— Разве такое бывает, мама? — спросила Ялма. Она стояла у открытого окна и наблюдала за играющими детьми.

Ее дочки Кара и Кастия, племянницы Кая и Тализа, их маленькие соседки Таника и Мали и две неизвестные девочки, жившие по соседству с домом Веллы, прыгали на пыльной плитке внешнего двора дома.

— В жизни многое бывает, Ялма, — безмятежно ответила Велла, сноровисто перетирая в ступке травы около большого деревянного стола, не глядя на дочь.

— У меня часто возникает чувство, что Кастию на наш остров забросили неслучайно. Что она именно для нас. Для нашей семьи… — осторожно сказала та, повернувшись и наблюдая за руками матери.

— Может, не для тебя и твоей семьи, дочка, но на остров вполне неслучайно, — слегка улыбнулась мать, увидев удивление дочери.

— Почему ты так говоришь? — взволнованно поинтересовалась молодая женщина, — Ты что-то знаешь об этом?… Знаешь, — она сама и ответила на свой вопрос, видя лукавство в материнских глазах.

— Ты еще очень молода, девочка, — по-доброму улыбнулась Велла, — когда-нибудь будешь многое знать сама. Твои дети и внуки будут приходить за ответами. Это очень приятное чувство — быть нужной своим детям.

— Мама, ты снова говоришь загадками, — устало выдохнула Ялма, ощущая внутреннюю дрожь.

— Человек не учится на чужих ошибках, чтобы не говорили мудрецы. Он все познает сам. Горячую воду, острое дно, доверять людям и не доверять тоже… Можно прочитать тысячи умных рукописей и выслушать всех ученых людей в мире, но самые ценные, надежные для памяти, знания…и, конечно, опыт он приобретает самолично, — размеренно проговорила Велла, на миг прервав свое занятие и пристально взглянув на дочь.

Ялма нахмурилась. Она повернулась в окно на детский крик, но, очевидно, там не произошло ничего опасного, поэтому снова посмотрела на мать. Та безмятежно перебирала пахучие сухие листочки, разложенные на большом куске коричневой бумаги.

— Ты мне скажешь? — решилась дочь, — Я понимаю, что со временем все увижу сама, но сейчас мое сердце неспокойно…

— Ты сомневаешься в своем решении? — удивилась мать.

— Нет! — резко выдохнула Ялма, будто сама боявшаяся этого, — в этом не сомневаюсь ни на миг… Переживаю, что крошке грозит опасность. Она очень доверчива.

— Не более, чем остальные твои дети, дочь, — весомо заметила Велла, — Твои тревоги связаны не с этим…

— Я не сомневаюсь в своем решении, мама, — со слезами в голосе повторила молодая женщина и тихо призналась, — Я боюсь…

— Что все слишком хорошо? — понимающе кивнула в ответ та, — Ребенок настолько твой, что вдруг его отнимут, обидят или ранят? Дочь, успокойся. Пусть все идет своим чередом. Пройдет время, все упорядочится. Она появилась в твоей жизни внезапно, ты не готовилась к ее рождению. Не было постепенных изменений тела, подготовки к родам, осознания, что скоро появится малыш…., — покачала головой и добавила, — Так тоже бывает, дочь… когда посторонний ребенок становится родным…

— У меня такое чувство, что она — совсем моя. Как Кара или мальчики, — Ялма, не замечала, что плачет.

— Разве это плохо?

— Нет… Не знаю, — покачала головой дочь, — Я боюсь ошибиться. Слишком опекать или наоборот упустить…Она такая самостоятельная…

— Пройдет время, — повторила в ответ мать, — и ты сама поймешь, как правильно с ней поступать. Когда привыкнешь, что у тебя две дочери…

Ялма тихонько перевела дыхание, вытерла слезы.

— Она вчера одарила нас благодатью. Перед сном мы с Хаидом зашли в комнату девочек. Нас тревожит, что малышка, как она говорит сама, помогает людям. Вечером же она обессиливает. К ней тянется столько людей.

— Что говорит Кастия? — поинтересовалась Велла.

— "Им требуется помощь, говорит она. Я могу помочь и делаю это. Но это будет не всегда, поэтому пока пусть идут", — ответила Ялма, припоминая, как они тогда встревожились с мужем, услышав такой ответ.

