Я ехала в поезде и думала о том, что еще неделю назад жизнь казалась понятной и простой. Скучной, как познавательные программы летом, когда вам 16 лет. Я не задумывалась о том, кто я и куда иду. Пресловутый смысл жизни не занимал меня дольше, чем на пару секунд, потому что смысла, конечно, никакого не было. Я избегала мыслей о нем, дабы не портить себе настроение. Как и большинство людей, я застряла где-то между «самореализуюсь как жена и мать, достойный работник и гражданин» и «создам лекарство от рака (уже точно нет), решу проблему голода в мире (начну с себя), напишу роман, который изменит чью-то жизнь (ха-ха, ну да)».

Пока жизнь не заставляла меня делать выбор отныне и навсегда, я плыла по течению, без особых забот, но и без приключений. Работа, дом, личная жизнь, краткосрочные планы – зауряднее не придумаешь!

Но мое двадцатипятилетие внесло в эту рутину коррективы, которых я и предположить не могла. Я всегда думала, что родители погибли в аварии, когда мне было 3 года. А обычным летним утром я узнала, что отец покончил с собой в ожидании суда за убийство моей матери.

Не знаю, насколько масштабность этого события покажется вам впечатляющей. Пожалуй, это можно сравнить с фейерверком в церкви. Начнем с того, что, если бы не тетя Зоуи, я бы даже не подумала всерьез отвечать какому-то непонятному мужику из «как бы юридической фирмы». Но она сказала, что они позвонят, и сходить туда будет необходимо.

И вот спустя несколько часов после телефонного разговора я оказалась в комнате с дорогой, но устаревшей мебелью и чашкой кофе с молоком сомнительной консистенции. Напротив меня за столом сидел мужчина с залысинами и я подумала, что Натан будет лысеть по такому же типу и, возможно, гораздо скорее, чем он предполагает. Надеюсь, он не оставит себе такую же прическу, как это сделал мой собеседник.

– Мисс Стоун, я пригласил вас сегодня, так как наша компания занималась завещанием ваших родителей и сохранением положенного вам наследства. Достижение вами возраста 25 лет было обязательным условием завещания: сейчас вы достаточно взрослая, по мнению ваших родителей, девушка, чтобы распоряжаться солидной суммой.

Его серьезный тон развеселил меня, хоть я и старалась сохранить невозмутимое лицо. Солидная сумма? В самом деле? От моих родителей? Совершенно очевидно, если там и есть какая-то сумма, то она либо до смешного мала (особенно с погрешностью на годы), либо мистер «я не стесняюсь голой кожи на своей голове» действительно ошибся. Сказать, что мы с тетей Зоуи и дядей Томом жили скромно, – это очень сильно приукрасить истинное положение вещей.

– Я думаю, вы будете рады узнать, что ваш капитал вырос за счет накопленных за годы процентов, – (Господи, только не смеяться!). – В соответствии с правилами, я должен огласить тексты завещаний ваших родителей…

Я немного расслабилась в кресле, решив, что, в конце концов, у каждого своя работа и, возможно, он тем же тоном оповещает людей о получении по наследству коробки спичек и набора пуговиц. Не мне его осуждать, подумала я и постаралась придать себе максимально внимательный вид.

Я, Эдвард Стивен Стоун… Да, это мой отец… Завещаю… Все свои… Немногочисленные, очевидно. …Дом и усадьбу… Что? Какой еще дом? …Все находящиеся в собственности картины… Картины??? …После достижения ею возраста 25 лет…

– Разумеется, окончательная сумма не могла быть указана при составлении завещания, но на сегодняшний день она составляет…

Я ослышалась? Нет, это определенно розыгрыш. Сейчас из-за штор выскочит съемочная группа.

– Откуда у моего отца такие деньги? – вопрос вырвался сам собой.

Самые прекрасные залысины на свете выглядели недоуменно.

– Мисс, ваш отец унаследовал солидную сумму от своих родителей, а работой и разумными вложениями он увеличил капитал. Кроме того, вам отходит художественная коллекция, по оценкам она примерно соответствует уже имеющейся у вас по завещанию сумме. Дом, конечно, за эти годы потерял былой лоск, все же в нем никто не жил… Однако при желании его можно продать за неплохие деньги. На случай, если не захотите его оставить, – последнее предложение он произнес так, словно извинялся. – Мы позаботились о том, чтобы его привели в презентабельный вид для передачи, можем организовать ее в любое удобное для вас время.

