Руйсефан Киларович задумчиво потеребил подбородок.

– В целом ты права, конечно. Тем более что дальше последует сцена, в которой героям будет не до смеха… Но всё равно: юмор берем на заметку. И постепенно будем его внедрять. У меня уже есть кое-какие задумки на этот счет…

Сагитта опять подняла на мальчишку глаза. Но зрачки менять не стала: всё, что она хотела увидеть, она уже давно увидела – в частности, яркую радужную ауру ваннаха, которая сильно заинтересовала ведьмочку. Ее одолевало два противоречивых желания: рассказать о видении и промолчать…

Подумав, Сагитта всё же решила, что пока говорить не стоит, потому как она сама еще толком не знает, что ей делать дальше: ну нашла она его (то есть он ее) – и что теперь-то? Возможно, для начала следует узнать мальчишку получше. И эта аура… просто бешеная радуга какая-то! Ведьма никогда такого не видела. Эх, маловато у нее опыта – хоть к Старшим обращайся. Но это будет чревато неприятными последствиями. Нет, уж лучше самой попробовать разобраться… Вот только как его поближе узнать-то, не домой же вести! Хотя… а что такого? Там ведь, кроме нее самой, никого больше нет, если не считать чуток агрессивного по отношению к чужакам Аделия! Ладно бы она жила в центре поселка – тогда привести мальчишку было бы проблематично, поскольку ведьмы-сторожа просто не пропустили бы его. Это если бы вообще не подстрелили, едва завидев его ваннахскую безрукавку. Не любят они людей…

– Я так поняла, ты сам пока не знаешь, куда собираешься идти?

– Ну да. Хотя, возможно, я на юг направлюсь. В Саккадию… – проговорил Корди. – А что, есть альтернативы?

– Какие слова мы знаем! – засмеялась ведьмочка. – Сразу чувствуется рука учителя. Есть, конечно! Они всегда есть. Можешь ко мне заглянуть, – сорвалось у нее с языка, прежде чем она успела еще разок всё взвесить. – Там я тебе и расскажу всё во всех подробностях. Только Аделия моего не шугайся, он лишь поначалу такой будет, а потом привыкнет!

– Какой – «такой»? – опасливо спросил Корди. – И кто он вообще? Имя, кстати, мне нравится – звучное такое… Друг твой, что ли?

– А вот зайди ко мне и сразу всё узнаешь! – лукаво улыбнулась Сагитта. – И про имя, и про то, кто он, и про то, какой он.

«Эм… с каких это пор я так просто приглашаю незнакомых… ну, малознакомых людей к себе домой? Хотя… всё когда-нибудь бывает в первый раз… Но если кто проведает из моих сестриц – меня пустят на удобрение для рассады…»

Впрочем, последнее ее не слишком пугало. Как они узнают-то?

– Ладно, я подумаю над твоим предложением, – осторожно ответил ваннах.

Ишь ты – «подумаю»! Похоже, мальчишка ее опасается. А еще сын вождя!

– Да не бойся ты! – она легонько пихнула его в бок. – В печке я тебя жарить не собираюсь, не принято у нас такое. Это только в ваших сказках ведьмы так с путниками поступают. А мы, если что – сразу стрелу в глаз, и всех разговоров. – Она ухмыльнулась, давая понять, что последняя реплика была шуткой.

– А я и не боюсь, – с деланым безразличием ответил юный ваннах. – И вообще, я уже подумал.

– Да ну? – Сагитта приподняла бровь. – И каков же будет ответ? Неужели «нет»?

– Почему? Я согласен. Идем хоть сейчас.

– Экий ты шустрый! – окоротила она его. – Ночь надвигается. А ночью через Мрачную Топь даже самый последний дурень не попрется.

– И что ты предлагаешь? Ночевать тут, что ли?

– А почему бы нет? У меня и одежда еще толком не высохла.

– Так ты же сама говорила, что тут Дух этот или кто он там…

– Тс-с! – шикнула на него Сагитта, вмиг посерьезнев. – Не упоминай о нем к ночи!

На лице у парнишки отразился испуг.

– Знаешь, чем это место губительно для ведьм? – продолжила она. – Здесь мы теряем свою силу. Не всю, правда, но значительную ее часть. Мы становимся почти как обыкновенные люди. Поэтому я едва тут не утопла. И по этой же причине ночью мы с тобой никуда не пойдем, а дождемся рассвета. Если, конечно, ты не самоубийца.