— Почему ты сейчас можешь помочь, а потом уже нет, дочка? — спросил Хаид, присаживаясь перед крошкой, которая сидела в своей кроватке, готовясь спать.

Малышку качало, она была бледненькой и грустной, но мужественно улыбалась встревоженным родителям и сестре, которая сидела на своей кровати напротив.

— Когда я была в водах моря, волны и ветер шептали, что это— очень далеко от берега, поэтому они дадут мне защиту, чтобы я смогла выжить. Но это не надолго. Если у меня останутся силы потом, то я могу помочь всем.

— Но ты — не целительница, малышка, — прошептала Ялма, — я же чувствую, что у тебя нет такого дара.

— Нет, — покачала головой девочка, — это не мои силы. Они сами найдут кому помочь. Я не знаю, что могу сама. Мне нравится общаться, но лечить я не могу.

— Да, я заметила это, — согласилась Ялма, — но тебе становится плохо после лечения. Вот как сейчас.

Кастия слабо улыбнулась, обхватила ладошками руку отца и откинулась на подушку.

— Посидите со мной, пожалуйста. Вам это тоже нужно, — прошептала она, закрывая глаза.

Ялма заметила, как засыпающая девочка вдруг засветилась. Вокруг нее, как светлячки завились странные сгустки света, толи лучики, толи звездочки, которые, покинув малышку, разлетелись по комнате, оседая на плечах Хаида, Ялмы, Кары. Часть их вылетела через открытую дверь комнаты, и вскоре Ялма услышала, как вскрикнули мальчишки.

— Что это? Откуда свет? — спросил Верт, — Ярет, ты светишься!

Ялма встревожилась, подумав, что этот свет, покинув ее дочку, не может навредить ей? То, что это благословение Богов ее семье, было понятно, но лишь бы дочка не пострадала, утратив свою благодать. Но светлячки качнулись, вновь собрались вместе, и даже подтянулись назад в комнату те, что мгновением раньше навестили мальчишек, и все вместе вернулись к Кастии. Сначала они накрыли ее тело, заставив светиться кожу, а затем исчезли, как будто их не было.

Ялма, Хаид и Кара напряженно выдохнули и переглянулись. Женщина подбежала к девочке и потрогала ее ручки, личико и провела руками над телом, призывая свой дар, чтобы просканировать ее состояние.

— Все в норме, — сказала она, — я не чувствую отклонений или поражений в организме. Вообще не вижу, что что-то изменилось. Все действительно хорошо.

Она потрясенно присела рядом со старшей дочерью, притянув ее к себе и обняв хрупкие плечики. Кара взволнованно смотрела на встревоженных родителей: сжимающего ручку Кастии отца, что-то раздумывающую мать и спокойно спящую сестренку.

— Я не знаю, как это запретить, — сообщила Ялма матери, — В таком юном возрасте странные силы. Она же падает вечером от усталости… Как ей запретить? Или оградить от этого?

— Думаю, что все скоро закончится, — успокоила ее мать.

— Что?? — ужаснулась молодая женщина.

— Не пугайся так, — улыбнулась в ответ пожилая целительница, — Закончатся данные взаймы силы, Кастия станет обычным ребенком. Даже обычнее всех остальных, — уточнила она, — Я не обнаружила у нее какого-либо дара.

— Никакого?

— Да. У нее нет дара. Она — обычный человек или станет им совсем скоро.

— Станет? — подозрительно переспросила Ялма.

— Она — найденыш. Таких на наших острове было довольно много. И мало, кто из них одаренный. В той или иной мере все они владели благодатью. Кастия — не первая, кого нашли. Кто-то остался жить здесь, другие покинули Синтери, перебравшись на другие острова или материки. И у всех были разные умения, не связанные с даром богов.

— Ей не быть целительницей, так? — спросила Ялма.

— Да, дорогая. Я думаю, Кастии было бы полезно поучиться у Каты, служительницы бога Огня. Она тяготеет к воде, ветру и огню, как ни странно. Если с водой и ветром мы можем помочь ей, как служительницы, то с огнем… Отведи ее к ней, Ялма. Я заметила, что малышка впитывает знания, как губка. Внимательно слушает все, что я рассказываю о травах, ранах, строении тела и целительстве. У нее хорошая память, она отвечает на любые вопросы, но…, — Велла на мгновение замолчала, подбирая слова, — это не для нее. Она умеет и любит общаться с людьми, помогает и успокаивает…