– Ну вот, все-таки разбудила тебя. Я не хотела, прости. – Она даже не посмотрела на меня.

– Все нормально. Я сплю отрывочно, иногда всю ночь бодрствую.

– Развлекаешься так же, как твои дружки в спальнях? Я не могу уснуть из-за этих оргий за стеной, имели бы совесть, ведь знают, что я живу недалеко от них.

– Нет, хотя я бы не отказался расслабиться. Налей мне шампанского…

– Подай бокал. – Она налила мне полный и даже немного надпила с него, чтобы напиток не разлился по пути ко мне.

– А прилечь ко мне не хочешь?..

– Ты только не начинай наглеть, ладно? Я заметила, что ты смелости набрался, чтобы разместить у себя мои снимки.

– Особого удивления я не заметил в твоих глазах и голосе. Значит, ты уже знала, что я их забрал!

– Да, знала. Знаешь, слухи в доме дона Вито распространяются очень быстро. Я даже рада, что они оказались в твоих руках.

– Правда? Почему?

– Трудно объяснить… может потому, что здесь нет любопытных глаз, в отличие от гостевых комнат. И даже если ты приведешь сюда девицу для утех… она всего одна… Хотя я бы не хотела этого видеть!

– Я не вожу сюда девиц, уж поверь мне. Это дом моего отца, а я уважаю его традиции.

– Твои же гости, по-моему, не очень.

– Поэтому я и забрал картины к себе. Тебе интересно мое мнение о них?

– Они вульгарны. Эти две, по крайней мере… Когда Ромео показал их мне, я сказала, что тут видно мои соски, а он сказал: «Брось! То что надо! Я слегка их размою». Он не должен был печатать их.

– А мне нравится… Ты тут такая… – я закатил блаженно глаза. – Настоящий, скрытый, манящий секс!

Она молча осушила свой бокал, а затем сделала пару глотков прямо из горла бутылки.

– У тебя тихо тут. Если я расположусь вон на том кожаном диванчике, ты не будешь приставать?

– Посмотрим. – Я хитро улыбнулся, на что она никак не отреагировала, просто молча прошла к дивану и, закутавшись в плед, легла, отвернувшись лицом к стене.

Спустя двадцать минут я бесшумно встал с постели, чтобы закрыть на замок двери в мою спальню. Я хотел, чтобы она выспалась, но мне самому спать перехотелось. Я просто рухнул в кресло около камина, взял в руки первую попавшуюся книгу и постарался прочесть хотя бы страницу, но мои глаза не слушались, они хотели смотреть на нее – такую спящую, прекрасную и беспомощную. Она пришла ко мне, Джо. Ко мне… а это значит, она стала доверять мне чуточку больше. Стеречь ее сон сегодня буду я.

Сквозь поверхностный сон я слышу мелодию. Она такая дивная, будто ее кто-то насвистывает мне прямо на ухо женским тонким голоском. Мне представляется, что я стою на краю обрыва, а ветер свищет женским голосом, мол, я свободен, я теперь заслужил узнать, что такое настоящая земная любовь. Странный сон, не находите? Звуки музыки, которые я услышал во сне, отчасти мне не приснились. Музыка действительно раздавалась на первом этаже, в гостиной… Быть может, во дворе, я до конца не разобрался спросонья. Мозг отказывался работать после нескольких ночей без нормального сна, но сегодня мне удалось вздремнуть, пусть даже неудобно съежившись в кресле. Я вдруг вспомнил, что ночевал в комнате не один. Бросил сонный взгляд на диван – Рослин незаметно упорхнула от меня. Детка, моя лучшая ночь была сегодня с тобой; спокойная, задумчивая, прекрасная ночь, проведённая под твое тихое сопение и потрескивание золотистых пузырьков шампанского в бокале, на котором остался след от твоих припухших губ.

«Хватит мечтать, – подумал я, – похоже, все готово к празднику, а музыканты в самом деле начали репетицию прямо на заднем дворике».

