Однако выйти из ванной комнаты у Штраусс все не получалось — левый глаз неприятно щипало, словно песок попал. Обычно ощущения со временем проходили, но в этот раз что-то было не так — глаз уже слезился, грозя испортить легкий макияж. Догадавшись, что линза испорчена, девушка поспешно избавилась от нее и решила взять новый блистер из коробки. Та оказалась пуста. Лисанна стала суетливо рыться на полках, но линз нигде не было. Улыбка сползла с лица. И что ей делать? «Может, так пойти?», проскользнула мысль, и девушка вновь посмотрела в зеркало, оценивая себя. Лисанну все в себе устраивало, кроме одного — ее глаза. Правый был такой же, как и у всех Штрауссов — синий сапфир, чей оттенок менялся в зависимости от освещения и настроения, являлся поистине отражением души. Но другой глаз… Он пугал своим кислотно-зеленым цветом, таким неестественным, будто бы не принадлежал человеку вовсе.

Чем дольше она всматривалась, тем четче и громче в голове разносились обзывания из детства: «Какой он страшный!», «Ты что, не человек?!», «Страшилище». Они долгие годы хранились в ее памяти и до сих пор ранили хрупкое девичье сердце.

Лисанна отвернулась от зеркала, стараясь переключиться, придумать, как скрыть свой изъян. Челку на бок она, к сожалению, подстригла еще года два назад, после окончания школы. Выбора не оставалось. Штраусс-младшая надела глазную повязку и вышла из ванной.

Мираджейн сегодня ночевала в родном доме и уже готовила завтрак для их небольшой семьи, как-никак, а Эльфман — мужчина крупный, так что сил в начале дня ему требовалось много. Взглянув на брата с сестрой, Лисанна почувствовала легкую зависть: им достались другие отличительные черты соулмейтов, а потому у них были одинаковые глаза. Это сильно задевало Штраусс. Ее сестра и без того была очень красивой, на нее засматривалось множество мужчин, а большие голубые глаза придавали свой шарм и притягивали, делая ее еще прекрасней. Лисанна верила, что, когда найдет своего соулмейта, она станет такой же: красивой, не такой стеснительной и, главное, уверенной в себе.

Она часто корила себя, но не могла ничего с собой поделать — она ждала встречу со своим соулмейтом не для того, чтобы познать такое высокое чувство, как любовь, она ждала этого лишь потому, что мечтала избавиться от этого ужасного глаза. Она не должна так думать, но…

Почему она не может быть нормальной?

***

Новый торговый центр был огромен и полон разных магазинов одежды. Девушки заходили чуть ли не в каждый, поэтому через несколько часов их руки были полны пакетов, а хорошее настроение находилось на самом пике. Сестры весело общались между собой, обсуждая разные темы и рассказывая последние события и забавные случаи на работе или учебе. Так потихоньку время подходило к обеду, и девушки устали и проголодались. В этот раз они не стали экспериментировать с новыми кафе и решили поехать в небольшой, зато уютный ресторанчик «Восьмой остров», где работал добрый старичок Яджима. Он готовил лучшую еду во всем городе, так что даже Мира не всегда могла с ним потягаться.

Пока она шли к парковке, у Миры зазвонил телефон. Нахмурившись, она извинилась перед Лисанной и отошла в сторону. Девушка с огорчением посмотрела ей вслед: Мира ведь обещала, что этот день они посвятят друг другу, а сама отвлекается на работу. Как бы Лис себя не одергивала, но от легкой обиды было уже не избавиться.

Ожидая сестру, Лис заметила, что неподалеку от стоянки столпились дети и увлеченно смотрели на что-то. Так как Мира была сильно увлечена спором по телефону, а это могло затянуться, заинтересованная девушка пошла к толпе детей. Это был миниатюрный театр марионеток из двух кукол и самого марионеточника в необычном костюме и закрывающей глаза маске. Родители стояли в стороне, смотря в телефоны или общаясь между собой, в то время как дети и присоединившаяся к ним студентка увлеченно смотрели представление, посмеиваясь над шутками главных героев и кукловода, принимающего непосредственное участие в спектакле. К сожалению, Лисанна подошла лишь под конец, и вскоре представление закончилось. Дети кидали в чемоданчик данные родителями деньги, а Штраусс начала рыться в сумке в поисках кошелька, который никак не хотел находиться.

