Другое дело Рослин… Запечатлеть единственную дочь Медельин Ройс в годовщину смерти актрисы – двойная сенсация! СМИ нуждались в свежем материале. У них было смехотворно мало информации, фото про юную Роси. И вот сейчас я любуюсь ее красотой с обложки известного журнала в Италии! Я любовался ее аппетитным, гибким станом в лёгком кремовом пальто, которое развивалось на ветру, и думал, что все же, она неземное существо. Если бы она могла увидеть во мне то, что вижу в ней я. На ее светлом лице с застывшей от боли полуулыбке каким-то несуществующим в природе цветом горели ее огромные глаза. Она бы обрела покой если б знала, что Мэдди находится в лучшем месте?

Мне стало тесно сидеть в кресле. Я допил кофе, спрятал журнал в дипломат и уехал на собрание. Два последующих дня я не спал, всю ночь напролет считая часы, когда вернусь в Чикаго и снова ее увижу. Меня затягивает… Клапаны моего сердца всегда были пустые, но с тех пор, как я встретил Рослин в них стало тесно. Воспоминания разбиваются во мне словно капли дождя об асфальт. Раньше я был одним из тех, кто постоянно рискует. Я проводил столько пустых ночей с людьми, которых я не знал.

Так не может продолжаться до бесконечности. Я буду несчастен, если ее не будет рядом. Я не могу спать, нет, не могу, как раньше. Ад охватил меня собой ночами. Больше не будет смысла рисковать. Единственный существующий для меня мир тот, в котором я буду знать, что есть она. Я могу признаться, что я слаб. Я могу признаться, что я раним. Я могу рассказать ей все, что она хотела бы знать, чтобы видеть, как истина в ее глазах становится силой.

Что-то должно измениться. Молю тебя, Боже, дай мне дураку шанс её удержать. Я отдам ей всю свою любовь. Что-то должно измениться… При свете ночника я листаю страницы журнала, нахожу ее фото и не смыкаю глаз своих. Я до утра смотрел на нее, борясь со своими страхами.

Названый СМИ «ангел Медельин», смотрит на могилу матери, как на обрыв с которого лететь. Все умирают только раз… Рослин… Глаза ее пронзительно кричащее в своём безмолвии. Я хотел бы сказать ей, что прах не превратится в цветы.

Декабрь подобрался незаметно.

В обед на собрании организации я впервые за долгое время увидел его – Арнольда Локки. Его отец когда-то занимал одно из не последних мест в нашем общем деле. Но это было давно. Сейчас Лучано стал слишком дряхлый для такой работы, и отныне Арни занимается всеми делами под чутким руководством папочки. Младший Локки выглядел, как и на фото – крепкий мужик лет под сорок, серьезное выражение лица, всегда носит костюмы, в руке длинная трость, которая служила ему не аксессуаром, а опорой – как мне известно, после неудачной перестрелки он повредил ногу.

Вон он какой, – оценивающе подумал я, – жених для Рослин. Он казался мне чересчур чопорным, правда, я знаю его только с расстояния, но на мой взгляд, среди нашей компании, он слегка выделяется своими старыми взглядами на жизнь и на то, какими должны быть итальянские женщины в его понимании. К Рослин у него было особое отношение, я видел, как они общаются, как Арни пытается убедить ее в своем мнении, но зная Роси – она никогда не подчинится и не поверит так просто, если не будет уверена, что ей это нужно. Арни явно пытался ее подавлять, и Рослин часто намеренно избегала общения с ним. Откуда я об этом знаю, спросите вы? Мне хватило одного вечера общения с ним, чтобы понять какой он засранец.

Раз-два… щелкаю пальцами и переключаю свое внимание на праздничный вечер. Джаз доносился из большого гостевого зала. Рождественские вечеринки в отцовском доме начинались в двадцатых числах декабря, наш клан проводил вечеринки почти каждый день – в офисе, дома, у друзей, в ресторане, вплоть до самого Рождества. Я люблю рождественские праздники, наверное, потому, что в это время все вокруг замирает в преддверии праздника – лично у меня работы становится больше благодаря праздничной атмосфере. Люди в приподнятом настроении готовы тратить тысячи долларов на подарки, запрещенную выпивку, становится проще развести их на деньги, и в это время наши рестораны, отели, бутлегеры, казино, бордели делают бешеную выручку по всей Америке. Это не может меня не радовать!

