Мавис любит цветы. Но больше цветов она любит Зерефа. Она тает от его прикосновений, не может контролировать глупую улыбку, что расцветает на ее лице, и прекратить смотреть в его глаза, глубокие и многогранные из-за отражающихся чувств, непостижимых для нее. Возможно, и для него самого.
Мавис любит Зерефа. Музыка давно сменилась, она уже не подходит для медленных танцев, однако ни Мавис, ни Зереф, ни один из них не замечает этого. Они очарованы друг другом, и волшебный вид распускающихся бутонов — а ведь еще даже не время — остается для них незримым.
Сад расцветает.
========== Из черно-белого мира (Лаксус/Мира) ==========
Согнувшись над столом, Мира внимательно изучала дизайн-проекты. После открытия собственного ресторана, что был с нуля переделан из пустующей студии, она загорелась желанием отремонтировать квартиру, чего не было, наверное, с года постройки здания. И если расположение мебели и внешний вид она еще могла выбрать самостоятельно, то в вопросах цветовой гаммы она сразу же терялась: что выглядит лучше — эти серые оттенки или вон те, практически такие же, но более светлые? Лисанна всегда рекомендовала сочетание мятного и розового, и Мира могла бы понять почему, если бы розовый тоже был вкусом. Но цвета всегда были для нее тайной: ее мир черно-белый с рождения, и он, возможно, не изменится — заниматься поисками соулмейта ей некогда. Обычно она советовалась с сестрой или дизайнером. Но так как с ремонтом она собиралась справиться самостоятельно — на собственном опыте узнала, насколько дорогие услуги дизайнера интерьера, — Лисанна уехала с подругами в другой город, а просить Эльфмана, ровно как и кого-то другого, вариант сомнительный… выбора не оставалось. Тяжело вздохнув, Мираджейн откинула каталог, решив, что позже как-нибудь с этим разберется.
Штраусс вышла в главный зал, и ее тут же окликнул мужчина, сидящий за крайним столиком со своей семьей. Он возмущенно спросил, когда им уже принесут меню.
— Подождите минутку, я сейчас все улажу, — вежливо улыбнулась Мираджейн, пытаясь глазами отыскать Кану. Мало того, что она, сжалившись, наняла подругу на работу, хотя у той не было необходимой квалификации и опыта, так та еще и флиртовать успевала во время работы. Кана и раньше была довольно наглой, но сейчас она выбрала для этого далеко не лучшее время.
— Альберона, шестой столик уже десять минут не может дождаться своего меню. — Штраусс говорила почти шепотом, чтобы не беспокоить посетителей, но достаточно строго для того, чтобы это не осталось без внимания.
— Мира! — радостно воскликнула Кана, будто не заметив натянутой улыбки и предостерегающего взгляда голубых глаз. Рядом с ней стоял крупный мужчина с грубыми чертами лица и шрамом в виде молнии, проходящим через правый глаз. Штраусс он казался смутно знакомым. — А я только хотела позвать тебя. Помнишь, я говорила, что на меня запал богатенький бизнесмен, так вот, познакомься — Лаксус Дреяр. Лаксус, мой босс и тиран — Мираджейн Штраусс.
— Мираджейн? Дьяволица-Мираджейн? — удивленно произнес мужчина, пристально разглядывая девушку. От него не укрылось, как Штраусс закатила глаза и поздоровалась с прежней натянутой улыбкой. Уже не та, что раньше, но он определенно видел сходство. Кана сразу озвучила появившийся вопрос. — Да, знакомы. Мираджейн раньше встречалась с Фридом.
— Что?! Я думала, он гей!
— Альберона, простоишь здесь еще хоть одну минуту, и я вычту тебе это из зарплаты.
Кана быстро сообразила и побежала к шестому столику, перед этим потребовав у начальницы рассказ об их отношениях с Джастином. Штраусс неодобрительно покачала головой.
Осмотрев зал, она заметила на барной стойке кучу бумажек — видимо, невыполненные заказы. Она зашла за стойку, надела фартук и помыла руки. До того, как открыть собственное заведение, Мира уже долгое время работала в ресторанном бизнесе и побывала практически во всех ролях: начинала с официанта и бармена, в какой-то забегаловке была поваром, а выучившись, работала администратором и менеджером. Теперь, будучи директором, она особо не вмешивалась в работу зала, хотя и скучала по ней: общение и суета нравились куда больше, чем бумажная волокита.