— Эй, Бикслоу, смотри, давненько у нас не было таких взрослых зрителей, — сказал кто-то рядом низким голосом. Вскинув голову, Лисанна увидела около себя одну из марионеток и ее кукловода, уже убравшего декорации. Примечательно, что кукла говорила, а мужчина в маске стоял рядом, не раскрывая рта.

— И таких милашек! Ты забыл добавить, Пеппе! — резво ответил мужчина, стянув маску и высунув язык. Кажется, это была его привычка. Лис приметила это еще во время выступления. Впрочем, нетипичным в кукловоде были не только одежда и привычки, но и внешность — на голове в некоторых местах волосы были выбриты, остальная же их часть была выкрашена в синий, даже брови, а необычный разрез глаз подчеркивала подводка с нарисованными закругленными концами. А еще у него была гетерохромия — один глаз темно-синего цвета, другой же неестественно зеленый, будто кислотный. Почему-то они казались ей до безумия знакомыми и, кажется, родными. Лисанна быстро отмела эти мысли, она была просто поражена. Бикслоу, как его прозвала кукла Пеппе, выглядел до ужаса необычным, но это даже привлекало, Лисанне хотелось смотреть на него дольше, чтобы рассмотреть каждую его странность. И хотелось слушать его голос, который он с легкостью менял и делал совершенно не похожим на настоящий.

— Спасибо. Ваша сценка и вправду была замечательной!.. Мне очень понравилось, — смущенно пролепетала Лисанна, заправив короткую прядь пепельных волос за ухо. Отчего-то по ее телу пробежали мурашки, а сердце вдруг стало биться чаще. Она не понимала, что с ней произошло. А чем дольше и пристальнее он на нее смотрел, тем сильнее приливала к лицу кровь; и она сказать ничего не могла, ком застрял в горле. Мужчина, точнее его марионетка, разорвала молчание:

— Какая еще милашка?! Она очаровательна, Бисклоу! Но эта повязка ее уродует.

— Нет, как раз наоборот, — притупив взгляд, с грустью в голосе ответила Штраусс, сжав кулаки. Слова о повязке начисто испортили комплимент.

— Пеппе, это грубо. Однако, вынужден согласиться, — со смешком и в своей привычной манере ответил кукловод. Но улыбка пропала с его лица, когда он заметил появившиеся на глазах девушки слезы.

Лисанна не собиралась плакать, тем более жаловаться незнакомцу, но снедающая обида так и душила ее, а слезы сами подступали к глазам. Бикслоу хоть и был странноват, однако недолгий диалог с ним дал ей некое успокоение, он сделал и без того чудесный день еще лучше. Почему все так заостряют внимание на этом? Почему нельзя просто проигнорировать?

— Слушай, куколка, я не из тех людей, кто станет врать в угоду другим. Давай хотя бы посмотрим? — Бикслоу даже не успел толком договорить, как Лисанна начала качать головой, а первая слеза скатилась по щеке. Мужчина растерялся еще больше, оставлять вот так вот девушку ему не хотелось, но что делать он не знал. Она не ребенок, которых он обычно утешал, взрослые не показывают странному кукловоду свои проблемы. Сам испортил ей настроение, сам и заглаживай вину. — Эй, ну же, прекрати, — успокаивающе проговорил Бикслоу, аккуратно коснувшись длинными пальцами ее подбородка и приподняв его, чтобы она посмотрела на него. Девушка все еще не убежала, чему он был удивлен. Ее щеки окрасились румянцем, она отвела взгляд. Бикслоу понимал, что пожалеет о своем поступке, но интерес завладел им, а интуиция кричала, что он должен сделать это. — Крошка, я уверен, ты…

Ловкими пальцами он подцепил повязку.

Лисанна не смогла среагировать, она тут же оказалась в плену его ядовито-зеленых глаз. Как под гипнозом, она не могла сделать ни единого движения, казалось, она стала одной из марионеток в его умелых руках и не проявляла ни малейшего сопротивления, словно так и должно быть. Ей было спокойно, ничто ее не тревожило.

— Ты прекрасна! — на одном дыхании сказал Бикслоу.