, что это умение его не подведет.
Он является точно вовремя. Ресторан - один из лучших в городе, в двух шагах от дворца Автократора; кого попало здесь не пустят даже на порог. О появлении Бориса, разумеется, предупреждены - метрдотель забирает у него плащ, безупречно почтительный официант провожает к нужному столику. Борису кажется, что перед ним распахнулись двери нового, сверкающего мира, доступного лишь избранным, самым лучшим, самым достойным; от этой мысли на его лице сама собой проступает триумфальная улыбка, но он спохватывается вовремя, спешит спрятать ее, заменить выражением благоговейного энтузиазма. Не хватало еще, чтобы они решили, что он слишком много о себе возомнил - сейчас он не в том положении, чтобы демонстрировать чрезмерные амбиции.
“У меня будет на это масса времени. Позже”.
Ему предназначено место за два стула от министра - хороший знак. Его представляют собравшимся; затем прервавшаяся было беседа возобновляется. Говорят об Играх - те продолжаются уже с неделю, ни у кого нет сомнений, что до финала остаются считанные дни.
- Вы делали ставки? - спрашивает первый заместитель министра, сидящий с Борисом по соседству. - Мои-то денежки - плакали еще три дня назад! Я всегда ставлю на ребят из Первого, но в этом сезоне они не в ударе.
- Я поставил на парня из Второго, - непринужденно замечает Борис. - Настоящий здоровяк! Не представляю, кто или что сможет его свалить.
- А как же девица из Восьмого? - влезает кто-то из секретарей, умудряясь одновременно говорить и пережевывать бутерброд с черной икрой. - Впервые вижу такую целеустремленность, такое упрямство! А как она обращается с ножом! Любой профессионал позавидует.
- Соглашусь, - негромко говорит министр, заранее пресекая возможный спор, - у восьмого дистрикта неплохие шансы в этом году. Победитель в их рядах - редкий зверь…
Борис не собирается перечить. Игры он смотрит, как и всегда, вполглаза, редко запоминая имена участников и даже победителей, да и ставки делает скорее по привычке, на тех, кого считают безоговорочными фаворитами сезона. Он не из тех заядлых игроков, которые могут спорить до хрипоты о достоинствах и слабостях каждого трибута; у него полно других, более важных, более существенных дел.
- Вы же понимаете, что я не случайно пригласил вас к нам присоединиться? - внезапно обращается к нему министр. Борис делает усилие над собой, чтобы не показать, какой силы напряжение сковывает его после этой фразы, произнесенной незначительным тоном, будто невзначай. Ему нет больше дела до Игр. Сейчас решится его собственная судьба.
- Я хорошо изучил ваше дело, - продолжает министр, не отводя изучающего взгляда от его лица. - Вы молоды, полны сил, вы готовы служить своей стране, не покладая рук.
- Это так, - отвечает Борис с достоинством. - Быть полезным Панему - вот все, чего я хочу.
“Благоговейный энтузиазм, - тревожно колотится у него в висках, - и ничего больше”.
Министр улыбается.
- Такие желания достойны того, чтобы удовлетворять их. Такой человек, как вы, нужен нам, как никогда. Мы получили поручение с самого… - он многозначительно дергает бровью и устремляет взгляд к потолку, и этого достаточно, чтобы все поняли, о чем идет речь, - с самого верха. Нам необходимо отправить своих людей на восток - сейчас эти территории закреплены за Седьмым, но все может измениться уже в ближайшие годы. Там, под землей - залежи нефти, газа… настоящая подземная сокровищница.
- Да, - говорит Борис осторожно, избегая даже шевелиться, - я понимаю.
- Панему нужны эти ресурсы. Наша страна развивается, существующих источников энергии уже не хватает. Мы должны отвоевать у природы то, что сможем использовать во имя всеобщего блага. Хоть это и будет нелегко - это гиблые места, земля там промерзла на сотни метров в глубину… именно поэтому нам нужен кто-то умелый, способный, уверенный в собственных силах. Кто-то вроде вас.
- Я не подведу, - говорит Борис хрипло - в глотке у него суше, чем в пустыне.
Министр, конечно, не ждал иного ответа.
- Вы будете наделены полномочиями, сравнимыми с полномочиями префекта. Власти дистрикта окажут вам всю посильную помощь. Соберите себе команду из местных, из тех, кого посчитаете наиболее подходящими. Мы будем поддерживать связь с вами отсюда, из Капитолия, напрямую. Если вдруг что-то понадобится…
- Хорошо, - Борис медленно кивает. - Сроки?
- Мы будем ждать первых результатов через три года. Вас это устраивает?
- Я справлюсь за два.
Секретари переглядываются и перешептываются. Борис остается спокоен, дабы никто не решил, что слова его - пустая бравада, обычное желание выслужиться; сейчас он абсолютно искренен в своей уверенности, что сможет перевернуть мир, имея лишь силу собственной воли в качестве точки опоры.
- Вижу, те, кто составлял досье, не ошиблись, - произносит министр с довольной усмешкой, - вы действительно убежденный человек.
- Во славу Панема, - отвечает Борис то, что положено отвечать в таких случаях.
- Во сла… - хочет подхватить министр, но вдруг смотрит Борису куда-то за спину, и его лицо искажается, как от зубной боли. - Ох, черт. Он все-таки здесь.
Борис оборачивается; то же самое, как он видит краем глаза, делают и остальные. К столику приближается все тот же молчаливый официант в сопровождении еще одного человека - крупного, лысого мужчины с суровым, будто высеченным из камня лицом. Появление нежданного гостя вносит легкую сумятицу в ряды сидящих за столом; Борис поворачивается обратно к министру и видит, как тот раздраженно тянет из кармана сигаретную пачку.
- Профессор Александров из пятого дистрикта, - цедит он, встретив в глазах Бориса немой вопрос. - Занимается ядерными исследованиями. Со вчерашнего дня не дает мне покоя, пытается назначить встречу. Я объяснил ему, что у меня нет ни одной свободной рабочей минуты - так он притащился сюда. Что ему нужно - ума не приложу.
