– Да, спасибо. Мы давно не виделись.

– Очень давно, неправильно вот так оставлять тебя надолго. Увы, пришлось. Были дела в Италии, но ты бы со мной точно не полетела, оставив учебу.

Она улыбнулась уголками губ:

– Что-то проходит, а что-то вечно! Ты не изменяешь себе, Фреди. О чем ты там шептался с мамой, когда ставил розы?

– Я?.. С чего ты взяла, что я говорил?

– Слышала твой шепот…

– Да так, просто решил поближе познакомиться с покойной тёщей. Обещал, что буду заботиться о тебе. Черт возьми, ты так похожа на нее, я и не знал… bellissima***.

– Нашел время шутить, – Роси вздохнула, поглядывая на наручные часы. – Мне пора… Эти зеваки (она намекала на папарацци) не дают мне прохода! Надо было взять охранника…

В самом деле: у ограды томились безудержные фанаты ее покойной матушки.

– Постой, я отвезу тебя куда скажешь… Обещаю, что буду вести себя благородно.

Я обрадовался, когда она согласилась на мое предложение. Сегодня за рулём своего авто был лично я – шофера и охрану отпустил намеренно, мне очень хотелось побыть с Рослин наедине. Она так прекрасна, и накрывшая лицо печаль не портила присущее ей очарование; я все равно желал быть с этой женщиной и в горе, и в радости. Сейчас я разделял ее горе – ее беда была моей; мое плечо было ее опорой.

Я предложил Рослин поужинать в ресторане дяди Лорена, она неохотно согласилась. Еда оказалась отменной, итальянский салат из пасты пришелся Роси по вкусу. Вообще она ела мало, аппетит явно покинул ее сегодня, а вот выпить чего-то покрепче она не отказалась.

– Что нового расскажешь? – просто и без обиняков спросила она.

– Ну-у…мы обрели новых инвесторов, очень хороший улов, я считаю. Дела фирмы пойдут лучше, чем сейчас. Все остальное, что касается бизнеса и наших мужских дел, тебе не нужно знать. Кодекс молчания, сладкая.

– А как твое плечо?

– Ты помнишь! – я заулыбался. Ещё бы она не помнила, это же случилось в тот день, когда я затащил ее в кровать. – Давно затянулось и не напоминает о себе. Скажу больше, я успел получить новые царапины. А, ерунда! К такому быстро привыкаешь.

– Дон Вито в здравии?

– Конечно, ему так понравилось отмечать свой юбилей, что мы чуть ли не повторили его через неделю! Между прочим, все это время он интересовался у твоего отца, как твои дела. Ты ему понравилась, и я нисколько этому не удивлен.

Она смутилась, накручивая пасту на вилку, а потом вдруг спросила:

– К свадьбе уже всё готово? Сара, верно, без ума от счастья, наконец-то ты станешь ее мужем.

– Это ты от Сальвадора узнала? Ну да, – я попросил официанта повторить нам вино, – от кого же, если не от него. Наши отцы ведь дружат.

– Да, папа упоминал как-то раз… Говорил, твой старик приглашал нас на праздник. Ты не думай, я приду. Буду вести репортажную съёмку века: свадьба самого завидного жениха-гангстера Чикаго!

– Снимать там будет нечего. Это все проделки отца, я не желаю жениться. Сара не моя женщина, и ты прекрасно об этом знаешь.

Она молча доела свою порцию салата, которую мучила полчаса, и допила бокал вина.

– Что мы все обо мне… Расскажи, как ты поживаешь? Что произошло с тобой, пока меня не было в Чикаго?

– По-моему, ты знаешь все и без моих рассказов. – Она сощурила глаза, намекая тем самым, что в курсе того, как я пробивал информацию о ней во время моего отсутствия.

– А тебя трудно обойти с левого фланга, сладкая. – Я игриво ей подмигнул. – Да, я знаю, что ты была на практике в Нью-Йорке, прошла ее успешно; твоя знаменитая выставка до сих пор в Мэнфисе, мне даже удалось лично ее увидеть; еще мне доложили, что ты подстриглась, – фото сделали мои невидимые помощники, кстати, тебе идёт удлиненное каре… Кажется эта стрижка так называется? А, ещё около тебя начал ошиваться какой-то corteggiatore****, кажется, вас познакомил Сальвадор. Ему под сорок, он очень богат, но скучен и чопорен, да? Арнольд Локки.

– А ты целеустремленный, Манфредо. Твои люди зря времени не теряли, пока ты решал дела в Сицилии. Но даже им известно не все.

– Удиви меня, дивная моя.

– Через пару дней я еду в благотворительный тур по Америке в поддержку больных детей и раненных на войне солдат. Наш университет организовал эту недельную акцию. Я и не думала, что со мной когда-то случится нечто подобное, но моя гастрольная жизнь начнется уже через пару дней…

– Ты будешь снимать, а потом сделаешь благотворительную выставку?

