В помещение зашла молодая женщина, напоминавшая известную американскую актрису, и Зайцева тут же зачем-то попыталась вспомнить, как ее зовут.

– Татьяна… Простите, как ваше отчество? – спросила следователь.

– Павловна, – попыталась спокойно ответить Зайцева.

– Татьяна Павловна, здравствуйте! Майор Некрасова. Я так понимаю, что вам уже сообщили о смерти Савицкого. Сочувствую вашей утрате.

Зайцева громко зарыдала и рухнула в большое кожаное кресло. Когда та успокоилась, девушка продолжила.

– Простите, но по нашей информации вы состояли в длительной интимной связи с убитым. Это так?

Зайцева на секунду замерла, затем кивнула и налила себе стакан воды.

– Сколько лет длились ваши отношения? – Некрасова достала синюю книжицу и сощурила глаза.

– Лет девять, наверное. Начались почти сразу, как он женился на этой Наталье, – Зайцева скривилась от упоминания имени соперницы.

– Вы с ней были знакомы? Или, может быть, встречались? – Лена пыталась незаметно наблюдать за выражением лица женщины.

– Видела пару раз на каких-то городских тусовках, – Зайцева с брезгливым видом смотрела в стакан. – Неприятная и скандальная особа. Совсем не умела себя вести в достойном обществе. Позорилась сама и Сережу позорила.

Теперь Зайцева сидела с надменным выражением лица, выпрямившись и закинув ногу на ногу. Будто хотела продемонстрировать все свои достоинства, отличавшие ее от Савицкой.

– А можно подробнее? Вы же понимаете, что каждая мелочь важна для расследования. И поверьте, я спрашиваю не из праздного любопытства.

– Да понимаю я, – Зайцева хмыкнула. – Смотрю ж сериалы про убийства. В общем, до свадьбы она из себя приличную строила. Скромница-прелестница из простой семьи. А когда они поженились, эта марамойка сразу перестала притворяться. Оказалось, что она и не девственница вовсе. И муж ей особо-то не нужен. Вырваться хотела из дыры своей, от родителей-алкашей.

– Почему же Савицкий с ней не развелся, если отношения у них сразу не сложились? – удивленно спросила Лена.

– Да потому что порядочный он был и слово всегда свое держал. Тестю пообещал перед свадьбой. Тот попросил, чтобы Сережа дочь его не бросал, – женщина опять скривилась. – Откуда ж ему знать было, что там такая подстава? Она после свадьбы не работала и домом совсем не занималась, только по подружкам шлялась своим. Сережа ее постоянно откуда-то по ночам забирал бухую. Тогда мы и сошлись с ним. У них с женой совсем интима не было, а у меня как раз развод тяжелый закончился. Замуж тогда вообще не хотелось.

– А потом?

– Потом – очень! Он же настоящим мужчиной был. За таких и замуж хочется, и детей от них рожать, – Зайцева начала всхлипывать.

– Вы говорите, что отношений не было. Но сын у них все-таки родился.

– Да, родился. Жена поняла, что у Сережи на стороне есть кто-то. Испугалась, наверное. Вести себя стала спокойнее. Даже будто чувства у нее какие-то проснулись. Мы тогда с ним стали реже встречаться. Сергей мучился угрызениями совести, а потом сообщил, что у них ребенок будет. Конечно же, мы расстались. Но только мальчик на свет появился, она опять взялась за старое. И тогда наши отношения снова возобновились.

Татьяна Павловна достала из ящика стола рамочку, в которой было их совместное пляжное фото, и стала его разглядывать.

– Видите, какие мы тут? – глаза женщины опять наполнились слезами. – Он совсем недавно сказал, что скоро разведется и сделает мне предложение на этом самом пляже в Доминикане.

Лену сразу больно кольнуло в сердце. Она взяла в руки предложенную Зайцевой рамку. Совсем еще молодой красивый мужчина, обнимающий свою любимую женщину. Эту любовь было видно невооруженным глазом. Солнце, пальмы, море. Или что там? Океан? Целый океан счастья.

Лена никогда не была даже в самом ближайшем зарубежье, не говоря уже о таких дальних странах. А тут люди запросто собирались лететь через половину Земли, чтобы просто поболтать на пляже о свадьбе.

