– Ты сразила бедное сердце Джеффа, – выдавил Том, опуская глаза, – он хочет тебе кое-что сказать…
– По поводу сердца, – начала я, – приношу самые искренние соболезнования. А что по теме имеешь ты изложить?
– Маргарита, – запинаясь, начал паренек, – когда меня выпишут, буквально через пару-тройку недель, я бы хотел пригласить тебя в ресторан…
Уилсон удивленно вскинул голову и уставился на Джеффа.
Юноша покраснел и продолжил:
– Это не то, что ты думаешь… Я бы хотел поблагодарить… Я бы…
– Ну, если хочешь поблагодарить, – улыбнулась я, – пригласи Тома, он компании любит… А меня уж не будет в Лондоне.
– В смысле?! – спросили мужчины одновременно.
Шесть дней…
– У вас часто бывает такое ощущение, будто крысы на душе скребут?
– Вы хотели сказать, кошки?
– Да нет. «Кошки» – это когда ты потолстела на пять килограммов или за окном идет проливной дождь. А крысы – это гораздо хуже.
(с) «Завтрак у Тиффани» (Breakfast at Tiffany's)
Почему-то Том и не задумывался, зачем она здесь, с кем она здесь и надолго ли… Уставившись на нее, он пытался понять, а как так вышло?
– Я покину сей город через шесть дней, друзья, – я развела руками и приподняла брови, – так что ты, Джефф, постарайся больше не прыгать под машины, а ты, Том, – замерла, глянув в ставшее таким холодным лицо, – можешь не бояться, что тебя обесчестят в мужском туалете! – наигранно подмигнула ему и, помахав ручкой, быстро вышла из палаты.
«К лучшему, к лучшему! – крутилось у меня в голове. – На хрен, на хрен, и так все нещадно запустила! Черт с ним, со смартфоном! Зачем я вообще с самого начала во все это ввязалась?!»
Спустившись по лестнице, я прошла мимо стойки регистратуры, где возбужденно щебетали и краснели уже девушек десять.
«Мне бы так… – приглушенной тошнотой пронеслось в голове. – Почему я не могу довольствоваться малым?»
Поспешно выскочила на улицу, отбежала на пару десятков метров, заныкавшись за уголок, закурила.
Судя по всему, транк понемногу начал отпускать, и я с ужасом разглядывала практически порхающий тремор руки с зажатой в ней сигаретой.
Стара я стала для таких вот игрищ…
Побыстрее уехать, хотя бы уехать побыстрее… желательно, живой. В самом деле, чего так завелась? Всё, конечно, понятно: ревность, боль, разочарование, страх. Фрустрация – зверь неприятный… Но ведь почему-то сложились звезды? Почему-то же понесло меня в то кафе утром? Именно утром? Именно в то? Все фанатки знают, что его любимое – на другом конце города. Какого ж лешего, спрашивается, сего дивного оленя черт за рога притащил аккурат в эту часть Лондона?! Каков был шанс вот так пересечься? Да еще над окровавленным Джеффом?! А может и сбегал Том от этих самых фанаток… максимально, так сказать, далеко. Чтобы пожрать наконец спокойно. Ну и че, спокойно пожрал?!! Муа-ха-ха!
Го-о-осподи…
Так просто не бывает. Это шутка какая-то? Это чтобы меня инсульт прямо на чужбине долбанул, да?
На нос упала капля. Другая. Я приподняла лицо и улыбнулась. На смену дурацкому солнцу пришли красивейшие свинцовые тучи, и легкие, теплые капли стали все чаще падать на волосы.
– Погода шепчет, – тяжко выдохнулось вместе с ядовитым дымом, – хоть что-то радует…
– Любишь дождь?.. – тихий голос за спиной заставил подскочить на месте, выронить сигарету.
Резко обернувшись, я на мгновение вся сжалась, окаменела, словно лабораторная мышь под занесенными над нею скальпелем. Когда? Когда и как он успел догнать? Зачем он вообще пошел следом? Черт с ним, с мобильником, ну в самом деле! Ведь бежала я быстро! Я ведь быстро бежала?..
– Не делай так! – попросила я, стараясь не глядеть Тому в глаза, – ко мне нельзя подходить сзади, чудом не ударила…
– Сколько правил… – улыбнулся он, – пойдем?
