Если прислуга удивлена, то ничем это не выдает. Ее лицо остается неизменной непроницаемой маской.

— Нет. Женской нет. Если только прикажете достать старые сундуки.

— Нет, — поморщился парень. — Это лишнее.

— Есть, вообще-то, один комплект, — вдруг вспоминает она. — Моя одежда. Та, в которой я приехала…

— Забудьте, — перебил он и отвернулся от нее, удивляя меня с каждой минутой.

— Если ты разрешишь… — вклиниваюсь я, но мне слова не дают.

— Покормите девушку и отправьте домой, — прозвучал сухой приказ.

— Подожди, а как же… У меня вопрос.

— Что? — спрашивает, глядя мне в глаза. Женщина незаметно отворачивается, делая вид, что занята кастрюлями.

— Ты здесь живешь? — ляпнула первое попавшееся голову. Это утро кажется таким странным.

— Да. Ты это хотела спросить? — Ян убирает волосы со лба, и я неосознанно любуюсь его длинными музыкальными пальцами. Сбитые костяшки почти зажили.

— У меня сумочка наверху осталась. Там телефон, ключи, деньги.

Смотрит неотрывно на мои губы, пока я говорю. Болезненное покалывание в них делает мою речь невнятной. От его наглого проникновенного взгляда низ живота начинает наливаться тяжестью. Переминаюсь с ноги на ногу.

— Пойдем.

Опять поднимаемся наверх. Встряхиваю влажными волосами, сбрасывая наваждение.

Странное ощущение. Это же Ян Истомин. Пугающий отморозок всего универа. Богатенький мажор, плюющий на общепринятые правила и нормы. Ломающий руки однокурсникам, топчущий мои очки и нагло лапающий меня под юбкой. Я должна бежать отсюда так, чтоб пятки сверкали. А вместо этого шагаю за ним по коридорам, напоминающим скорее закрытые выставки, нежели жилые помещения. Мне любопытно, я слишком заинтригована происходящим, чтобы просто уйти.

— А ты где спал? — У меня еще много волнующих вопросов. — Признаюсь, я видела некоторые комнаты. Почти все нежилые…

— Я не спал, — бросает, не обернувшись.

— Что? Это из-за того, что я спала на твоей кровати? Не нужно было…

— Я не сплю по ночам, — перебивает меня в очередной раз. И поражает тоже.

Не спит по ночам? Перед нужной дверью он останавливается и бросает на меня снисходительный взгляд, с барского плеча решив пояснить:

— Я сплю днем. А ночью работаю.

— Где? — в моем голосе нескрываемое удивление.

— Это не твое дело, Саша. — Он прикрывает веки, отчего его взгляд становится привычно тяжелым. — Забирай свои вещи и уходи. Кажется, ты чувствуешь себя превосходно.

Запихиваю в до сих пор мокрую сумочку телефон, проверяю содержимое. Презервативы режут глаза, и внезапно на меня словно потолок обрушивается. Как же я не подумала!

Ян Истомин богат. У него прорва денег, он мог бы мне помочь. Покосившись, смотрю на него. Стоит, равнодушно скрестив руки на груди, терпеливо ждет, когда я уберусь восвояси.

Нет, просто так он не поможет. Но чем он хуже любого извращенца с того сайта? Он молод и, признаюсь, хорошо сложен и красив. И от него приятно пахнет. Конечно, однокурсник меня сильно пугает, но отвращения, как тот же самый Валентин, не вызывает. Только непонятный страх. Такая у него энергетика, с этим ничего не поделать.

Готова ли я пойти на это? Если подумать, он мне однажды предлагал заработать. Выложит ли он за меня такую сумму?

Пальцы начинают дрожать, потому что я медленно достаю презервативы. Сжав коробку в руке, практически сминая, подхожу к нему. Тягучие омуты припечатывают меня к паркету, не давая больше пошевелиться. Это и не нужно. Я уже и так рядом. На расстоянии вытянутой руки.

— Ян… — комком проглатываю свой страх.

— Да?

— Ты предлагал мне заработать.

В комнате повисла густая тишина. Его глаза поразительно быстро темнеют. Или это его зрачки так сильно расширились, поглощая голубой ободок? Он молчит, ожидая продолжения, но я чувствую, как атмосфера в комнате начинает меняться.

Облизнув пересохшие губы, я разворачиваю ладонь, не позволяя себе размышлять слишком долго.

