– Вы принесли мне худую весть, графиня. Догадываюсь, что вы хотите сказать.

– Я думаю, ваше величество, вас мучает вопрос: где же может быть Тибо Шампанский, если не дома? Не ошибусь, сказав, что речь идет вовсе не о даме сердца, желающей знать, чем занят сейчас ее рыцарь.

– Разумеется. Я желаю знать это как правительница государства. Вы понимаете меня?

– Мы обе, полагаю, прекрасно понимаем друг друга, мадам. Вы правы, я пришла сообщить вам дурную новость.

– Иных я и не жду.

– Я предаю моего мужа, причем вполне сознательно, но это мой реванш, довольно с меня унижений. Кажется, до недавнего времени мне и в голову не приходило, что я смогу послужить короне вернее, нежели мой супруг.

Бланка начала догадываться, что гостья невзначай стала обладательницей некой важной тайны, касающейся интересов государства. И тайну эту она пришла сообщить ей, думая при этом не столько о политике, сколько желая «насолить» охладевшему к ней мужу.

– Говорите! Говорите же, графиня, умоляю вас! – потребовала она.

И Агнесса поведала ей:

– Недавно к нам в замок прибыл всадник. Его тотчас провели к мужу. Их беседа длилась совсем недолго, но я слышала все от слова до слова. Этажом выше камина есть слуховое окно; оно открывается, если кому-то очень хочется знать, о чем говорят внизу. Предполагая узнать имя очередной любовницы моего ветреного супруга и его планы, касающиеся их отношений, я вознамерилась подслушать этот разговор. Но, боже мой, мадам, что я услышала вместо этого! Всадник этот прибыл из замка Шинон. Вначале я не придала этому значения, но потом услышала имена: Моклерк, герцог Бургундский, графы де Ла Марш, де Куси, Шатору… Насколько мне известно, это ваши враги – их не было на коронации.

– Откуда вы это знаете?

– Провен не так уж далеко от Реймса. Но я знаю еще и то, что кто-то пустил в народе слух, будто Тибо отравил вашего мужа из зависти, что тот разделяет с вами ложе.

Бланка повернула голову, мрачно уставилась в огонь. Она вспомнила разговор с Бильжо. Горожане Реймса… Они поверили ложным слухам. Но откуда они? Кто их автор? Она догадалась: бароны! Они уже начали действовать. Их первый удар – игнорирование коронации. Второй направлен на то, чтобы лишить ее самого сильного союзника, перетянув его на свою сторону. Она уже ощутила силу этого второго удара.

– Кроме того, – продолжала Агнесса де Боже, – ему кричали, что не пускать его на коронацию – приказ королевы-матери!

Третий удар! Резко вскинув руки, Бланка закрыла ладонями лицо. Боже мой, до какой подлости дошли ее враги! Шайка бесчестных негодяев! Они надумали вышибить ее из седла. Тибо… Как он мог поверить?.. Так вот какова его любовь! Но где же он сейчас? Неужели?..

– Что было дальше? Рассказывайте, графиня, что произошло потом?

– Тибо сказал посланцу, что немедленно покидает замок. Наутро они оба ускакали.

– Куда?

– В Шинон! Там собралась мятежная знать. Ждали только его. Одно мне не ясно: почему именно Шинон?

– Проще простого, – ответила Бланка, даже не думая. – Замок далеко от Парижа, там удобно собрать силы. К тому же это вассальный город. Кому придет в голову искать там мятежников?

Она вспомнила донесения своих агентов. Именно в этом направлении двигались подозрительные отряды. Стало быть, ошибки быть не может. Агнесса де Боже только подтвердила сообщения лазутчиков.

Времени терять было нельзя. Она не должна опоздать!

Бланка быстро вышла в коридор.

– Охрана!

К ней тотчас подбежал начальник дворцовой стражи.

– Всех советников, маршалов, министров и епископов – ко мне! Живо!

Стража бросилась на поиски. Бланка вернулась в будуар.

– Я не забуду того, что вы сделали для короны, графиня. Что касается вашего мужа, то, клянусь вам, наши отношения были только дружескими. Но отныне он стал врагом короля, и нет ему оправдания. Я накажу всех, кто посмел поднять бунт! Лишь бы только успеть, не дать им времени собрать силы. Помня нашу дружбу с Тибо, а также ради вас самой обещаю вам не наказывать вашего супруга. Мало того, я дарую ему прощение, если он повинится перед короной.

