Ялма покивала, соглашаясь с матерью. Да, она тоже это замечала. У них в семье не было ссор и проблем, но с появлением Кастии их семья стала сплоченнее. Она будто принесла их удачу, счастье и радость.

Хаид сказал, что рыбы стало больше. Их артель успешно выполняет нормы, установленные властями и закупщиками. И соседние артели не жалуются, рыбы всем хватает. И ветра им благоволят. Сначала он встревожился, ведь рыба стремится к берегу, когда где-то в море начинаются волнения, штормы и ураганы. Первой у островов появляется рыба, потом приходят вода и ветра. Но нет, ничего такого не произошло. А ведь у каждого такого события есть свой цикл, но в этот раз он не сбылся.

Мальчишки же, как и отец, ощутили большую близость к морю и ветрам и течениям. Можно сказать, что теперь их направляли Боги. Они стали внимательнее и усидчивее в учебе. Верт поражал также успехами в борьбе, куда стал ходить чаще, с большей охотой разучивая приемы и движения. Он даже смог победить Террина, который для своего возраста был очень искусным бойцом. Ярет же во всем следовал по стопам брата, подражая ему и в малом, и в большом.

И вот сейчас Кара вместе со своей младшей сестрой и ее новыми подружками играла в "резиночки". Это было редким и неожиданным зрелищем. Уже пару лет этого не наблюдалось.

Кара в один момент решила стать взрослой и теперь была степенной, спокойной и аккуратной. Не было порванных вещей, разбитых коленок, игр с подружками и пыльной обуви. Только обучение тайнам трав и целительству.

Ялма очень переживала, что дочка сознательно лишает себя детства, но разговоры с ней не помогали. И вот с появлением Кастии Кара стала все чаще присоединяться к играм сестры.

А Кастия с момента появления в их доме не бывала одна. Никогда. Стоило ей только выйти из дома, как вокруг нее собирались люди. Всех, как магнитом, тянуло к малышке. Ровесники и дети постарше составляли ей компанию в различных играх. Взрослые стремились присмотреть и защитить.

Если Ялма с дочками шла по улице, то все старались их окликнуть, поговорить или просто рядом постоять хотя бы некоторое время. В те дни, после появления крошки в их доме, многие островитяне к ним заглянули гости. Столько посетителей раньше в их доме не бывало.

Малышка говорила мало, часто улыбалась, дотрагивалась ручками до рук и лиц посетителей, вглядывалась в их глаза. Казалось, она безмолвно отвечает на их вопросы и вселяет надежды в сердца. И все они уходили из их дома счастливыми после общения с ней.

Если Кастия улыбалась, то казалось, что само солнце улыбается с ней и освящает все вокруг. Ялма заметила, что на душе становится легко только от присутствия малышки.

Первые дни в их доме были насыщенными, но теперь стало немного спокойнее. Вроде бы уже не каждый житель Синтери стремился покрутиться рядом с девочкой, что радовало Ялму. Она не хотела, чтобы люди использовали малышку. После наибольшего количества посетителей Кастия к вечеру обессиливала, становилась еще более тихой, грустной и рано засыпала. Это тревожило родителей, но они не могли запретить ей общение с островитянами.

Сама Ялма ощутила, что ее сила прибыла и стали поддаваться неподвластные ранее действия. Она смогла воздействовать на более глубокие раны, но при этом не выжимая себя досуха, как раньше.

— Найденыши — благо для наших островов. Доверенный Богами островитянам ребенок — это, как говорила моя мама, и дар, и испытание. Кастия — дар не только нам, но и всем, кто живет рядом. Люди должны решать, как это воспринимать. Во благо или во вред, — наставительно сказала Велла.

Ялма тяжко вздохнула, поднялась, подойдя к окну, снова глянула на играющих девочек, и спросила:

— Вред? Как можно во вред использовать благодать?

— Люди разные бывают, дочка, — ответила Велла, — кто-то стремится помогать, нести свет и благо всему живому, другие используют для корысти и неприглядных вещей. Помню, лет сорок назад, когда ты была еще совсем малышкой, у берегов соседнего острова нашли малыша. Как и наша Кастия, он был солнышком, к нему все тянулись. Его нашли нехорошие люди, они вызнали эту способность ребенка и посылали к людям с просьбами. Конечно, те не могли отказать и были готовы отдать последнее крохе. Приемные родители на этом нажились. Когда все разобрались, что малыш — оружие в руках нечестных людей, то стали ловить мошенников, чтобы наказать их. Они бежали, но прежде убили мальчика…

Велла покачала головой, а Ялма ужаснулась.