— Купи меня… — все равно запинаюсь. — …дорого.

Его выражение лица изменилось. В нем нет изумления. Только затопившая меня волна брезгливости, от которой хочется хлестнуть себя по лицу и привести в чувство. Но мне ни капли не жаль, что слова уже не вернуть обратно.

Я и не хочу их возвращать. Я хочу жить. Вот так банально. И мораль, и прочая херня мне сейчас абсолютно неинтересны. Я внезапно ощущаю спокойствие и отрешенность. Все во мне настроено на новые частоты. Никто до меня не сможет достучаться. С таким же успехом камаз мог влететь в бетонную стену, и то меня бы это не отвлекло от моей преследуемой цели. Выжить, не смотря ни на что.

— Сколько ты стоишь? — внезапно приближается, вставая почти вплотную.

Мне приходится поднять подбородок. Мне больше это не унизительно, я ровно держусь и не теряю лицо. Сама ведь начала эту заварушку.

— Триста тысяч евро, — произношу на удивление спокойным голосом.

Чуть изогнутые темные брови взмывают вверх. Истомин начинает смеяться. Отстраненно отмечаю, что у него ровные белые зубы. И смех низкий и бархатный, как и его голос, в другой ситуации его было бы приятно слушать. В уголках глаз появились мимические морщинки, зрачки блестят от смеха.

Я продолжаю молчать и просто смотреть на него.

— Это не шутка. — Констатирует он, умолкнув, но продолжая улыбаться.

— Нет.

— Интересно. — Он вдруг делает шаг назад и смотрит на меня сбоку, словно впервые видя. Или заново разглядывая. Я позволяю ему и это, не отвожу взгляд, пока его глаза гуляют по моему телу и ощупывают.

Совсем внезапно он вдруг снова приближается, глядя мне в глаза и вжимается в мои бедра своими. Я явственно ощущаю твердую эрекцию. Пытаюсь отодвинуться, но сзади только стена. Ян меня хочет. Словно в подтверждение моей догадки, он произносит:

— Я могу тебя трахнуть бесплатно, — от его тона с легкой хрипотцой меня бросает в легкую дрожь. — Просто взять то, что хочу. Ты мне все позволишь.

Он запускает свои руки под футболку и сжимает свои ладони на моей талии, поглаживая большими пальцами пупок. Его прикосновение меня ошпарило.

— Не позволю.

— Значит возьму так, — его руки поползли вверх, прямо к моей груди.

— Ты не посмеешь, — яростно шепчу, отпихивая его от себя. Но Ян добирается до цели и грубо сжимает мою грудь пятерней. В моем горле начинает першить. — Катись к черту. Убери свои руки! Сволочь!

— Ты что-то путаешь, девочка. — Одна рука исчезает, парень хватает меня за волосы так сильно, что на глазах выступают слезы. — Не забывайся. Не знаю, что ты там выдумала себе, раз я подобрал твою грязную шкуру с той обочины. Но выброси это из своей пустой головы.

— Возьмешь только за деньги, — упрямо мотаю головой.

— Обыкновенная проститутка, — с отвращением бросает он. — Как и думал.

— Ты же сам предлагал заработать? — выплевываю, во мне плещется злость. — Или у тебя нет таких денег?

— Предлагал, — хмыкает. — Деньги есть. Но я готов дать за твою дырку не больше десяти тысяч деревянных.

— Триста тысяч евро, — повторяю, как попугай, проглатывая обиду от его неприятных слов..

Странная я. Десять тысяч рублей за мое тело мне кажется унижением, а за триста тысяч евро готова спокойно ноги раздвинуть. Какая разница сколько? Ведь вопрос только: да или нет? Ублюдок прав, я самая обыкновенная проститутка. Со слепой амбицией на высокую цену.

Истомин издевательски качает головой.

— Вот беда. Ты столько не стоишь. Попытай счастья в другом месте.

Понимаю, что все происходит не так, как было задумано, и между нами много недосказанности. Спохватившись, вытаскиваю его руку из футболки, которая по-прежнему сжимала мои ребра.

— Послушай… Я не проститутка. Мне просто очень нужны деньги…

— Мне не интересно, — перебивает Истомин, его равнодушие меня охлаждает. — Пусть хоть твоя младшая сестренка нуждается в срочной операции по удалению опухоли, мне плевать.