– А тебе разве учитель не объяснял, для чего может служить нож? Так что не задавай глупых вопросов, а лучше тоже спать укладывайся. Куница твоя небось храпит уже.

– А ты? – спросил Корди, немного обиженно.

– А я еще посижу, присмотрю за костром. Попозже лягу.

«Если всё будет спокойно», – добавила она про себя.

* * *

Ночью Корди внезапно проснулся с неприятным, тревожным чувством. Словно что-то его разбудило.

Вьюрк жалобно поскуливал в котомке.

Сагитта сидела у костра и поддерживала слабый огонь. Рядом в землю был воткнут ее меч, и в клинке отражалось дрожащее пламя, как бы усиливая свет костра.

– Ты чего не спишь? – спросил Корди.

Ведьма не успела ответить: где-то рядом, в непроглядной темноте болота, раздался громкий вздох. Или стон.

– Что это? – вздрогнул Корди.

– Тише, – шикнула на него Сагитта. – Он пришел…

– Кто? – сипло выдавил парнишка. По спине загулял мерзкий холодок.

– Молчи. Нам он ничего не может сделать. Главное – не выходить за круг. И огонь чтобы не гас…

Корди громко сглотнул и стал затравленно озираться по сторонам. Но за пределами круга стояла кромешная тьма.

Внезапно слева, где начиналась топь, раздался тяжелый чавкающий всплеск. Потом еще один, еще, еще – всё ближе, ближе… Кто-то шел прямо по трясине, приближался к их лагерю!

Юный ваннах помертвел. Широко распахнутые глаза невольно смотрели туда, откуда раздавалось зловещее хлюпанье.

А оно звучало уже совсем близко. И вот уже не слышно плеска воды – только тяжелая поступь. Кто-то вышел из топи прямо к их костру!

Корди вскочил, весь дрожа и не отрывая взгляда от темноты, скрывавшей неведомого пришельца.

Еще пара шагов – и повисла жуткая тишина. Слышалось только приглушенное поскуливание Вьюрка.

Сагитта даже не повернула головы, хотя тот, кто явился из болот, стоял у нее за спиной, в каких-то трех-четырех саженях.

А ваннах ощутил на себе чужой мертвящий взгляд, от которого цепенело всё тело.

И тут раздался голос Сагитты.

– Уходи, – спокойно, но твердо сказала она, не оборачиваясь.

Корди даже не понял сперва, к кому она обращается: к нему или к незваному гостю?

Но Сагитта повторила, на этот раз громче:

– Уходи. Здесь тебе нечем поживиться.

За спиной у нее раздался недобрый утробный вздох.

– Уходи, – в третий раз произнесла ведьма.

И тут уши Корди пронзил жуткий, злобный смех пришельца. У ваннаха кровь застыла в жилах. Но спустя пару мгновений послышались тяжелые шаги, а потом вновь чавкающий плеск.

Ночной гость уходил обратно в топь, зловеще похохатывая. Этот нечеловеческий смех еще долго слышался с трясины, но постепенно всё-таки затих.

Корди перевел дух.

– К-кто… кто это был? – выдавил он.

– Ложись спать, – ведьма подняла на него взгляд и устало улыбнулась. – И не бойся ничего.

«Да я и не боюсь», – хотел было сказать парнишка, но понял, что не стоит понапрасну храбриться: ведьма всё равно видит его насквозь. У него до сих пор дрожали колени…

Остаток ночи Корди так и не мог заснуть: лежал и вслушивался в ночные звуки. Со стороны болота то и дело слышались всплески, какая-то возня, иногда доносилось чье-то невнятное бормотание, будто кто-то переговаривался то тут, то там. Больше всего пугали смешки, время от времени разносившиеся над трясиной. А один раз прокатился такой хохот, что парнишку чуть в воздух не подбросило.

Но Сагитта продолжала сидеть у костра и, казалось, не проявляла никаких признаков беспокойства. И Корди как-то стыдно было перед ней за себя и за свой страх…

Только под утро он кое-как забылся.