В ушах жутко пульсировала кровь, мои глаза, наверное, увеличились раза в 4. Остывший кофе с молоком показался прекрасной идеей – в горле пересохло. Я сделала глоток и не нашла ничего лучшего, чем спросить:

– Но почему он решил так долго ждать? Почему я до сих пор не видела даже часть этой суммы, чтобы жить хоть немного… иначе?

Залысины были озадачены.

– Мисс, Эдвард Стоун назначил вам ежемесячное содержание, которым распоряжалась ваша тетя, являясь опекуном. Возможно, он посчитал, что ежемесячная дотация в размере…

Что??? Да это больше моей зарплаты за год! Меня ожидал весьма интересный разговор с Зоуи. Я могла только растерянно развести руками. В голове роилось слишком много вопросов, и не на все из них мне понравятся ответы.

Переведя дух, адвокат продолжил:

– Мисс Стоун, имеется также завещание вашей матери…

Мне стало не по себе. Он так странно это сказал, как будто оценивал, смогу ли я выслушать его сейчас. Я глубоко вздохнула, выпрямилась в кресле и кивнула ему.

Я, Роуз Хелен Стоун… Завещание мамы не произвело такого шокирующего эффекта, как огромные прибыли отца, но немало меня удивило. Например, она оставляла тете Зоуи большое количество сценарных костюмов и платьев. Завещала нам ювелирные украшения, список которых очень долго зачитывался, и которые мне, судя по описаниям, совершенно неуместно надеть куда-либо. Пойти в пятницу в ирландский паб с друзьями моего бойфренда, надев рубиново-бриллиантовое колье, я едва ли решилась бы. Что любопытно, у мамы не было ни денег, ни банковского счета. И еще она завещала мне письмо.

Письмо, в красивом, хоть и потемневшем от времени конверте, мне сразу же отдал адвокат после прочтения основного документа. Он предложил оставить меня одну, чтобы ознакомиться с его содержимым, и показал кнопку, которой я могла бы позвать его или секретаря тогда, когда одиночество уже не будет мне необходимым. И вот письмо лежало у меня на коленях, а я не знала, хочу ли я его прочесть. За последний час, родители, которых я считала самыми обычными людьми, вроде тети Зоуи и дяди Тома, оказались настоящими миллионерами, с усадьбой и драгоценностями. Ну, один из них точно. Еще и коллекционером живописи, это уже ни в какие рамки, ведь я тоже художник в каком-то роде. А мама кто? Барбра Стрейзанд? Что я о них знаю? Открытие конверта не сулило ничего хорошего, однако я достала письмо.

Привет, Маделин, это мама. Кажется, нет нормального начала для этого письма, поэтому пусть оно будет таким. Спустя много лет ты получишь от меня послание. Страшно подумать, насколько безумным покажется тебе это письмо. И, поверь мне, это впечатление не обманчиво: твоя мама совершенно и без сомнения безумна. По меркам всех, кто меня окружает, конечно. Впрочем… что они могут понимать? Но я отвлекаюсь, а времени осталось так мало. Когда мысль появляется в голове, она растет, растет, так быстро. Это похоже на процесс деления клеток: кажется, что волосы не шевелятся, а они непрерывно растут. А когда времени осталось совсем мало, на ерунду его не остается. Тем не менее, я ухитряюсь писать тебе бессистемную чушь…

Так вот, Маделин. Черт, как странно видеть это имя написанным моей рукой. Но, прошу, не ставь на себе клеймо из-за того, что тебя зовут Маделин. В конце концов, имя всегда можно поменять. Но хватит уже мне быть непоследовательной.

Я очень надеюсь, что история, приключившаяся с твоими родителями, не оставила серьезного следа в твоей жизни, ты стала относительно нормальным человеком, способным на чувства и взаимоотношения, ни капли не похожие на тот сюрреализм, который творится в этом доме сейчас.