Администратор, Лаки, всегда подгоняла официантов, но как только она ушла на больничный, потерявшая контроль Альберона перестала что-либо успевать. Потому Мира, оправдывая себя тем, что в ином случае репутации заведения придет конец, с едва видимым счастьем принялась за приготовление напитков и раскладывание пирожных по тарелкам. Лаксус, не прекращающий то ли насмешливо, то ли заинтересованно наблюдать за ней, заказал американо.
Когда Фрид в первый раз привел Миру в их компанию, Лаксус подумал, что она гот или эмо — темная, необычного стиля одежда с не менее странными аксессуарами и темных оттенков макияж. Лаксус не удивился. Фрид готом не являлся, но симпатизировал им, а иногда обсуждал с ними творчество и разные философские темы, ведь ни с самим Лаксусом, ни с Бикслоу или Эвергрин этого он сделать явно не мог. Однако Мираджейн не была молчаливой или загадочной, напротив, дерзкая и темпераментная, она была не против поругаться или откровенно издевалась над кем-то: сколько раз Бикслоу и Фриду пришлось разнимать их с Эвер, когда та в очередной раз отпускала шуточки в сторону ее прически или одежды. Нет, Мира вовсе не была той таинственной девушкой, которой казалась изначально.
— Выглядишь намного лучше. Я бы сказал — как нормальный человек. Даже свой ресторан открыла. Время и вправду меняет людей. Но если хочешь знать мое мнение, тогда ты выглядела сексуальней.
— Я все Кане расскажу, — бросила Мира первое, что пришло в голову. Желания общаться с этим высокомерным ублюдком у нее не было никакого, а уж смотреть на его усмешку тем более. Он остался таким же. Штраусс не была ангелом, но видя его вечно надменный взгляд и скотское поведение, словно бы он выше всех, она не могла не чувствовать к нему отвращения. Мира старалась избегать общения ради Фрида, ведь для него Лаксус был предметом восхищения, чего она совершенно не понимала. С первого взгляда у них возникла взаимная неприязнь, и сейчас, спустя много лет, Мира предпочитала сохранить ее.
— Она только согласится со мной! — рассмеялся мужчина, и Мира подметила, что именно так и будет.
Как бы неприятно ей не было общество Дреяра, прогнать его она, к своему сожалению, не имела права. Полностью взявшись за работу бармена, она мило улыбалась посетителям и терпела сидящего под боком Дреяра, подсчитывая минуты до окончания смены Каны, которую так заботливо ждали. Это поразило Миру: известный ей Лаксус никогда бы так не сделал. Он менял девушек как перчатки и многих воспринимал как подстилку или мужской аксессуар. Удивительно, что он открыто не высмеял ее, ведь с чего вдруг женщина может заниматься бизнесом? Однако, возможно, изменилась не только она?
***
Это повторялось на протяжении нескольких месяцев: в вечер понедельника, среды и четверга Лаксус приезжал за Каной и терпеливо ждал, заказывая напитки и еду. Мира приходила помочь в зале (администратор серьезно заболела) все с новыми и новыми отговорками. Но на самом деле что-то тянуло ее туда, а своему шестому чувству она привыкла доверять. Дреяр всегда сидел за барной стойкой, изредка переговаривался со Штраусс, если та была сравнительно свободна, а потом уходил вместе с Каной, которая любила тянуть его за галстук, несмотря на его возмущения.
Сегодня ничего не изменилось. И Мира, решив для себя, что вместо возвращения в квартиру с незаконченным ремонтом, она лучше проведет это время в ресторане за работой, девушка спустилась вниз, сняла пиджак и встала за стойку. Взглянув на часы, она приготовила американо, который всегда заказывал Дреяр, несмотря на вечернее время — это стало своеобразной традицией. Своим присутствием здесь он скрашивал время не только своей девушки и еще нескольких посетительниц, но и самой Штраусс. Может быть, вырос, может, его изменило какое-то трагичное событие, но она была вынуждена признать, что Лаксус уже не тот, что раньше — мягче, добрее, пусть и все такой же грубый.