Я смотрю на старинный рояль около витражного окна с огоньками. Старый друг моего отца (очень знаменитый) певец и композитор, лично согласился исполнить сегодня несколько своих праздничных композиций. Многие песни были всем известны, поэтому подвыпившие гости подпевали Фарелу Санти, танцуя с бокалами и просили спеть на бис.

Я играл в карты на деньги с Марком, когда мимолетно заметил около Фарела невысокую женскую фигуру. Она прошмыгнула мимо гостей, занятых меж собой разговором. На ней был пестрый скользящий брючный костюмчик, цвета пера фламинго. Я выигрывал, удачная карта шла мне в руки. Бинго! Музыка зазвучала снова и баритон Санти окутал собой весь зал. Марк заново раздал карты и мы подняли банк в два раза. Я чувствовал, что сейчас словлю удачу за хвост и сорву джекпот. Женский бархатный голос, который отвлёк меня на несколько секунд – принадлежал Рослин! Я обернулся чтобы посмотреть на их дуэт – Фарел и Роси пели «Jingle bells» и, черт возьми, это выглядело, как небольшой яркий отрывок из Голливудского мюзикла. Я и не знал насколько Рослин артистичная – она так замечательно пела, двигалась в танце по сцене с Фарелом и подтанцовкой. Я смотрел на нее и улыбался, мне стало так тепло на душе от ее ошеломительного образа. Всё-таки она создана для сцены, хоть и отрицает это, но всем нам выпала возможность в этот праздничный вечер убедиться в том, что она талантливая дочь своей знаменитой матери. Овациями сполна наградили исполнителей, разогретые мужчины просили спеть Рослин вторично. Я хорошо их понимаю, Роси выглядела сегодня настоящей профессиональной артисткой. Она исполнила ещё одну композицию под аккомпанемент Фарела и откланявшись, быстро покинула сцену. Моя сладкая… какой же ты подарок сделала сегодня для меня!

Я сорвал куш, допил виски и поспешил покинуть игровой стол. Я хотел увидеть Роси, сказать ей, как мне понравилось ее выступление. Но как только я напал на ее след, услышал из библиотеки резкий грубый мужской тон.

– Ты выглядела, как вульгарная женщина. Этот яркий макияж, эти улыбки в зал… – Ну конечно, моралист хренов. Я должен был догадаться, что это чертов Локки ее отчитывает.

– Это всего лишь образ, ты что не догадался, Арни?.. Мы специально репетировали номер с дядей Санти. Я хотела чтобы все выглядело идеально!

– Моя будущая жена должна себя вести порядочно. Рослин Мэй, впредь ты должна быть смиренной.

– Господи, да что тут такого? Обычный номер в стиле мюзикла. Разве я была похожа на шлюху?..

– Рослин Мэй, я такого не говорил!

– Перестань меня называть моим полным именем! Ты никогда меня не поддерживаешь, только сполна критикуешь перед другими. Знаешь, а мне понравилось выступать, мой красивый наряд, макияж, горячая публика и танцы! Ты настоящий ханжа, и мне тебя жаль, потому что ты боишься быть настоящим…

– Перестань так себя вести! Я мужчина, а ты – женщина, а это значит, ты должна меня слушать!

– Не нужно инструктировать меня, как себя вести… Сегодня я счастливая, и ты мне не указ!

Неожиданно послышался глухой звук, которой меня насторожил – я выглянул из-за дверей, и увидел, как Роси согнулась около книжной полки и держится руками за лицо. Я понял что произошло, и тут же разъяренно влетел в комнату:

– Ты что совсем страх потерял, Локки?!

– Фреди, не лезь не в свои дела. Я сам разберусь со своей невестой!

– Ты поднял на нее руку, сукин ты сын! Или это для тебя в порядке вещей, бить женщин?!

Я поднял Рослин и отвел ее в сторону, усадил в кресло. Она молча взяла горстку кубиков льда в ведерке для шампанского и приложила его к покрасневшей щеке.

– Я кажется сказал чтобы ты убрался отсюда! Или ты не понял? Она моя невеста!

От злости я заскрипел зубами и сжал руки в кулаки, готовясь броситься на него.