– Ага, – она гордо кивнула.

– Отлично. Я тогда поеду с тобой. Официант, пожалуйста, счёт…

– Ты с ума сошел!

– Нормально, как раз побуду с тобой и развеюсь.

– А свадьба с Сарой?

– Какая ещё свадьба, когда моя маленькая женщина будет колесить по стране без защитника?!

– У меня будет охрана.

– Все равно, я еду с тобой, это не обсуждается. Помнишь, я обещал, что ты узнаешь меня получше?

– Да, но пить и курить ты не бросил.

– Ха-а, а тебя тоже не было все это время рядом, так что… будет возможность познать друг друга в неформальной обстановке.

– Неисправимый упрямец!

– Проявление упорства помогает мне избежать самодовольства.

– Ты не поедешь. Во-первых – отец Сары найдет нас и первым застрелит тебя, ну, а потом уже я попаду под раздачу. – Роси вышла из-за стола, я успел распахнуть перед ней двери, пропуская вперёд.

– Мне нравится твой гангстерский настрой, мы очень даже неплохо будем смотреться вместе. А во-вторых что?

– Я буду не одна. У меня будет сопровождающий, и ты о нем уже упоминал.

– Ах да… Арнольд Локки. Неужели он согласился на твои публичные появления?

– Согласился. Так что занимайся своими делами, Фреди. Обо мне будет кому позаботиться.

Локки. Чёрта с два! Я не отдам ее, пташку мою прекрасную. В порыве чувств я схватил Роси за руку возле машины. Она вывернулась, дернула руку и хотела уже сесть в авто, но я снова дернул ее и схватил в охапку. Уж больно ревностные мысли застряли в голове. Я смотрел ей в лицо, и мне казалось, что я готов был сейчас же украсть Роси, лишь бы не отпускать ее к какому-то ханже.

– Пусти меня, Манфредо! Ты снова за свое?

– Тебе он нравится? Ты полюбила его, скажи?

– Ревность ослепила тебя, что ли? – она недовольно фыркнула. – Мне нечем дышать, пусти…

– Не ревнует только тот, кто вообще ничего не чувствует. Ну ничего, я с ним еще разберусь…

Я отпустил ее, сел за руль, нажал на педаль. Машина тронулась с места. Мне многое предстоит ещё узнать. Оказывается, всё не так уж просто.

Роси смотрела в окно, и вид у нее был еще хуже, чем на кладбище возле могилы матушки. Я постоянно слышу голоса, Джо, голоса после твоей смерти… Ты невероятно правильно умеешь излагать мысли, словно предупреждаешь меня об опасности. «Она не его и не твоя, Фреди… Когда же ты поймешь, в конце концов, что она боится принадлежать мужчине! Она не доверяет нам».

Я неспешно ехал на своем Maserati Quattroporte, глядя в зеркало дальнего вида на задумчивую Рослин. Мы обменялись короткими взглядами, но все ее внимание поглотили мерцающие огоньки далёких фонарей в центре города. О чем ее мысли? Есть ли в них место для меня?

Она будто услышала, смотрела и улыбалась, этот взгляд пробрал меня от самого сердца до кончиков пальцев. В этот миг каждое ее движение останавливало мое дыхание. Я мог ощущать истинное счастье, лишь пока она находилась рядом. Отпускать ее не хотелось. Сладкая моя… Просто живи, чтоб я радовался за тебя. Доверие придет со временем.

_{* Molto bene (итал.) – очень хорошо}

_{** Scema (итал.) – дура, идиотка}

_{*** bellissima (итал.) – красавица, невероятная}

_{**** corteggiatore (итал.) – ухажер}

В один из дней будучи в командировке, я листал журнал за завтраком, пил не спеша кофе с тостами и сыром, и мне на глаза попался целый разворот с фотографиями Рослин и текст, явно высосанный из пальца, который ничтожно терялся среди огромных снимков подпольно снятых папарацци. Очевидно, кадры были сняты в годовщину гибели Мэдди. Я хорошо помню тот день. Потухшая от печали Роси стояла у могилы матери, слезы еле заметно застыли крохотными кабошонами на ее длинных ресницах. Я подумал, странно что на этой серии фото нет меня. Я же там был! Принес розы для Мэдди и какое-то время стоял возле Роси мирно болтая. Но я подозреваю, что тут не так. Многие папарацци смелые в деле только со знаменитостями, политиками, спортсменами. Когда же речь заходит про итальянскую мафию, снимать или нет младшего сына босса клана Макалузо, пусть за огромный гонорар и обещанное СМИ прикрытие, – они тысячу раз взвесят прежде чем согласиться. Фоторепортёр снимавший Рослин попался робкий. Он явно побоялся меня фотографировать.