– Мне пора в гостиницу… – все же взглянула в его глаза и сразу же пожалела об этом.
Такой выразительный, такой чудный, завораживающий взгляд… Мелкие капли на длинных ресницах и бледной коже… Бог мой…
Сердце застонало, сжалось и рухнуло куда-то в живот…
– Ты не забрала телефон, – он еще внимательнее посмотрел на меня.
А я не могла ничего сказать. Я просто смотрела на него и понимала, что все безнадежно испорчено… Ему-то что? Он через пару дней и не вспомнит.
А я? Я вернусь домой. Разведусь. Заведу себе еще двух котов и большую собаку… И больше никогда в жизни не посмотрю ни на одного мужчину.
Сука…
Как говорится, и жил он, жил, пока не помер…
– Идем? – Том легко коснулся мокрой рукой моей ладони, медленно, дико чувственно сплел наши пальцы. – Простынешь…
По телу прокатилась едва заметная мелкая дрожь. Я испуганно взглянула на мужчину и… пропала. В горле застрял ком, дыхание перехватило, пальцы в чужой ладони задрожали. Быстро облизнув сухие губы, я испуганно опустила взбесившийся взгляд.
Все. Теперь точно конец… Платоническая привязанность взяла да перешагнула отведенные ей границы. Катастрофа мгновенно приобрела космический масштаб.
Мужчина сделал шаг к машине, и я снова повиновалась и пошла за ним… Какая уже разница…
Уилсон скинул промокшую куртку, бросил ее на заднее сидение, захлопнул дверь. Усевшись на водительское, положил влажные ладони на руль:
– Я не знал, что ты уезжаешь через шесть дней.
– Через шесть, через день, через месяц… – безжизненным тоном отозвалась я, разглядывая капли усилившегося дождя, стекающие мощным потоком по лобовому стеклу. – Какая разница?
– Мне кажется… – неуверенно начал Том, но замолчал.
Помедлив все же завел мотор.
– Пристегнись, – пробормотал он, – у нас в Англии люди пристегиваются…
Я закрыл за собой дверь в палату и уже даже не удивился, не увидев Марго в больничном коридоре. Она вообще ждать не умеет?! Судя по всему, настолько привыкла контролировать ситуацию, что даже сейчас не способна быть ведомой…
А как резво, не задумываясь ни на секунду, Маргарита отшила Джеффа? Такое ощущение, что только этим и занимается целыми днями… Почему-то я испытал облегчение в ту минуту… Хм… А если бы ее пригласил я?
Отшила бы?
Губы мужчины исказила обаятельная улыбка.
Вряд ли… У нее есть мое фото, я ей небезразличен. По крайней мере – был…
Зачем мне все это? Куда я ввязался? Чего мне не хватало? Что это вообще за сцена была у палаты?! О, как давно я не был так зол… И, главное, за что? Ничего особенного, сверхъестественного и из ряда вон выходящего не произошло. Она просто заскучала и пошла в указанную палату. А уже я ее спровоцировал…
Что так разозлило меня?
Равнодушие…
Я видел, как она закатила глаза и, выругавшись, ушла к лифту. Неужели же я ей настолько безынтересен?
Бред…
Какая ерунда…
Или?..
Я совсем не могу ее понять… Она, как хамелеон, не разобрать, где маска, а где она сама… Зачем, к чему столько сложностей? Почему нельзя быть открытой миру, людям? В разумных, конечно, пределах…
Том вышел на улицу и окончательно поник духом. Чудное, яркое, нежное солнце скрылось в свинцовых тучах, подул легкий ветер, стал накрапывать привычный дождь.
– Да что ж ты будешь делать?! Даже погода расстраивает…
Уилсон принялся высматривать Маргариту и, уже почти отчаявшись, все же увидал хрупкую фигурку, спрятавшуюся за дальним углом парковки.
Ага… Попалась… И почему ее так трясет? Неужели девушка из России замерзла в моем Лондоне летом?
Маргарита откинула голову назад и подставила лицо благодарно падающим на него каплям… Том очарованно замер в нескольких шагах позади.
Антипод. Полный… Если я скажу, что люблю футбол, она будет настаивать на хоккее, если я предпочитаю день, значит, она влюблена в ночь, если я намекну, что моя стихия – огонь, лед окажется ее сутью.