Сегодня погода была хорошая, солнечная. Почти как в Италии на берегу Лидо Ди Езоло. Отцу исполнилось семьдесят лет. Он крепкий малый, здоровья ему не занимать. Все знают, что дон Витольдо Макалузо – это целая эпоха итальянского бизнеса, рэкета и других вытекающих. Его любят и ненавидят власти, им восхищаются и ему завидуют. Он успел за эти годы побывать в сотне перестрелок, выжить после клинической смерти, обойти сухой закон и запрет на продажу наркотиков, сколотить семейный бизнес, потерпеть крушение, потом снова найти лазейки в системе и использовать их для своих целей, чтобы встать на ноги ради нас – своих пятерых сыновей, любимой единственной жены и внуков. Он любит шикарную жизнь, но в приоритете у него всегда будет семья; так было заложено ещё нашими предками – итальянцы имеют крепкие семьи. Почти все мои старшие братья (я самый младший в семье) женились по расчету. Лишь Маттео сам выбрал себе жену и ни капельки об этом не сожалел. Трое других братьев, Диего, Филипп и Мартин, успели развестись и даже повторно жениться – теперь уже по любви. А я… Да что я? Младший сын семейства, мне было все позволено, наверное, поэтому отец и не женил меня лет в двадцать – перед глазами был горький опыт моих братьев. Он думал, я нагуляюсь и по-настоящему полюблю выбранную им Сару. Жизнь – штука непредсказуемая, соглашусь, но чтобы настолько…

Я наспех принял душ, побрился и переоделся в классическую двойку с двубортным пиджаком. Такой весь из себя накрахмаленный… Терпеть этого не могу, но ради презентабельного вида перед многочисленными гостями вынужден иногда выряжаться. Скука! И почему этот элемент делового этикета не относится только к виновнику торжества?!

Ещё в холле я услышал музыку; официанты бегали с подносами в руках туда-сюда, дети верещали и прятались за длинными шторами, что закрывали окна. Все как всегда – вновь воцарился хаос. Ты же помнишь, Джо, как у нас бывает? Балаган, море гостей и дорогой выпивки.

Голова идёт кругом – быть может, из-за того, что я ещё не пришел в себя после сна. Или же шампанское было дрянью? Да, надо было пить виски… Достаю сигару, закуриваю. Моя двоюродная тетушка Лила бежит ко мне и крепко обнимает, целуя в щеки. Говорит мне восхищенно, что я возмужал и стал еще больше похож на отца в молодости. Тетя Лила всегда была мила ко мне и считала своим вторым ребенком – дополнением к дочери Джанин. Мы немного поговорили. Она не забыла поинтересоваться о свадьбе с Сарой, на что я размыто ответил, что обо всем заботится отец. Как же я не хотел вспоминать об этом событии! Честное слово, я даже непроизвольно сжал руки в кулаки. Сара ассоциируется у меня с агрессией, и я отнюдь не люблю бить женщин, но почему-то именно она вызывает во мне такие чувства!

Гостей становилось все больше. Весь задний двор был заставлен пышными столами, танцующими парочками, детьми… вдалеке играли музыканты, ребятню развлекали специально приглашенные клоуны и акробаты из цирка Дю Солей. Фонтан из шампанского в буквальном смысле поливал всех желающих. Я смотрел на все это, и мне вдруг стало так тоскливо, Джо. Тебя ужасно не хватает – с кем мне теперь пить за здравие собственного дона? Официант подошёл ко мне, предложил взять канапе с красной рыбой. Я съел парочку, легче не стало. Голова продолжала трещать. Чёртово шампанское.

До начала открытия праздника оставались считанные минуты. Я с облегчением подумал, что после открытия растворюсь в толпе – так никто не скажет, что меня не было. Мартин окликнул меня неожиданно, затем подошел сам и потянул за собой. Согласно древней традиции нашей семьи, пятеро сыновей объявляют о начале праздника (на два дня), затем под взрывы салютов и оваций мы перерезаем красную ленту с эмблемой нашего клана. Так должно было быть и сегодня, но Мартин завел меня в дом, и голос его был тревожным:

– Говорят, засада намечается. Планы сдвигаются. Отец уже в безопасном месте. Мы выпускаем Дадли и Кирана открывать праздник, я уверен, что с этой части все и начнется!

– Ты уверен в этой информации?! Это не очередная утка?!

– Знаешь, мне бы не хотелось словить пулю в отцовский юбилей. Детей забрали циркачи и уехали играть в парк развлечений. Они не догадываются.