Вид у молодого человека был настолько смущённый, что девушка решила сжалиться над ним:

– Ладно, не расстраивайтесь, вы всё-таки пытались остановить дилижанс, и меня не бросили, когда я зацепилась юбкой. Вы вели себя как настоящий джентльмен. Надеюсь, вы останетесь им впредь и не станете задавать некорректных вопросов.

Польщённый этими словами молодой человек уже открыл было рот, чтобы заверить девушку, но в последний момент заколебался:

– Знаете… – Он сосредоточенно смотрел на оставшийся на платке серый след от пота и пыли. – Профессия репортёра немыслима, если у тебя нет права задавать вопросы.

– Ге-енри! – с кокетливой строгостью глянула на него девушка. − В первую очередь вы обязаны быть джентльменом, а уж потом репортёром. И не забывайте – мы должны быть союзниками, ведь мы не знаем, чего нам ждать от нашего спасителя.

Джед, словно услышав, что речь идёт о нём, оглянулся, но смотрел он не на своих спутников, а куда-то мимо них вдоль тропы. Девушка и репортёр тоже оглянулись, но не увидели ничего подозрительного. Когда они вновь обернулись к Джеду, тот уже ехал, как ни в чём не бывало.

Репортёр встревожено посмотрел на свою спутницу.

– Мне показалось, он почуял какую-то опасность. Бандиты?

– Сомневаюсь, что по его бесстрастному виду можно что-нибудь понять. Обычный тип отшельника: сухой, не разговорчивый, скрытный. Такие мужчины даже в любви не умеют проявлять своих чувств.

– И крайне не воспитан, – охотно поддержал Генри. – А эта его манера разговаривать, не вынимая сигары изо рта?

– Да, это ужасно, – сокрушённо вздохнула девушка. – Но придётся потерпеть.

Вскоре тропа потянулась по неглубокому каньону. Джед соскочил с седла.

– Спрячьтесь за выступом скалы, – приказал он. – И постарайтесь не высовываться.

– В чём дело? – спросила девушка.

– Делайте, что говорю. Уведите моего мустанга и сидите тихо, даже если ждать придётся долго.

Почувствовав по тону его голоса, что дело серьёзное, девушка и репортёр беспрекословно выполнили требования, а Джед, взобравшись на уступ скалы, стал прислушиваться и поглядывать вдоль каньона. Вскоре с той стороны, откуда они приехали, донёсся мягкий, но отчётливый перестук копыт. Спустя минуту в зализанном дождями песчанистом устье каньона, которое только по центру было взрыхлено цепочкой конских следов, появились едущие в ряд три всадника.

Когда до преследователей осталось не более десяти шагов, Джед, не вынимая револьверов, спрыгнул с уступа на тропу.

– Привет, Джек, – обратился он к ехавшему в центре всаднику, безошибочно угадав в нём главаря.

Удивлённые смелостью ставшего против них одиночки, бандиты придержали коней. Ну ладно, выйди он, имея преимущество в виде вскинутых револьверов, тогда можно было бы понять. Но с наглой усмешкой стоять против трёх вооружённых головорезов, беспечно сунув пальцы за пояс – так мог поступить либо законченный придурок, либо самоубийца. Однако, памятуя о том, как легко они лишились троих своих товарищей, бандиты не торопились причислять Джеда ни к первой, ни ко второй категории.

– Не красиво отвечать молчанием на приветствие, – нарушил удивлённую тишину Джед.

Главарь прошуршал пыльной кожаной перчаткой по жёсткому небритому подбородку, презрительно сплюнул вбок.

– Ты смел и задирист, будто за этими скалами тебя ждут не девчонка и недоумок с Восточного побережья, а тройка-пятёрка верных парней. Зачем ты стал мне поперёк дороги?

Главарь был крепким, но уже слегка грузноватым мужчиной – живот округло выступал из-под скрещённых на груди патронташей; пропотевшая под мышками серая рубашка темнела в проймах коричневого кожаного жилета, широкие щёки до самых глаз заросли чёрной щетиной. Жёстко сжатые тонкие губы и глянцевито блестящий от пота шрам, пролёгший наискось через лоб и правую бровь, придавали лицу бандита зловещее выражение, но Джеда этот грозный вид не пугал, а скорее забавлял, и он отвечал бандиту с намеренно-издевательскими нотками в голосе:

– Меня мучает любопытство, Джек. С тех пор как услышал о тебе, сон потерял. Не успокоюсь, пока не узнаю, почему ты солёный?