– Я правда вам искренне сочувствую, – девушка вернула Зайцевой фотографию и тут же вручила визитку. – Позвоните мне, если что-то вспомните.

– Ой, я вспомнила! Вспомнила, на кого вы похожи.

Лена сидела на лавочке у музыкального театра и держала в руках большой стакан с давно остывшим кофе. «И что я себе напридумывала? Позовет к себе. Предложение сделает. Да кому я вообще нужна! Даже вон такая тетка столько лет в любовницах проходила. А теперь, кроме этого фото, у нее ничего больше не осталось. И если не найдет себе другую настоящую любовь всей жизни, так и будет до конца своих дней смотреть на него и представлять, как бы ее Сережа сделал ей предложение. В этой сраной Доминикане!»

Телефон завибрировал от входящего сообщения.

«Ты куда пропала? Только не говори, что обиделась».

Лена и не собиралась ничего говорить. Ей хотелось срочно сменить номер, чтобы больше не получать от него электронных посланий с дурацкими смайлами и фотографии с довольной физиономией и «Май Таем». И все же она умоляла Вселенную, чтобы он не прекращал ей писать.

– Некрасова, ты где? – голос Ксюши в трубке сразу вернул Лену в сознание. – Я тут топчусь у тебя под окнами.

– Зачем? Там и без тебя прекрасно натоптано. Иди в другое место, пока по тебе дежурный стрелять не начал.

– Да в туалет мне надо срочно, – чуть не взвыла Ксюша. – Проведи меня, пока я тут вам пейзаж не попортила.

– Блин, ты не можешь в кафешку какую-нибудь зайти? Обязательно весь Следственный комитет вам изгадить надо?

– Ну Ле-е-ен. У меня сумок много. Где я их в кафешке брошу? Там в туалетах пол плохо моют. Я ж брезгую.

– Вообще я на задании. В засаде сижу, – девушка с трудом сдерживала смех. – Ладно, сейчас попробую тебя спасти.

Лена набрала Сашин номер.

– Слушай, там Ксюха перед входом прыгает на одной ноге. Своди ее в дамскую комнату, я пока на выезде.

– Ладно. Лен, как вернешься – сразу к Прохорову. Звонил сам буквально несколько минут назад, сказал, чтобы мы явились оба.

– Злой?

– Не то слово, – ответил удивленно Саша. – Не знаю даже, что и думать.

– Так… И где ж мы вместе могли накосячить? Вроде в последнее время не пересекались. Ладно, я бегу в контору, а ты пока спаси мою подругу. Она мне дорога как память.

Через несколько минут Лена с Сашей, запыхавшись, вбежали в приемную. Секретарша Светочка одарила их томным взглядом из-под наращенных ресниц и длинным гелевым ногтем указала на массивную дверь в кабинет начальника. Лена накинула пальто на вешалку, поправила юбку и постучала.

– Владимир Романович, разрешите?

– А, явились, голубчики, – сказал громко полковник недовольным басом. – Ну, входите.

Когда дверь за ребятами закрылась, Светочка с мечтательной улыбкой продолжила просматривать документы в папке.

Прохоров сидел, раскачиваясь в кресле, и грозно смотрел на вошедших. Лена перевела непонимающий взгляд с начальника на Сашу, который также непонимающе пожимал плечами.

– И как вы это объясните? – Владимир Романович бросил на стол большой конверт, на котором был указан только получатель. – Открывайте, не стесняйтесь. Стесняться раньше надо было.

Саша заглянул внутрь и вытащил несколько цветных фотографий, на которых был их с Леной недавний поход в кафе. На одной они едят и смеются. Вот на второй Саша вытирает Лене салфеткой соус возле губ, а на третьей обнимает Лену, выходя из заведения.

– Гляжу у нас неуставничок образовался? – Прохоров покраснел от ярости. – А ведь я предупреждал! Я всех много раз предупреждал, что такого у себя в Управлении не потерплю.

– Мы всё объясним, – подала голос Лена.

– Красавица, а как бы мне увидеть вашего администратора? – Саша обольстительно улыбался девушке в красной униформе.

– Галя! – куда-то в сторону кухни закричала, судя по бейджику, стажер Люда. – Тут тебя требуют.

Вскоре из-за стойки вышла администратор и подала Саше пачку бланков и ручку.