* * *

Мужчина средних лет с проседью в густых, когда-то черных как смоль волосах и аккуратной бородкой мерил шагами просторную комнату. Лицо у него было хмурое, брови сдвинуты. Иногда он останавливался у массивного письменного стола и что-то записывал в толстой тетради, а потом возобновлял движение. Через некоторое время он замер у висящей на стене карты Ведьминого Болота. С минуту внимательно ее изучал, потом щелкнул пальцами. Из-за двери вынырнул человеческий скелет и, услужливо скалясь всеми тридцатью двумя зубами, протянул хозяину пергаментный свиток. Тот развернул его и в сотый раз начал перечитывать древние иероглифы.

В комнате нарисовался некий субъект очень маленького роста – не выше трех локтей.

– Ну? – вяло поинтересовался он, жуя яблоко. – Есть сдвиги, Белион?

– Ни-ка-ких, – делая паузы между слогами, выговорил человек с бородкой. – Я всё не могу понять, что за место описывается в свитке… Но оно точно где-то во владениях ведьм!

– Ясно. Похоже, в ближайшее столетие я могу спать спокойно: не думаю, что ты найдешь его.

– Ладно, не каркай! – Белион поскреб затылок. – И всё же где оно может быть?..

* * *

– Что, еще одна сюжетная линия? – Алла вопросительно глянула на шефа.

– Ну если это так у вас, филологов, называется, то да, – кивнул тот.

– Имейте в виду: чем больше сюжетных линий, тем сложнее будет их все увязать в стройное фабульное полотно.

– Ну так я же недаром тебя нанял, – улыбнулся Руйсефан Киларович. – Будешь контролировать процесс увязывания.

– Вставай, соня! – раздалось над ухом.

Корди раскрыл глаза и увидел улыбающееся лицо Сагитты.

Он сел и огляделся. Вокруг стоял бледный утренний сумрак. Погасший костер едва дымился.

На колени ему прыгнул Вьюрк.

– А ты как выбрался? – недоуменно спросил мальчик.

– Это я его выпустила, – со смехом сказала ведьма. – А то совсем извелся, бедняга…

Корди поднял взгляд на Сагитту.

– А ты что, так и не спала всю ночь?

– Не до того было, – улыбнулась она. – Но подремать всё-таки успела, хоть и сидя. А вообще мы, ведьмы, при необходимости можем обходиться без сна хоть целую неделю… Но довольно разговоров, надо завтракать и в путь отправляться. Если, конечно, ты не передумал, – ведьмочка вопросительно глянула на парнишку.

Ваннах поколебался мгновение – припомнились ночные страсти, – но всё-таки ответил:

– Не передумал.

– Вот и хорошо, – одобрительно кивнула Сагитта. – Кстати, я вчера приметила у тебя моток бечевки, когда ты котомку опорожнял. Дай-ка ее сюда, она нам очень пригодится. Путь предстоит нелегкий…

…Они осторожно шагали через болото, нащупывая перед собой шестами, связанные друг с другом тонкой прочной бечевкой: впереди Сагитта, а в нескольких саженях позади нее Корди. Ведьма велела мальчику держаться поодаль: в любой момент у кого-нибудь может уйти из-под ног земля, и желательно, чтоб это не застигло сразу обоих, иначе вытаскивать их будет уже некому.

Но, вопреки опасениям, в дороге ничего особенного не случилось. Разве что в одном месте путь преградила такая жидкая трясина, что пройти через нее не было никакой возможности. Но здесь у Сагитты имелась своя хитрость. Она указала Корди на огромное корявое дерево, росшее неподалеку. Толстые и длинные ветви отходили от ствола в разные стороны, и часть из них простиралась над трясиной.

– Лезем, – сказала ведьма. И принялась карабкаться вверх по стволу, ловко хватаясь за выступы коры.

Через несколько мгновений она уже стояла на толстенной нижней ветви.

Вслед за ней полез и Корди. Это оказалось совсем несложно, тем более что парнишке и прежде частенько доводилось лазать по деревьям. Правда, в окрестностях его селения они были совсем не такими – там росли самые обыкновенные сосны, ели, березы, лиственницы…

Вьюрк быстро опередил хозяина и уже поджидал вверху.

– Что это за дерево? – спросил Корди, когда очутился на ветке рядом с Сагиттой.

– Мы называем его черным грабом, – ответила ведьма. – Он растет только здесь, среди топей.

– А те, другие – высоченные, на дубы похожие, – они как называются?

– Так и называются – болотные дубы. У них на листьях можно найти орешки, из которых получаются отличные чернила… Ладно, не будем задерживаться, – и ведьма зашагала вперед по толстой ветви.