– Ну, раз ты считаешь, что здесь будет безопаснее… – пробормотал ваннах.

– Уж можешь мне поверить.

Сагитта глянула на мальчишку и увидела, что он нервно ковыряет пальцем в носу, о чем-то задумавшись. Ведьмочка выразительно кашлянула.

– Тебе учитель никогда не говорил, что так делать некультурно?

– Чего? – ваннах словно опомнился, поднял на нее глаза.

– Прекрати в носу колупать, говорю!

Корди смутился, убрал руку от лица.

– Успокойся, не нервничай раньше времени, – сказала ведьма уже гораздо мягче.

Потом, оглядевшись вокруг и поразмыслив немного, хлопнула себя ладонями по коленкам и решительно встала.

– Давай-ка, пока еще не совсем стемнело, соберем побольше топлива, – сказала она, обуваясь. – Только осторожнее, в трясину не свались.

Вместе они натаскали к костру изрядную кучу сухостоя.

– Пожалуй, хватит, – одобрила ведьма. – Теперь можно и передохнуть. Я бы даже предложила тебе поужинать, но – увы! – моя сумка канула на дно трясины. А там была еда и еще кое-что полезное…

– Погоди, у меня есть немного мяса, – оживился ваннах и стал развязывать котомку.

Под руками у него сразу же завертелся Вьюрк – тоже, видно, проголодался.

Корди поделился мясом со своей новой знакомой, дал кусочек зверьку.

– Тут вот еще хлеб, только он совсем раскис, – и ваннах с извиняющимся видом извлек из котомки бесформенный комок.

Сагитта отщипнула от вязкой массы небольшой кусочек и отправила в рот.

– Да, вкус своеобразный… Но ничего, бывает хуже. Помню, мне как-то раз пришлось несколько дней личинками короедов питаться… Впрочем, не будем об этом. Если мясом заедать, то вполне сойдет… А вода у тебя найдется?

– Конечно, – Корди с готовностью выудил из котомки две небольшие круглые фляжки.

Сагитта взяла одну, повертела в руках, хмыкнула.

– С каких это пор ваннахи начали тыквы выращивать? Я отстала от жизни?

Корди улыбнулся, но как-то грустно.

– Это учитель мой тыквенные семена с собой привез, – пояснил он. – У него много разных семян было, он их для снадобий использовал.

– Понятно, – проговорила Сагитта. – Мир его праху… – Она отхлебнула пару глотков и вернула флягу Корди.

Они посидели еще немного, и ведьмочка, оглядевшись в сгущающихся сумерках, вновь встала.

– Так, а теперь быстренько делаем все свои дела, потому что до самого утра от костра нельзя будет отходить даже на несколько шагов.

– Какие еще дела? – уставился на нее Корди.

– Ну что тут непонятного? – дернула подбородком Сагитта. – Мальчики направо, девочки налево.

Корди опустил голову: было видно, как у него покраснели уши.

– И не спорь, – добавила ведьма. – Времени нет.

Когда они вернулись к костру, Сагитта вынула нож, опустилась на землю в паре шагов от ваннаха и принялась чертить круг, в самом центре которого оказался их костер.

– Только не спрашивай, зачем это всё, – сказала она, поднявшись с колен.

– Да я в общем-то и сам догадываюсь, – пробормотал Корди.

– Вот и хорошо. Значит так. До утра за круг не выходим. Ни в коем случае, что бы ни случилось! Это понятно?

Корди судорожно кивнул.

– И куница твоя чтоб тоже у костра сидела и не рыпалась. А лучше в котомку ее посади, от греха подальше.

Парнишка покорно выполнил указание, предварительно вынув из котомки всё лишнее. Вьюрку, правда, не слишком понравилась затея лезть внутрь, но Корди сунул ему туда кусок мяса, чтобы зверьку было не так грустно.

– Всё, спи, – сказал он и накрепко завязал горловину.

– У тебя вроде нож был? – спросила Сагитта.

– Даже целых три.

– Три – это хорошо, – обрадовалась ведьма. – Давай-ка их все сюда.

Корди вынул из-за пазухи метательные ножи и передал Сагитте.

Ведьма добавила к ним свой собственный кинжал и поочередно воткнула все четыре клинка в землю там, где был начерчен круг, по четырем сторонам света.

– А это зачем?