— Что было дальше, мама? — спросила она, содрогаясь всем телом от ужаса.

— Конечно, их поймали. Мальчика было уже не спасти. Мы с твоей бабушкой были там, оказывали помощь местным целителям, поэтому видели тельце крошки. Это было ужасно. До сих пор помню, — Велла покачала головой, — Его похоронили в море. Море его подарило острову, оно же и забрало. Мы почти сразу вернулись домой, а в ночь там разразилась страшная буря. Злые ветра нагнали волны, и остров заливало водой. Небеса тоже разверзлись, и лил непрекращающийся ни на миг, дождь.

Двое суток все это продолжалось, пока люди не вывели на берег убийц мальчика и не отдали морю и Богам. Огромная волна, преодолев препятствия в виде насыпей, обрушилась на них и смыла в воду, не затронув больше ничего. Спустя несколько часов ветра утихли, дождь прекратился, а волны ушли. Тело мальчика, говорят, потом нашли на дальней оконечности острова, а его убийц больше никто не видел. Мальчика упокоили на острове, ведь море вернуло его.

— Что это был за остров, мама? — спросила Ялма, припоминая, что когда-то слышала похожее.

— Кадофу, — ответила Велла, — Большая Волна, пришедшая с юга научила нас ценить жизнь и верить в Богов. Соседние острова, которых она обошла, не научены этим горьким опытом.

— Где же я слышала эту историю? — задумчиво спросила Ялма вслух и почти сразу ответила сама, — Сатия рассказывала. Она оттуда родом.

— Это ее мальчики дружат с Вертом? Меня смутили их синяки, но, оказалось, они — те еще драчуны, — Велла покачала головой, поднимая глаза к небу, — И твои сыновья тоже, дочь, — укоризненно припечатала она.

Эта привычка матери перескакивать с одной темы на другую без переходов всегда смущала дочь, но она старалась не обращать внимания. Если мать решила, что сказала все по обсуждаемому, то больше спрашивать ее бессмысленно. И в данный момент она тоже приняла правила общения.

— Мама, это мальчишки. Они дерутся, играют, взрослеют, — Ялма развела руками, — я не могу их привязать к себе и заставить вышивать или выращивать травки. Это — будущие мужчины, так проходит их становление.

— О да, — язвительно согласилась Велла, скептически поджав губы. Не было секретом, что она предпочитала, чтобы ее внуки и их друзья были более спокойными и рассудительными уже сейчас, а не спустя годы, когда они наконец повзрослеют, — Сначала набивают шишки, а потом умнеют…

Ялма засмеялась и покачала головой:

— Нам домой пора. Хаид и мальчики вернутся скоро. Надо ужин готовить. Я завтра дойду с девочками до Каты.

Она остановилась и посмотрела на руки матери, снова быстро перетирающие сухие травы. Сколько пройдет времени прежде, чем она сама тоже так сможет? — подумала она.

— Мама, ты по-прежнему будешь учить Кастию? — спросила она.

— Конечно, дочка. От таких учениц не отказываются. Она не сможет целительствовать, но своими знаниями всегда сможет поддержать Кару в ее работе. Да, и в жизни такое не мешает..

— Спасибо, — с благодарностью выдохнула Ялма, обнимая пожилую женщину, — Чтобы я без тебя делала, мама? — она улыбнулась, с признательностью погладив мать по щеке.

Велла невозмутимо пожала плечами и усмехнулась.

— Пока я есть у своих детей, то всегда смогу помочь и поддержать. Я тоже рада, что у меня есть вы. Береги свою семью, Ялма. Твои дочери и сыновья — замечательные. Когда-нибудь ты тоже будешь жить с ними. С Кастией или Яретом. Они тебя не бросят, — Велла тепло улыбнулась.

Лет десять назад в дом Веллы, большой и пустынный, перебрался младший брат Ялмы, Теус с женой и детьми. Велле потребовалась помощь, и ее дети решили между собой, кто переселится к матери.