– А если нет? – напряженно спросила Агнесса. – Прошу вас, ваше величество…

– Успокойтесь, графиня. У меня достанет ума не порывать дружеских отношений с Шампанью. Я постараюсь вывести его из заблуждения, связанного с моей ненавистью к нему. Увы, одно только мне не подвластно.

– Что же это, мадам?

– Я не смогу запретить ему слагать стихи и петь любовные песни, посвященные даме его сердца.

– То есть вам?

– Пусть лучше ваш муж поет песни вдовствующей королеве, нежели выступает против нее с оружием в руках. А сейчас вам лучше всего покинуть дворец. Никто не должен знать, что вы были здесь, даже те люди, которым я вполне доверяю. Вы поняли меня?

– Я назвала свое имя камердинеру, который доложил обо мне. Он стоит у дверей. Кажется, я совершила ошибку.

– Я исправлю ее. Выходите отсюда через тайный ход. Накиньте вуаль. И немедленно покиньте Париж. Я позову вас, когда вы мне понадобитесь. Может быть, это случится скорее, чем мы с вами думаем. Прощайте! Потайной ход выведет вас к парадному крыльцу, где вы, вероятно, оставили своих людей.

– Они в караульном помещении: на дворе зима.

– Ваш провожатый разыщет их. Бильжо, проводи госпожу графиню и сейчас же возвращайся.

– Да, мадам.

И верный страж повел гостью в глубь комнаты, где пряталась за портьерой потайная дверь.

Бланка вышла в коридор. У дверей стоял камердинер.

– Понсар, ты помнишь, как звали ту даму, что просила принять ее?

– О да, ваше величество, это была графиня де Боже.

Сузив глаза, Бланка подошла вплотную к слуге.

– Ты любишь жизнь, верный солдат, и дорожишь поэтому своей головой, не так ли?

Камердинер изменился в лице, раскрыв рот.

– Тебе не хотелось бы однажды оказаться удавленным или стать почетным гостем мэтра Калюша, королевского палача? – продолжала Бланка, не сводя с Понсара холодных немигающих глаз.

Бедняга задрожал. Нижняя челюсть у него отвисла, потом вдруг мелко задрожала от страха. Он подумал, что сделал непростительную ошибку.

– Ваше величество, – залепетал он, падая на колени, – простите меня, умоляю, но разве мог я знать, что мне не следовало пускать к вам эту женщину? Ваше величество…

– Встань, – приказала Бланка. – И запомни: эту даму ты не видел, никакой графини де Боже ты никогда не встречал и никого ко мне в покои не приводил. Тебе понятно?

Понсар часто закивал головой; широко раскрытые глаза излучали собачью преданность.

– Повтори.

Он выполнил приказание столь усердно, будто с самого утра твердил эту фразу, желая заучить.

– Помни мой приказ и даже под пыткой не смей называть имени этой дамы. Вздумаешь обмолвиться об этом с кем-нибудь хоть единым словом…

– Клянусь, ваше величество, я буду нем, как могильный червь! Я никого не видел и ничего не знаю. Здесь не было ни единой души.

– Я верю тебе. Впускай ко мне членов Королевского совета без доклада.

И Бланка вернулась в кабинет. Подошла к окну, остановилась. В голове рой мыслей, десятки вопросов без ответов. Сейчас бы побыть одной, все хорошенько обдумать, взвесить, но времени нет. Она должна их опередить. Должна. Или не быть королевству!

Советники вскоре собрались – все или почти все. Пришли, смотрят недоуменно на королеву-мать, переглядываются.

– Я вижу, удалось собрать больше половины совета, – не садясь и никому не предлагая садиться, сразу же начала Бланка. – Передо мной правительство, которое вверило мне бразды правления государством, не так ли? Принимая какое-то решение, я обязана согласовывать его с вами, моими верными подданными. Однако ситуация такова, что нет времени советоваться и, раздумывая, морщить лбы. Только что я узнала о готовящемся бунте против королевской власти. В лучшем случае мятежники выдвинут требования, угрожая пойти на Париж, в худшем – соберут силы и пойдут на нас войной.