Багровея от гнева, бандит задышал как бык на корриде.

– Ты успокоишься очень быстро – от куска горячего свинца.

Порывистым движением он попытался вскинуть винчестер, но в ту же секунду револьвер уже был в руке Джеда. Три выстрела из-под взводящей курок ладони прозвучали один за другим без перерыва. Солёный Джек, выронив винчестер, схватился за простреленное плечо. Двум его товарищам, получившим такие же ранения в плечи, повезло меньше, – испуганные выстрелами лошади скинули их с сёдел, а главарь, удержавшись в седле и, решив, что ему удастся уйти, проскакал мимо Джеда.

Пожав плечами, как это делают, когда провожают взглядом недоумка, Джед не целясь, выстрелил от бедра. Лошадь упала на передние ноги, кинув седока через голову. Джек несколько раз кувыркнулся, безжизненно замер, ткнувшись лицом в бугорок травы. Прикуривая на ходу огрызок сигары, Джед подошёл к бандиту, поддел его сапогом, перевернул вверх лицом.

– Надеюсь, ты не насмерть ушибся? Было бы жаль, если бы я не успел задать тебе пару вопросов.

Придя в себя, бандит заворочался.

– Какой мне резон отвечать на твои вопросы? − вяло отплёвывался он от песка. − Всё равно убьёшь.

Окурок в оскаленных зубах Джеда, искажал его голос:

– Быстрая смерть для тебя была бы лучшим выходом, но у меня есть другое предложение, – я прострелю тебе ногу и оставлю здесь без лошади и глотка воды. Интересно, стервятники дождутся, когда остановится твоё сердце, или начнут рвать тебя, когда ты будешь ещё живым?

С этими словами Джед почти не глядя, навскидку выстрелил в одного из бандитов, который, лёжа на спине, левой рукой пытался дотянуться до своего кольта. Со стороны бандита это было большой неосторожностью, ибо теперь к простреленному правому плечу у него прибавилась простреленная левая кисть.

Убедившись, что раненые бандиты притихли, Джед поставил ногу на горло Солёному Джеку.

– Как ты узнал про карту?

Закидывая назад голову, бандит пытался поймать взгляд Джеда.

– Какую карту? – хрипел он под сапогом. – О чём ты говоришь?

– Не дури, приятель. – Джед сильнее прижал ногой горло бандита. – Ты прекрасно знал, что карта должна была быть у Папаши Сильверстоуна. В этом дилижансе не было других ценностей за исключением этой карты.

– Я не знаю… ни о какой карте, – задыхался и морщился от боли бандит.

Джед направил дуло револьвера ему в ногу чуть выше колена.

– Жаль, Джек, а я уже подумывал о том, чтобы оставить тебе пару лошадей и флягу воды, но у тебя, похоже, другие планы. – Нарочито неторопливым движением большого пальца он взвёл курок. – Как знаешь. Дело хозяйское.

– Постой, – захрипел бандит. – Почему я должен верить тебе насчёт коней?

Джед убрал с его горла ногу, присел на корточки.

– Ты про Быстрого Джеда слышал?

– Слышал, – перевёл дыхание бандит.

– Тогда ты должен знать, что Быстрый Джед не даёт обещаний, которые не может выполнить. Слово Быстрого Джеда – получишь коней и фляжку воды.

Бандит приподнял от земли голову, зажал рукой рану на плече, скривился от боли.

– Мало ли проходимцев называли себя Быстрым Джедом.

Джед вытащил из-под рубашки висящий на кожаном шнурке серебряный овальный медальон, на котором весьма искусно – до мельчайших деталей – был выгравирован вскинутый вверх дулом револьвер. По краю медальона красовалась тончайшей работы виньетка и глубоко выгравированная надпись.

– Если моя стрельба тебя не убедила, может, это убедит?

Бандит напряжённо уставился на надпись, витиевато украсившую медальон, беззвучно зашевелил губами. Похоже, с грамотой у него было туго.

– "Самый быстрый" – наконец разобрал он. – Я слышал про этот медальон. Его ещё до войны изготовили по заказу какого-то скотопромышленника из Техаса, который каждый год для увеселения устраивал соревнования стрелков. Медальон достаётся самому меткому и быстрому стрелку.